Заповедный тупик - Катерина Крутова

– Бассейн? Куда ты дел прекрасную Веронику?

– Она на работе, – Покровский явственно усмехнулся, – вчера из клуба ее забрали люди покровителя. Так что уверен, сейчас она трудится в поте лица своего, не покладая рук, с полной самоотдачей.

Алекс фыркнула, подавляя смешок:

– Экая вы язва, Арсений Илларионович. А бедная девочка верила в искренность ваших чувств.

– Меня больше интересует, во что веришь ты, Алекса. – Не дав ей времени осмыслить фразу и вставить комментарий, Покровский продолжил: – Могу подъехать. Знаю неплохое местечко на Почтамтской с отличными завтраками.

– Я уже в центре. Минут за десять дойду.

– Удивительная синхронность. Доберусь за пятнадцать. Ну и Гюрги туда вызовем.

– Думаешь, он соберется в такую рань ради встречи с тобой? – скептически поинтересовалась Саша.

– Уверен. За десять лет мне отказал только один человек. И ты каждый день видишь ее в зеркале. – Арсен прервал разговор, и телефон тут же пиликнул сообщением с адресом и названием кафе.

Алекс скользила по схваченным утренним морозцем вчерашним лужам и осмысливала слова Покровского. Из намеков и недомолвок складывалась вполне однозначная ситуация – он к ней подкатывал. Со дня церемонии Арсен постоянно был рядом – они встречались на вечеринках, он звонил, чтобы обсудить потенциальные проекты, регулярно приглашал Дэвида и компанию то на предпоказ блокбастера, то на закрытую премьеру театральной постановки. К радости Эммы, Арсен снабжал проходками в лучшие клубы, водил за кулисы модных показов и знакомил с новыми ресторанами. Сашу Тельман постоянно звал с собой. Та отбивалась, но придумать правдоподобную отмазку получалось в половине случаев. До сегодняшнего дня Тимофеева была уверена – друзья хотят вытащить ее из уныния, в которое она погрузилась после отъезда Тони. Но теперь фокус Саши сместился на фигуру Покровского, который явно преследовал не только дружеские, но и личные интересы. Алекс укреплялась в убеждении, что интересует Арсения Илларионовича не только с профессиональной стороны. В какой момент установившийся между ними приятельский флирт и подтрунивание переросли в нечто большее? Ответа на этот вопрос она не находила, как и не ощущала в себе ответных чувств. И Саша поступила так, как всегда в жизненных ситуациях, где эмоции брали верх над рассудком, – сделала вид, что ничего не происходит, отбросила размышления за покров деловых забот и спрятала смятение в глубинах подсознания.

Арсен стремительно вошел в кафе в тот самый момент, когда, заняв место у окна, Алекс откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и подставила лицо внезапному январскому солнцу. Бледная кожа в обрамлении распущенных темных волос, растрепанных и непокорных, как их хозяйка. Ресницы, такие длинные, что тень от них почти скрывала темные круги бессонной ночи. Алые, вечно искусанные от скрытых переживаний губы. Покровский восторгался утонченной внешностью несостоявшейся возлюбленной. Сталь внутреннего стержня, внешняя холодность и спокойный деловой настрой лишь разжигали в ответственном продюсере жажду обладания. Много лет назад он дал себе слово – эта девушка станет его. И все шло отлично – красивые ухаживания, совместные выходы, широкие жесты – рабочая схема, проверенная на многих. Но Алекс оставалась отстраненной, поднимаясь под руку с ним по широким лестницам концертных залов, свободной, поддерживая беседу на полуделовых встречах, напряженной, принимая его объятия. И эта недоступность заводила с каждым разом все сильнее. Их единственная совместная ночь стала его поражением. Он был, как всегда, хорош, техничен, уверен и сосредоточен на себе. Алекс ушла до рассвета, пока он спал, и только недели спустя, когда она под очередным предлогом отклонила предложение о встрече, а разговоры неумолимо свела к профессиональным темам, Покровский понял, что облажался. Она осталась непокоренной и непонятой, заставив его видеть во снах эти алые губы, растрепанные волосы и аристократичную бледность кожи. Полгода потребовалось Арсену, чтобы вернуть расчетливый профессионализм в рассуждения о Тимофеевой. Однажды, не выдержав, он спросил прямо: «Почему у нас не сложилось?» – «Мы переспали, разве ты хотел большего?» Саша с привычной иронией прищурила миндалевидные глаза. Он изогнул бровь, изображая удивление, недовольство и ожидание развернутого ответа. Алекс сдержанно улыбнулась и милостиво пояснила: «С тобой тесно. Тебя так много, что для меня просто не остается места. А я, Сеня, люблю простор и воздух».

Он продолжил жить, как раньше, с каждым годом становясь интереснее, успешнее и желаннее. Для всех, кроме Алексы. Это удивляло, раздражало и, как выяснилось, заводило. Когда на Рождество он увидел холодную неприступную красавицу, тающую от страсти в объятиях рыжего, внутри точно разорвалась бомба. Покровскому захотелось реванша, а Куликов очень вовремя пропал с радаров.

Походка Арсена всегда была легкой, мягкой, больше подходящей танцору, чем уверенному шоумену. Неудивительно, что он смог незамеченным подойти вплотную к расслабившейся в кресле девушке и оставить легкий приветственный поцелуй между двух неглубоких морщин, наметившихся на переносице. Саша мгновенно очнулась и улыбнулась вяло, точно через силу.

– Что будете заказывать? – притянутый аурой власти и влияния Покровского, рядом мгновенно вырос официант.

– Два апельсиновых фреша, два капучино, один с корицей, два тоста с яйцами бенедикт, – располагаясь за столиком, не повернув головы в сторону персонала, заказал на двоих Арсен.

– Вместо одного бенедикта – круассан с копченым лососем. Яиц я и дома могу поесть, – встряла Алекс и с вызовом взглянула на Арсения.

Тот в ответ лишь пожал плечами, принимая, но явно не одобряя ее выбор.

– Сейчас ты скажешь, что это заведение стоит посетить только ради идеально приготовленного пашота, – подначила продюсера Саша.

– Лосося они тоже коптят сами. Да и круассаны здесь вполне приличные. Местный кондитер учился у Франческо Бенедетти в Нью-Йорке. А его десерты, говорят, достойны богов.

– Ну что ж, начну день, почувствовав себя богиней. Гюрги приедет? – Она сразу перешла к делу.

– Обещал быть через полчаса. – Арсен педантично разгладил мелкие складки на белой скатерти и поправил салфетки.

– Я – богиня. Ты – маг и волшебник. Эмка – заколдованная принцесса. И нам надо победить злобное чудище, чтобы вернуть в королевство мир и любовь. Сказочное утро. – Губы Алекс растянулись в улыбку, но взгляд остался потухшим и грустным.

– Тебе надо в отпуск. Хочешь, договорюсь о неделе в отличном загородном клубе? У них крытый бассейн с искусственным пляжем, тайский массаж, фитотерапия. Отлично восстанавливает силы. – Покровский смотрел с заботливым участием.

– Не надо, Сеня. Мне нужна полная перезагрузка сознания. Вот закончу с делами и поеду в Индию, – отмахнулась Саша.

– Старо предание. Про Индию и просветление я уже пару лет слышу.

– Работы много. Не до того. Вот завтра клип снимаем, потом начинается имперский геморрой – согласовать синопсис, подобрать референсы, отстоять смету, утрясти КПП[40]. Я