Заповедный тупик - Катерина Крутова

оборвались знакомым хриплым голосом, и первое январское морозное утро не принесло вестей от рыжего. Александра постигала смирение и пыталась строить планы, но работы в праздники было мало, а общество счастливо влюбленных Тельмана и Эммы вгоняло в еще бо́льшую тоску.

Тяжелые раздумья прервал певучий вкрадчивый голос Васильевой. Актриса, звонко цокая высокими каблуками, пересекла фойе и оставила на щеке Алекс легкий дружеский поцелуй. Небесно-голубые глаза заглянули в потухшие угли Сашиных с заботливым участием, а маленькая ладошка в одобрительном жесте скользнула по длинным пальцам.

– Смотри, кого мы с собой привели! – радостно выдохнула блондинка и отступила в сторону.

Тимофеева ожидала увидеть Арсена, после церемонии сблизившегося с Дэвидом и не пропускающего ни одного светского выхода перспективного режиссера. Но вопреки ожиданиям, у входных дверей переминался Николай – исполнитель главной и единственной мужской роли в «Заповедных топях». И несмотря на то, что этот самородок, звезда сельского актерского кружка, немало попортил Саше крови во время съемок, она улыбнулась. Наряженный в давно вышедший из моды бордовый пиджак, подпоясанный широким танцевальным поясом типа кушака, с вытащенной напоказ золотой цепью поверх застиранной линялой футболки, Коля выделялся даже на фоне разномастных гостей, приглашенных на премьеру.

– Мадам, позвольте мне быть вашим кавалеристом! – выдал Николай и склонился перед Александрой в шутовском поклоне.

– Вы имели в виду – кавалером, сударь? – поддержала игру Саша.

– Отнюдь! В упряжь вы уже облачились, осталось только запрячь и оседлать.

– Тпру, поручик! Придержите коней, эта особь норовистая и лягается! Да и староват ты меня седлать, Коля! – улыбнулась Саша.

– Старый конь борозды не портит. – Он гордо предложил Алекс руку.

– Зато пашет неглубоко, – подначила та и взяла актера под локоть.

– Да у меня лучший плуг на районе!

– Стало быть, это ты все болото изрыл, сплошные кочки и колдобины, что ни пройти ни проехать? – Бесхитростная беседа отвлекла от грустных мыслей.

– А то! Специально ловушки готовил, хотел вас подольше в нашей глуши подержать, надеялся, товарищ режиссер сразу сиквел снимет со мной в главной роли, а он вон себе какую приму выловил! – Николай многозначительно перевел взгляд на Эмму, которая радостно кивала кому-то из друзей Тельмана.

– Да, ваше болото оказалось щедро на сюрпризы. – И Алекс вспомнила мягкие губы Тони, касающиеся ее пальцев в первый вечер командировки, обжигающий горло коньяк и сжатую в кулак футболку в темноте погреба.

– Выпьем? – предложила она Коле.

– С превеликим удовольствием! – поддержал идею актер.

За несколько минут до начала сеанса в фойе появился Покровский. Эмма радостно взвизгнула и рванула навстречу:

– Арсений Илларионович, мы так рады, что у вас получилось прийти к Дэвиду на премьеру!

Арсен галантно поцеловал ладонь актрисы, пожал руку Тельмана и устремил на Алекс внимательный взгляд. Саша лишь равнодушно кивнула, тут же отвернувшись к вещавшему об особенностях весенней рыбалки на резинку Николаю. Но эта демонстративная отстраненность лишь подстегнула ответственного продюсера «Человека года» подойти и, обняв за талию, шепнуть в самое ухо:

– Давно не виделись, Алекса.

Александра пожала плечами:

– Три дня назад ты был у Дэвида на квартирнике по случаю старого Нового года.

– Удивлен, что ты запомнила. Кажется, весь вечер тебя не интересовало ничего, кроме экрана смартфона и графина с клубничной «Маргаритой». Кстати, что вы пьете? – Он с брезгливым прищуром принюхался к содержимому Сашиного бокала.

