Шефы. Битва за любовь - Галина Милоградская

— Мы можем развести его и погреться. Хотя, — его дыхание скользит по моей шее, — я знаю немало других приятных способов.

Да почему, чёрт возьми, я должна отказывать себе в удовольствии?! Кому я что должна? Всё уже случилось, зачем играть в невинность?

— А знаешь, — поворачиваюсь к нему всем корпусом, — покажи мне свой камин.

— Ты не шутишь?

— Я могу передумать.

— Нет, не можешь, — он шустро поднимается и протягивает руку. — Ты уже согласилась, поздно сдавать назад.

Вкладываю свою ладонь в его, вместе собираем плед, постоянно сталкиваясь взглядами. Стоило принять решение, и нетерпение начинает прогревать изнутри, до автобусной остановки добираемся в рекордный срок. На заднем сиденье сплетаем пальцы, улыбаемся, как подростки, которым не терпится наконец уединиться. Не хочу думать о последствиях, хочу брать от жизни всё, пока она так щедра на подарки.

Мы выходим в центре, не разжимая рук, почти бежим по узким улочкам, но вдруг Рома резко останавливается и тянет меня в ближайший переулок. Толкает к стене и тут же приникает к губам. От неожиданности воздух заканчивается, я ныряю в поцелуй, забыв обо всём.

— Ты сумасшедший, — шепчу между движений наших губ.

— Давно хотел это сделать, — отвечает, снова целуя.

— Надеюсь, ты живёшь недалеко, — жарко выдыхаю, перебирая его волосы.

— Нет, мы почти дошли, — задыхается он, не переставая целовать.

— Тогда, может продолжим там, где нас никто не увидит?

Не успеваем сделать шаг — прямо напротив стоит Сёма с пакетом из Копеечки.

— Эля? Так вот с кем ты мне рога наставляешь?

— Кто это? — спрашивает Рома, переводя взгляд с него на меня. Ну, почему так не вовремя?!

— Её жених. А ты, вероятно, её любовник.

— А говорила, что рассталась, — бросает Рома, отпуская мою руку.

— Ром, всё не так!.. — сама понимаю, как жалко сейчас звучат мои оправдания.

— Ты права: всё не так. Что же вам, женщинам, вечно не хватает?!

Он уходит, напоследок наградив взглядом, от которого внутри всё холодеет. Никогда на меня с таким презрением не смотрели…

Глава 7

Эльвира

Надо бежать за ним, объясниться, но ноги приросли к земле. Да и станет ли он сейчас слушать мои оправдания? С ненавистью смотрю на Сёму, начинает потряхивать от злости.

— Тебе обязательно было устраивать этот цирк?! Нельзя было просто мимо пройти?

— Ага, и сделать вид, что не заметил, как какой-то урод засовывает свой язык в твою глотку?

— Мы расстались, Сём! Рас-ста-лись! Или мне татуировку на лбу сделать, чтобы до тебя дошло?

— Лучше другую татуировку сделай, на букву «ш». Мне продолжить, или и так дойдёт?

— Какой же ты ублюдок, — шиплю, чувствуя липкое омерзение, расползающееся по коже.

— Давай так: я притворюсь, что ничего не видел, мы пойдём домой и поговорим.

— О чём? — тяну обречённо. — О чём нам говорить? Тебя вообще не должно касаться, с кем я сплю. Хоть со всем городом по очереди, какая разница?!

— Мы только месяц назад о свадьбе говорили, а теперь ты перед другим ноги раздвигаешь, так кто из нас пострадавшая сторона? Я всего лишь квартиру скрыл, в которой, между прочим, мы бы с тобой потом жили! А ты!..

— Да, я шалава, доволен?! — срываюсь, не обращая внимания, что на нас уже оборачиваются прохожие. — Трахаюсь со всеми, кто предложит! Так может, теперь ты свалишь, наконец, из моей жизни?!

— Успокойся, истеричка, — цедит Сёма, нервно оглядываясь.

— Собирай свои вещи и выметайся, иначе я реально полицию вызову, — бросаю и спешу домой. Колотит от нервов, от обиды, от того, как на меня посмотрел Рома. Кто я теперь в его глазах? Закрывшись в своей комнате, падаю на постель и обречённо мычу в потолок. Весь выходной насмарку. Слышу, как шумит Сёма, кажется, на самом деле собирает вещи. Скатертью дорога, надеюсь, больше никогда его не увижу! К вечеру он демонстративно топает в коридоре, сопит за дверью. Ждёт, что останавливать буду? Пусть нахрен сходит, там ему самое место!

— Я уже вызвал такси, — говорит громко. Молчу.

— Эль, я ухожу, — новая попытка. Сдавшись, стучит: — Эль, прости. Наверное, я был не прав. Но ты меня выбесила! У меня же тоже чувства есть, я тебя люблю.

Ага, любит он. Забыл, когда говорил это в последний раз, а тут раз, и любовь проснулась.

— Ключи на тумбочку положи.

— Эль, я же не вернусь.

— Очень на это надеюсь.

— Я серьёзно.

— Я тоже. Вали уже, а!

Он громко, раздражённо выдыхает, уходит наконец, демонстративно хлопнув дверью. Неужели на этот раз всё? Даже не верится. Выхожу из спальни, смотрю: ну, кто бы сомневался, что после себя он оставит срач! Ничего, убрать несложно, я не гордая, главное, чтобы ничего не забыл. По комнате как будто тайфун прошёлся, или обыск. На полу лежат несколько наши фотографий, наверняка оставил специально. Чтобы пожалела? После сегодняшнего точно никаких сожалений не осталось.

Заканчиваю уборку далеко за полночь, утром встаю с головной болью и отвратительным настроением. Как меня встретит Рома? Как с ним себя вести?

Ответ на первый вопрос встречает на кухне ледяным взглядом. Мы снова первые, время для разговора есть.

— Ром, — начинаю, чувствуя себя виноватой, дико виноватой. — Это правда не то, что ты подумал. Мы расстались месяц назад, он просто не мог съехать.

— Съехал? — спрашивает Рома сухо, проверяя продукты в холодильнике.

— Да, вчера.

— Надо же, как вовремя, — говорит саркастично и с силой ставит на стол контейнер с нарезанным варёным языком. — Я же говорил полосками резать! Твою ж мать, что за рукожопы!

— Ром, я говорю правду, поверь, — подхожу ближе. Низко опустив голову, он протяжно выдыхает, поднимает на меня глаза, упирается ладонями в столешницу.

— Скажи, ты поэтому меня отталкивала? Не могла решить, кто лучше?

— Нет, конечно! — возмущаюсь. — Как ты вообще мог такое подумать?!

— А что мне ещё думать, Эль?! Месяц назад, говоришь, расстались? Когда мы переспали, или на следующий день?

— Это… — открываю рот, хлопаю ресницами. Что сказать? Правду? Будь что будет. — Мы расстались в день свадьбы.

— И ты в тот же вечер прыгнула ко мне в постель, — криво улыбается. Задыхаюсь от возмущения: да за кого он меня принимает?!

— Я не понимаю, почему вообще должна перед тобой оправдываться, — цежу холодно, обхожу его и надеваю фартук. — Ты мне никто, как и я тебе. Рабочие отношения, помнишь?

— Помню, — бросает он. Стоим спина к спине, оба напряжены до предела, я даже дышу через раз. Пусть считает меня такой: беспринципной, легкодоступной, ветреной. Значит, такой и стану.

— А знаешь, — говорит вдруг Рома, продолжая перебирать заготовки