За соседней дверью - Мария Вэйдер

Глава 44

Три слова

Два месяца спустя

ТАЙЛЕР

Огромная сверкающая голубая люстра переливалась под светом остальных маленьких ламп, развешанных по помещению. Повсюду сновали официанты в белых рубашках и черных брюках, предлагая экзотические закуски на позолоченных подносах, а гости в шикарных нарядах слушали слишком долгую речь одного из сотрудников фирмы моего отца «Все для растений». Мужчина стоял на деревянной трибуне с микрофоном, а над ним висел ярко-зеленый плакат со знаменитым лозунгом «Растет лучше вместе с нами». Ресторан «Золотая лагуна» выглядел намного лучше, чем когда я был здесь в последний раз. И я ясно понимал почему.

Моя совершенно изумительная девушка съела вишенку из оранжевого коктейля и аккуратно поставила полупустой бокал на бледно-желтую скатерть рядом со своей крошечной серебристой сумочкой и большим шоколадным фонтаном. Я не мог насмотреться на то, как прекрасно она выглядела: легкое белое платье, которое открывало тонкие плечи, а на идеальных ногах – светлые лодочки. Волосы были собраны в небрежный пучок на затылке и не скрывали блестящих сережек в виде цветочков в ее маленьких ушках. Вместе мы смотрелись как жених и невеста, так как я надел классический черный смокинг с белой рубашкой – правда, как всегда, без бабочки или галстука – и темные оксфорды.

Мне удалось пробраться к ней через весь зал по скользкому полу карамельного цвета и шепнуть на ухо:

– Эй, как дела?

Она слегка вздрогнула от неожиданности и обернулась. На ее лице заиграла радостная улыбка.

– Я развлекаюсь, так что все хорошо.

– Хочешь уйти отсюда? – В моей голове зародился коварный план, который наверняка не понравится моему отцу, увлеченно слушающему речь о вреде разных веществ на окружающую среду.

Фирма начала думать о последствиях изготовления своей продукции и в честь этого организовала мероприятие. Сегодня отец привел не только меня и Джун, а еще и маму, которая теперь почти не пила алкоголь, но иногда все же делала исключение, чтобы отпраздновать важное событие. Вместе папа и мама выглядели вполне счастливыми.

– А разве твой отец разрешит? – насторожилась девушка.

– А мы ему не скажем, – усмехнулся я.

Сандерс хитро хихикнула, а я взял ее теплую руку в свою. Будем честны: все в зале смотрели лишь на человека на трибуне, поэтому вряд ли кто-то заметит пропажу двух людей.

– Идем. – Я повел ее к заднему выходу как раз в тот момент, когда папа решил взглянуть себе за спину.

Я ускорился, но успел заметить на его лице забавную ухмылку, какой раньше не видел. В нем впервые проявилось что-то ребяческое.

Джуни звонко хохотала, пока мы быстро шли по темному коридору, надеясь сбежать через черный ход. Спустя пару мгновений оказались на приятном ночном воздухе, которого так не хватало нашим легким. Снова взглянув на Джун, я не удержался и слился с ее великолепными губами в поцелуе. Мы целовались в темном переулке на глазах у прохожих, но нам было абсолютно все равно на чужие взгляды. Мы наслаждались друг другом как могли.

А уже через несколько минут ели быстро тающее мороженое из небольшого ларька. Мы прогуливались по улице, где спешно проезжали машины и тянулись сотни маленьких магазинчиков и забегаловок.

– Не понимаю, как ты можешь любить мятное мороженое, – удивленно высказался я, наблюдая, с какой страстью девушка поглощала шарик в вафельном рожке.

– А почему ты любишь ванильное? – задала она встречный вопрос. – Это же скучно.

– Это не скучно, это классика.

Сандерс усмехнулась и в шутку закатила глаза, чем вызвала на моем лице очередную улыбку.

– Как скажешь, – выдохнула она.

– Эй, а дай попробовать! – пошутил я и потянулся к ее рожку. Даже успел откусить небольшой кусочек, прежде чем она возмущенно выкрикнула мое имя.

Джун засмеялась и потянулась к моему мороженому, чтобы все было справедливо, но я поднял его над головой так, что она не смогла достать. Это напомнило, как я вызвал ее гнев, когда забрал рюкзак на уроке французского.

– Ты серьезно? Это нечестно! – заверещала Сандерс.

Меня очень позабавило, как мило она злится, но в итоге я опустил рожок и вручил ей.

– Ладно, держи уже, – добродушно ухмыльнулся я. – Наслаждайся, Джуни.

Теперь, когда ее отец очнулся и день ото дня шел на поправку, я мог смело называть соседку именно так. Все-таки ей очень подходило это прозвище.

– Но я хотела только попробовать, – неловко пробормотала девушка.

– Так пробуй.

– Но я не съем целиком…

– Тогда мне придется тебе помочь. – И я снова поцеловал Джун, почувствовав вкус мяты на ее губах. – А мятное мороженое действительно неплохое, – поделился впечатлением я, бережно стирая большим пальцем растаявшую капельку с ее мягких губ. – Если есть мятное мороженое таким способом, я буду его просто обожать.

– Какой же ты дурачок! – хихикнула она, слегка толкнув меня локтем в плечо.

– А ты девушка этого самого дурачка, – пошутил я.

Мы еще немного посмеялись, а потом соседка спросила:

– Кстати, а куда мы идем?

Странно, что она не задала этот вопрос раньше. Неужели настолько мне доверяла?

– Скоро увидишь, – загадочно бросил я.

Мы пришли в место назначения, как раз когда доели мороженое. Здесь все было именно так, как я и рассчитывал. Джун ахнула от увиденного. Я привел ее в небольшой, но очень впечатляющий сад, украшенный тысячей маленьких белых огоньков. Деревья находились в плену мерцающих гирлянд, вьющихся по ветвям, как яркие змейки, а бледнорозовые кусты и цветы приятно шелестели из-за легкого ветра. В центре этой красоты, в окружении спящих роз, располагался светлый фонтанчик с пухлым ангелом сверху, выливающим воду из кувшина, которая перетекала тонкой струей в раковины, находящиеся на разных уровнях.

– Как здесь красиво, – лишь смогла проговорить она.

Жаль, Сандерс не могла прочитать мои мысли, а то бы узнала, что для меня она намного красивее, чем тысяча таких садов.

Я хитро улыбнулся, нежно взял ее за руку и повел внутрь. Девушка поправила платье и присела на краешек фонтана, продолжая восхищенно любоваться цветами, белым полумесяцем и множеством ярких звезд на черном небе, сверкавших, словно драгоценные камни.

Я же устроился рядом и постарался собраться с духом, чтобы заговорить о том, что следовало сказать давно. Воздух был наполнен ароматами сирени и жасмина, а ночную тишину нарушали лишь тихий шелест листвы и мерный шум фонтана.

– Джун, – она устремила на меня свои дивные глаза, – я хотел сказать тебе…

Никогда бы не подумал, что слова будут даваться с таким трудом. Ведь я говорил эту фразу