Итак, маски сброшены - Мира Айрон

детства. Она остро сопереживала тому мальчику и в то же время мысленно ругала его за нерешительность и излишнюю скромность. Но потом вновь подумала о том, что для каждого события в жизни отведён особый момент, и торопить судьбу не имеет смысла. Потому она ни в чём не виновата перед Сергеем, а он ни в чём не виноват перед ней.

— Я вовсе не такая, как та Мона из фильма «Безымянная звезда», — хрипло заговорила Вика. — Но не знаю, будет ли у меня случай доказать это. Спасибо тебе за всё, Серёжа! Я вправду не знаю, как справилась бы, если бы не ты. А вот теперь точно справлюсь.

— Для этого и существуют друзья, Астровская! — в интонации Блохина вернулась обычная лёгкая насмешливость.

— И ещё... Я уверена, что начать жить собственную жизнь пока ещё не поздно, было бы желание.

— А оно есть?

— Оно есть.

* * * * * * *

Как только добрались до места, хозяин дома перестелил собственную кровать и устроил там гостью, а сам лёг на диване. Виктория сразу вырубилась, а Блохин ворочался и вздыхал до глубокой ночи, кое-как удалось уснуть. Горькие размышления о том, почему его, такого обычного и земного мужчину, постоянно тянет к сложным и недосягаемым женщинам, вылились в яркие, беспокойные и странные сны.

Утром, уже просыпаясь, он слышал, как Вика на цыпочках прошла в туалет, в душевую, а после отправилась хозяйничать в кухню. Сергей выбрался из-под короткого пледа, которым укрывался (как-то не приходило в голову, что может понадобиться ещё одно одеяло), и пошёл по тому же маршруту.

Виктория за это время успела сварить пшеничную кашу и выпить растворимого кофе. Сергей, за которым во взрослой жизни никто никогда не ухаживал, чувствовал себя странно, ругал себя за трусость и в то же время за то, что рискнул пригласить Астровскую к себе. Как он потом жить-то будет, когда она вернётся в свою действительность? Ему-то как вернуться в свои серые будни?

— Как смотришь на то, чтобы отправиться в лес, Вика? — преувеличенно бодро спросил Сергей, когда мыл за собой тарелку и кружку. — Погуляем, грибов насобираем.

— А ты знаешь места?

— Нам ведь не нужна тонна грибов, Астровская! Лесным животным тоже надо что-то на зиму запасти. На жарёху вполне реально и в нашем сосняке насобирать.

— Я хочу белых грибов с картошкой, — выпалила Виктория и затаила дыхание.

— Будут тебе белые грибы с картошкой, Вика, — в голосе Сергея звучала улыбка, и никакой паузы не возникло между просьбой Виктории и его ответом.

Женщина встала из-за стола, подошла к Блохину, прижалась к его спине и обняла за пояс. Она ничего подобного не планировала, это получилось само собой, но теперь ощущение было такое, что импульс оказался единственно верным.

— Вика, я обычный человек, — глухо предупредил Сергей, — и в благородство играть не собираюсь.

— Вот и хорошо, — прошептала она прямо в его шею.

От тепла её дыхания он растерял остатки сомнений и здравого смысла.

...За грибами всё же сходили, правда только на следущий день, а потом вместе готовили обед. А ещё через два дня Виктория уехала. Точнее, Блохин увёз её в краевой центр. Несмотря на то, что все дела, касающиеся развода, вёл адвокат, женщина не хотела полностью выпускать ситуацию из-под контроля. К тому же, были кое-какие дела, требующие её личного присутствия.

— Хочу, чтобы ты знала: двери моего дома всегда открыты для тебя, — Сергей внимательно посмотрел в глаза Виктории, прощаясь с ней около машины.

— А эти двери? — Вика коснулась ладонью груди Блохина, там, где расположено сердце.

— А это зависит только от тебя.

Виктория проводила взглядом машину Блохина и быстро зашла в двери отеля, в котором забронировала номер. Она вовсе не собирается надолго задерживаться здесь, а Сергей может придумывать там себе всё что угодно.

Глава 4

Месяц спустя

Машина опять петляла по знакомым с детства улочкам. Утро вновь было прозрачным, а небо — синим. День обещал стать достаточно тёплым для октября. Вот только ярко раскрашенной листвы на деревьях практически не осталось, — она почти вся лежала на тропинках и стелилась ковром у обочины.

— Ну ничего, — пробормотала себе под нос Виктория. — Дождусь, когда деревья опять зазеленеют, а потом снова будет золотая осень... Я ведь совсем не тороплюсь... И никуда отсюда не уеду, даже если Блохин мне не обрадуется.

Они с Сергеем созванивались ежедневно на протяжении прошедшего месяца, однако глубоко личных тем не касались. И всё же Вика знала, что Серёжа ждёт её решения, но не считает возможным давить на неё. К гадалке можно не ходить: уверен, что она не готова расстаться со своей комфортной, сытой и якобы красивой жизнью, а он ничего подобного и «равноценного» не может ей предложить взамен. Только это ненадолго, она быстро избавит его от таких комплексов и иллюзий.

Он уже дал ей столько счастья, сколько она не имела за всю предыдущую жизнь, а если их отношения не оборвутся, то сколько всего ждёт впереди! И Вика непременно сделает Блохина счастливым, если он даст ей шанс...

Так же, как в августе, женщина свернула к сосновому бору, именуемому в Алексеевске просто сосняком, вышла из машины и долго стояла у кромки леса, вдыхая полной грудью. На качели сегодня не пошла, не могла довериться крепким с виду стропам. Нельзя ей рисковать, ведь она теперь отвечает не только за себя.

После прогулки есть захотелось ещё сильнее; хороший аппетит теперь заявлял о себе всё чаще и всё настойчивее. Потому долгожданную встречу с Блохиным пришлось отложить ещё на некоторое время: Виктория посетила столовую. И лишь после этого поехала к семейному общежитию, в котором располагался пункт охраны порядка.

Часы работы участкового уполномоченного Блохина С.А. Вика с некоторых пор знала наизусть, и шаги её, гулко отдающиеся от бетонного пола, звучали уверенно... ну почти. Всё-таки женщина очень переживала и волновалась, хоть и крепилась.

Перед дверью задержалась лишь на несколько секунд, выдохнула и решительно постучала.

— Здравствуйте, Сергей Антонович! Можно? — спросила после того, как с той стороны двери ей порекомендовали войти.

Приоткрыв двери, Виктория едва сдержала возглас разочарования: Сергей оказался в кабинете не один. За столом напротив него сидела пожилая женщина в старомодном, но очень аккуратном пальто и фетровой шляпке (явно ровеснице пальто).

Увидев вошедшую Вику, Блохин вежливо поздоровался. Он изо всех сил старался сохранить невозмутимый вид, однако вспыхнувший радостью и надеждой взгляд ему скрыть не удалось.

Старушка обернулась и нахмурилась, увидев то,