История грешников - Мелли Т. Толлэм

покой — райское место, как то, о котором рассказывали в святилище Камбриэля, — последнее пристанище для тех, кто никогда не сбивался с пути. Несмотря на мои грехи и безрассудные поступки, несмотря на ложь, я чувствовала, будто принадлежу этому краю молока и мёда.

Казалось, что каждый раз, когда я приближалась к порогу смерти, мои сны переносили меня сюда, что в последнее время становилось все более распространенным явлением.

Я вдохнула, позволяя сладкому аромату воздуха стереть мои горести. Затем, осмотрев свои руки, обнаружила; что они больше не были покрыты запекшейся грязью и кровью. Они были чистыми. Моя одежда была чистой, мои волосы больше не были спутанными.

Я была чиста.

— Вот ты где. Я ждал, — произнес глубокий мужской голос, и я напряглась.

Я повернулась лицом к источнику этого хриплого голоса и застонала. Мой разум вызывал Райкена почти каждый раз во сне, и его вид был подобен удару в живот. Я никогда не знала, какие слова нужно сказать, поэтому каждый раз игнорировала его.

Этот проклятый след от укуса не давал мне покоя без мыслей о нем.

— Я вижу, ты все еще отказываешься говорить со мной.

Райкен сел рядом со мной и, скрестив ноги, прислонился к дереву. Его рука коснулась моей, и это ощущение стало таким реальным, таким осязаемым.

— Все в порядке. Мы можем снова наслаждаться пейзажем. Нам не нужно разговаривать.

Все эти ночи, все эти сны, а я все еще не могла понять, как обратиться к его призраку. Должна ли я разозлиться? Должна ли я плакать? Найти в себе силы просто наслаждаться его фальшивым присутствием и позволить себе умереть в его объятиях?

Я не знала.

Я не знала, как работает истинная связь, но понимала, что это очень реально. Постоянное, неконтролируемое желание было достаточным доказательством.

Странно было чувствовать потерю того, чего у меня никогда не было, но терять было нечего, больше нет. Итак, после всех ночей игнорирования махинаций моего разума, я наконец встретилась с ним взглядом.

Мои глаза наполнились слезами при виде него, корона из серебряных листьев, переплетенных золотыми шипами, уютно лежала на его зачесанных назад серебристых волосах. Исчезли черная кожа и капюшон. Вместо этого на нем был сине-черный пиджак с серебристыми завитушками. Его руки были свободны от оружия, как будто в борьбе больше не было необходимости.

Слабая улыбка появилась на моем лице. Я была так зла, когда он ушел, но все это казалось таким далеким. Я хотела, чтобы он познал покой, потому что у меня его никогда не будет.

Его брови сошлись на переносице, когда он заметил выражение моего лица, и в серебристых глазах проступила тень боли — в его взгляде читалось разбитое сердце.

Но настоящим разбивателем сердец был Райкен.

Райкен из сна схватил меня за руку и погладил по лицу, ощущение его прикосновения было невероятно реалистичным, что я ущипнула себя за ногу.

— Что случилось? Почему ты выглядишь такой… потерянной? Что случилось?

Больше не было смысла игнорировать его, поскольку он был просто плодом моего воображения. Хотя я ненавидела признавать это, после всех обид, которые он совершил — всех обид, которые совершила я, — мои последние минуты с ним были правильными. Итак, я прильнула к его прикосновению, впитывая его тепло.

Когда я, наконец, заговорила, мой голос был не более чем прерывистый шепот.

— Все. Все случилось. Все было так неправильно, как ты только можешь себе представить. Это моя вина, полностью моя вина.

Он сглотнул и погладил мою челюсть. Я зажмурилась от его прикосновения, больше всего на свете желая, чтобы этот момент был реальным — но он не был реальным. Он не был настоящим.

Я вбила в себя какой-то смысл и отстранилась.

— Расскажи мне, — взмолился он. — Что случилось?

— В этом нет смысла. Просто уходи, Райкен. Я думаю, что я заслуживаю эти последние мгновения покоя без того, чтобы меня преследовали воспоминания о тебе.

Я наклонила голову и смотрела на проплывающие над головой облака. И все же он остался.

— Пожалуйста, уходи.

Звук его ровного дыхания не прекращался — он отказывался исполнить мою просьбу. Между нами растянулась тишина, пока облака медленно плыли по небу. И вдруг его голос прозвучал мрачнее, глубже, чем прежде:

— Что ты имеешь в виду, говоря о своих «последних мгновениях»?

Мои глаза крепко зажмурились. Тепло разлилось по мне, и мои глаза открылись сами по себе. Он склонился надо мной, его пристальный взгляд был прикован к моему.

— Я иду за тобой. Я скоро буду там. Через что бы ты ни проходила, просто держись.

— Хотела бы я в это поверить, — вздохнула я, протягивая руку, чтобы коснуться его лица.

Было странно, что его кожа такая реальная и теплая — когда это был всего лишь сон. Мягкая улыбка озарила мои губы.

— Слишком поздно, Райкен. К тому времени, как ты доберешься, я буду мертва.

Его глаза потемнели, и он крепко сжал меня, как будто мог вырвать из моего сна.

Я фыркнула при этой мысли, и его брови нахмурились. Моя пара — настоящий Райкен — вероятно, никогда не заботился бы и вполовину так сильно. Мои пальцы коснулись его щеки.

— Считай это нашим прощанием, Райкен.

Топот шагов, спускающихся по лестнице, вырвал меня из сна, и мои чувства автоматически пришли в состояние повышенной готовности. Никто не отваживался спускаться в эту холодную яму подземелья, по крайней мере, больше. Мои глаза вглядывались в темноту, и мое тело напряглось, когда яркий свет прыгающего факела обжег мои зрачки.

Здесь кто-то был, и это был не Редмонд — он бы предупредительно свистнул.

Луч фонарика скользнул вдоль каждого подсвечника, освещая их по очереди, и мое зрение помутилось, ослепленное огнем.

Наконец-то кто-то был здесь, чтобы убить меня.

Шаги замерли у решетки передо мной, и я вгляделась в слепящий свет, пытаясь разглядеть что-нибудь за языками пламени. Скрежет металла о металл сдвинулся перед моей клеткой, указывая на броню. Солдат Камбриэля.

— Ты здесь, чтобы убить меня?

Ответа нет.

Я вздохнула.

— Давай. Только побыстрее.

Громкий выдох достиг моих ушей, и я придвинулась ближе, щурясь за решетку. Огромная фигура стояла прямо снаружи, поэтому я поднялась и споткнулась, мои ноги были слабыми, как у оленя. Я просунула голову сквозь прутья и повертела шеей, не обращая внимания на жгучую боль от железа.

— Я облегчу тебе задачу. Тебе даже не придется заходить в эту клетку. Если, конечно, это не будет сделано публично.

Я наслаждалась болью от прикосновения железа к моей коже, болью, которая