История грешников - Мелли Т. Толлэм

когда-то сопровождалась слезами. Чувствовала, что боль означала, что я все еще жива, все еще дышу. Фонарик отодвинулся, и я, наконец, смогла видеть, мой взгляд упал на неожиданное, но знакомое лицо.

— Брэндон, — его темная кожа побледнела при виде меня, моего состояния, и я усмехнулась. — Что ты ожидал найти?

— Далия, — его глаза пробежались по моему лицу и телу, отмечая спутанные волосы, грязь и кровь, изодранную одежду. — Не это. Ты выглядишь истощенной. Тебя что, не кормили? Тебе никто не дал свежую одежду и не разрешил помыться?

Сдавленный смех вырвался из моего горла, и я просунула голову между прутьями.

— Не делай вид, что ты не знал.

Он схватился руками за живот, и его лицо позеленело, как будто его затошнило от моего зловония.

— Я этого не знал, — он нащупал ключи, висевшие у него на поясе. — Король приказал, чтобы о тебе хорошо заботились.

Эйден.

Я рассмеялась.

— Ну, может быть, его тон не передал, что он имел в виду под «заботились».

Брэндон вставил ключ в замок, и дверца клетки распахнулась. Я упала на землю, мои руки едва удержали мое падение. Факел упал рядом с моим телом, и сильные руки обхватили меня под мышки и приподняли.

Брэндон крепко прижал меня к своей груди и выругался себе под нос.

— Ответственные охранники заплатят, обещаю.

Я со стоном прижалась к нему и впитала тепло его тела, успокаивающее тепло, которого у меня давно не было. В подземелье было так холодно, очень холодно.

— Ты можешь идти? Эйден попросил тебя присутствовать, и я пришел забрать тебя.

— Да, — ответила я, отталкиваясь от него под маской упрямства.

Я должна была бы злиться на него, приходить в ярость, но я просто оцепенела.

— Я могу идти.

Брэндон вздохнул, опустив глаза, протянул руку за спину и вытащил цепочку. Я наклонила голову и смотрела, как он продевает петлю в наручники с рунами на моем запястье.

— Я сожалею об этом… но мы просто не знаем.

— Чего не знаете? — спросила я, вглядываясь в его лицо в поисках ответа. Когда его глаза встретились с моими, осознание обрушилось на меня. — Вы не знаете, можете ли мне доверять.

— Что-то вроде этого, — Брэндон откашлялся и отвернулся, его рука сжала цепь на моих запястьях. — Следуй за мной.

Его первый шаг был слишком размашистым, но я старалась соответствовать его темпу и сохранять вид, что я все еще я, все еще сильная. Но к тому моменту, как мы подошли к винтовой лестнице, мои мышцы ослабели.

Зрение заволокло, и маска сползла.

Я не была сильной.

Я больше не была прежней.

Не было смысла продолжать притворяться, делать вид, будто мне важно, что будет дальше.

И тогда я отпустила.

Позволила телу подчиниться естественным инстинктам.

Я упала — слишком слаба, чтобы сделать ещё хоть один шаг.

Моё лицо ударилось о холодный каменный пол, и тьма поглотила меня целиком.

Я ликовала.

Наконец-то. Сладкая пустота.

Глава 5

Далия

Мне было трудно сориентироваться, так как я то погружалась в сон, то снова просыпалась, казалось, несколько дней. Воспоминания о том, как Редмонд кормил меня, прижимал влажные салфетки к моей коже и шептал мне на ухо ободряющие слова, были единственными признаками того, что время шло. Пока я дремала, до меня доносились голоса Брэндона и Джорджа, но Эйдена — никогда.

Мои сны были лишь пустотой — чёрной, бескрайней, будто мой разум парил где-то в воздухе, не имея за что зацепиться. Пустой мир, в который не проникало даже воспоминание о Райкене — белая, слепящая экспансия небытия.

Это был голос Габриэллы, который, наконец, оторвал меня от того места.

— Почему вы не пускаете меня к ней? Почему держите меня подальше? Это неправильно! — кричала она.

— Ей нездоровится, — отозвался Джордж тихо, с нежностью в голосе. — Обещаю, ты увидишься с ней, как только она проснётся.

Джордж застонал, и кто-то стремительно подошёл к моей постели. Резкое дыхание скользнуло по моей щеке, и я почувствовала, как взгляд Габриэллы пронзает меня.

Раздался её вздох — в голосе звенела ярость:

— Я ненавижу тебя за это, Джордж. Ненавижу

Нас таких двое.

Шаги Габриэллы стихли, и дверь захлопнулась.

— Ты не должен был впускать её, — простонал Брэндон.

— Что я должен был сделать? Она протиснулась мимо меня и сильно ударила.

Мои губы дрогнули.

— А вот и ты, — прошептал мне Редмонд.

Мои глаза открылись, и я увидела своего опекуна. Он выглядел изможденным и бледным; его каштановые волосы были растрепаны больше, чем обычно, а очки, казалось, треснули.

— Слава богу.

Тыльная сторона его ладони согрела мой лоб, и на его лице появилась хмурость.

— Редмонд, — прохрипела я, но он заставил меня замолчать и поднес стакан воды к моим губам.

— Выпей.

Используя руки и подушки под собой, я изо всех сил пыталась сесть и выпить. Холодная вода пролилась у меня изо рта, хотя я пыталась глотать как можно больше.

Он отстранился, забирая стакан с собой.

— Тебе нужно притормозить. Если ты выпьешь слишком много, тебя стошнит.

Протест замер у меня на губах, когда я огляделась по сторонам, обнаружив свою старую комнату. Мой взгляд упал на Джорджа и Брэндона, сидящих за чайным столиком напротив моей кровати, на их лицах застыло усталое выражение.

Брэндон носил доспехи из более легкого материала, чем те, что он носил раньше, — толстой черной кожи с серебряными пластинами на груди и руках. Одежда Джорджа, однако, была одеждой придворного высокопоставленного чиновника. Исчезли доспехи, которые он обычно носил, и на их месте был пурпурно-золотой плащ.

Казалось, многое изменилось, пока я была взаперти.

— Почему я здесь? — я задала вопрос Редмонду, проигнорировав братьев, которые вдруг начали выглядеть так, будто им неловко. Если уж быть пленницей вне подземелья, то святилище — самый подходящий вариант.

— Король не хотел, чтобы ты была здесь, хотя я предпринял две попытки убедить его позволить тебе прийти в себя в святилище. Я даже предложил переписать защиту, чтобы она держала тебя взаперти, — Редмонд перевел взгляд на двух стражей Брэндона и Джорджа. — Вы не могли бы уделить нам минутку?

Джордж нахмурился и откинулся на спинку стула, решившись на прямой отказ удовлетворить просьбу Редмонда, дав понять, что доверять мне нельзя. И он был прав. Мне действительно нельзя было доверять. Но огонь, что когда-то бушевал во мне, почти угас. Они могли спокойно оставить меня — я всё равно была ни на что не способна. По крайней мере, в таком состоянии… и уж точно не с