Хозяйка Северных гор - Адель Хайд

Элери сначала запаниковала, потом взяла себя в руки и организовала всех. Во-первых, все те планы, что я писала с мейстером, должны были продолжать выполняться. Заказы, собранные Николасом в столице, должны были быть выполнены.

Во-вторых, она написала своей подруге в столицу, но, понимая, что письмо может идти долго, продолжила уговаривать капитана Сэла, и Мэри здесь стала тем самым человеком, слова которого сыграли решающее значение.

После того, как капитан Сэл, в считанные часы собравший экспедицию, отплыл в сторону Шотландии, оставалось только ждать.

Но время шло, а ни меня, ни капитана Сэла не было, как и вестей от нас. Зато пришло письмо от подруги, которая писала, что в столице только и разговоров, что о войне. Потому что в Шотландии происходит смена короля, и король Стефан посылает герцога Кентерберийского с договором для нового короля, а чтобы новый король Шотландии быстрее принимал решение, вместе с герцогом идёт войско.

Спрашивала, когда же они увидят при дворе и Элери, и её талантливую и загадочную леди Маргарет.

Леди Ярон начала переживать, успеет ли капитан Сэл достигнуть берегов Шотландии раньше, сможет ли там найти меня, до того, как там начнутся волнения. Потому что всем известно, что шотландцы не любят англичан, особенно тех, кто приходит с оружием.

А потом вдруг приехал граф Честер, но не один, вместе с ним прибыл эрл Эссекс с супругой. И у графа была информация, что леди Маргарет погибла во время шторма, о чём ему сообщили ганзейские купцы, которые утверждали сначала, что леди поехала с ними по доброй воле, но потом признались, что леди была похищена аббатисой Семпрингемского монастыря.

Граф решил, что такое несоответствие выглядит весьма нелогично, и, прибыв в Карнарвон, первым делом ещё раз «порасспрашивал» ганзейцев, и тогда ситуация стала проясняться.

— Граф расскажет тебе подробнее, чем я, — смущённо опустила голову Элери, потому что как раз в этот момент я встала, чтобы Мэри было удобнее окатить меня водой, смывая пену. И меня стало видно, так как ширма была лишь в половину человеческого роста.

Но Элери всё равно заметила:

— Ты стала как будто ещё тоньше, но, в то же время сильнее, прости

— Не извиняйся, подруга, — улыбнулась я, заворачиваясь в льняное полотно, поморщилась, полотно почему-то было немного колючим, и улыбнувшись добавила, — мне даже пришлось несколько дней изображать из себя мальчишку, и в эти дни я много узнала из того, о чём говорят мужчины в дороге.

И Элери и Мэри с интересом уставились на меня.

— Нет, — рассмеялась я, — я не могу об этом говорить.

— Ладно, — великодушно согласилась леди Ярон, — сегодня так и быть, мы не станем тебя спрашивать, но завтра...

И я поняла, что открыла «ящик Пандоры».

Мэри помогала мне одеться, я же на выходе из купальни, спросила:

— А я не поняла, что здесь делает епископ Линкольнский?

Но Элери не стала об этом говорить в коридоре.

Мы прошли в мои покои. Я окинула взглядом гостиную, спальню, вдохнула, пахло чистотой.

Мэри, заметив мои манипуляции, сразу догадалась, что я «вынюхиваю»

— Не волнуйтесь, леди, как Вы и говорили, здесь всё мыли, и бельё раз в седмицу перестирывали, сушили, я за всем сама следила.

— Молодец, — похвалила я Мэри.

Девушка зарделась.

Я уже хотела отпустить Мэри, но заметила, что она мнётся.

— Говори Мэри, — мы с Элери сели за небольшой столик, на котором уже стояли несколько мисок с чем-то вкусно пахнущим.

— Я хотела сказать про леди Эссекс и...— Мэри запнулась, — и Сенди.

Говори, — кивнула я.

— Пока Вас не было, леди Эссекс здесь пыталась устанавливать свои порядки, а Сенди всё вынюхивала.

Мэри покосилась на Элери:

— Леди Ярон не пустила леди Эссекс в ваши покои, но я точно знаю, что Сенди сюда несколько раз шастала.

Было видно, что Мэри переживает, голос её стал чуть громче, она даже начала немного задыхаться, как бывает, когда ускоряется сердцебиение:

— Я потом проверяла несколько раз, вроде бы ничего не пропало, но Вы бы проверили лучше сами.

Я благодарно улыбнулась:

— Конечно проверю, не переживай Мэри, я знаю, что ты сделала, что могла и даже больше.

Лицо моей верной Мэри просияло

— Иди, тебя жених уже заждался, — отпустила я её.

Мэри густо покраснела, присела в книксене, и вскоре её шаги стихли за дверью.

Я повернулась к Элери:

— Давай съедим, что нам приготовила Ринтана, я так устала грызть галеты. Думаю, что мне теперь долго будет сниться галетная похлёбка.

Ужин, даже такой, наскоро собранный, был великолепен.

На закуску было что-то, на вкус похожее на пшённую кашу с тыквой, на горячее нежнейшая рыбка.

— Как я скучала по рыбе, — смакуя каждый розовый кусочек, проговорила я, вспоминая, что шотландцы предпочитали мясо рыбе.

Ну, а на десерт, крекеры с настоящей панакотой. Вот это талант у Ринтаны, я же всего пару раз упомянула, не успела ей до похищения в подробностях рассказать рецепт, а она взяла и приготовила.

Леди Ярон заметив, что я блаженно причмокиваю, улыбнувшись, сказала:

— А Ринтана всем рассказывает, что это твой любимый десерт.

— Да-а, — протянула я, счастливо понимая, что какое-то время могу есть десерты, совершенно не опасаясь за свою фигуру.

После десерта разговор плавно вернулся к новостям.

Оказалось, что вслед за графом прибыл корабль епископа Линкольнского. Не принять его, как ганзейцев не могли: церковная власть в стране была на уровне королевской, подчинялись только архиепископу и Риму. Даже иногда сам король был вынужден подстраиваться под церковь.

Но следующая фраза, прозвучавшая от Элери, ввергла меня в небольшой ступор:

— Епископ Линкольнский привёз документ, подписанный тобой, в нём говорится, что ты завещаешь землю его епархии.

— Какая интересная информация, — удивилась я.

— Да, — согласилась леди Ярон, — и почерк на документе действительно похож на почерк Николаса, который иногда помогал тебе с письмами, но епископ уверяет, что писала именно ты, и, знаешь, Маргарет, я не стала его разубеждать.

— Это правильно, — согласилась я с Элери, — а кто ещё знает, что почерк не мой.

— Мейстер Умло, и... граф Честер, — произнеся имя графа, Элери посмотрела на меня.

— Что? — не могла я не заметить этого взгляда.

— Он