– Портвейн, – гордо вклинился в беседу Николай, – настоящий азербайджанский «Агдам». Хрен найдешь сейчас, не то что раньше. Раритетный, я угощаю.

– Может, у вас еще и «три топора» в закромах припрятаны? – Сарказм в голосе Покровского едва улавливался.

– Что вы, любезнейший, это не женский напиток! В молодости соблазнять свою женку ходил с «Алазанской долиной», так мы уже тридцать лет вместе!

– За совместные увлечения и общие вкусы! – подняла Алекс тост.

– Даже если они очень напоминают алкоголизм, – добавил Арсен так тихо, что его услышала только Александра. С провокационной улыбкой она отпила глоток и протянула бокал Покровскому.

– Не так страшен букет, как дивно послевкусие. Такого ты точно давно не пробовал! – В темных глазах мелькнула искра азарта, и Арсений отметил, как погасший взгляд девушки вспыхнул озорным интересом.

– А давайте на брудершафт! – Николай решительно обнял за плечи и прижал к себе одновременно Покровского и Тимофееву.

– Коль, я понимаю твое потаенное желание поцеловать этого бесконечно привлекательного мужчину, но побереги любовь для поклонников таланта, которые после премьеры набросятся на тебя с лобызаниями и домогательствами. – Алекс ловко высвободилась, подхватила обоих кавалеров под руки и повела в сторону зрительного зала.

– Наш ждут ВИП-места в первом ряду и зажигательная речь гения современного кинематографа.

Так Алекс оказалась зажатой между Арсением и Николаем. Покровский оглядел зрителей и как бы между делом поинтересовался:

– Кстати, а где рыжий? Куликов, кажется?

– Да, Сашуль, где Антоха? Парни ему привет передавали и хотели на весенние покатушки[39] позвать.

– Уехал. По семейным обстоятельствам. – Алекс напряглась, вытянулась в струну и не обратила внимания, как рука Арсена легла на спинку кресла.

Так с прямой спиной и ладонями, комкающими на коленях дорогую ткань дизайнерских брюк, Саша просидела все двадцать шесть минут премьеры. Единожды раздраженно дернулись узкие плечи, отвергая прикосновение Покровского. В остальном Алекс была подобна мраморной статуе. «Заповедные топи» стали личным испытанием, десятым кругом Дантова ада для продюсера Тимофеевой. Она помнила каждый план, узнавала все ракурсы и могла продолжить любой дубль закадровой, не вошедшей в фильм сценой. Но ни замерший в единении с прекрасным зал, ни громкие аплодисменты, приглашающие на сцену съемочную группу, ни радостные объятия Николая и поздравительные поцелуи Арсена не могли пробиться через холодную пелену обращенного в себя взгляда. За черным маревом зрачков, оттиском на изнанке сетчатки золотом закатного солнца полыхал один образ. Ухмыляющаяся физиономия рыжебородого великана затмевала все происходящее.

Фуршетный бокал чуть заметно подрагивал в длинных пальцах, когда гости по очереди подходили поздравить Тельмана и восхититься игрой Эммы. Николай принимал похвалу бурно, норовя выпить с каждым поклонником таланта. Яровой, пользуясь случаем, обхаживал двух совершенно одинаковых девиц, отличающихся только цветом волос и маркой сумочек.

Саше хотелось сбежать. Удрать потихоньку, пока все увлечены демонстрацией собственного «я» на этой ярмарке тщеславия. Спрятаться от шумного радостного мира в полумраке такси, включив в наушниках нестерпимо громкую музыку. Где-то далеко отсюда хорошему человеку было чертовски плохо, и осознание этого больно ранило ее. Только сейчас, расставшись с Куликовым, не имея возможности каждый день встречать насмешливый взгляд изумрудных глаз, не слыша хриплого ровного голоса, по-деловому отвечающего на рабочие вопросы, и не зная, когда еще большие руки по-свойски крепко сгребут ее в объятия, Алекс ощутила силу привязанности и