Южная пустошь 7 - Алёна Цветкова

Для нас же это открытие принесло облегчение. Можно было не устраивать охоту на ведьм, изымая последние монеты у простых людей. Элементарные знания теории вероятности, которые как нельзя кстати, остались в памяти призванной души, помогли понять: у магов получится устроить пожар только у обеспеченных людей. Беднота могла пользоваться зачарованными деньгами без всякого страха. А тех, кто способен собрать в одном месте несколько тысяч елек, мы предупредим об опасности. Эту миссию взяла на себя герцогиня Форент. Через сеть своих девочек, которая до сих пор исправно поставляла моей родственнице слухи и сплетни со всех уголков мира, она разослала предупреждение об опасности.

Мы с герцогом Форентом понимали, эта мера не слишком эффективна, поэтому, вопреки решению нашего сюзерена, его величества Фиодора, остановили чеканку монет и объявили о дефолте. Южная Грилория отказалась от всех своих финансовых обязательств и прекратила поддержку собственной валюты. Мы посчитали, что подобный шаг приведет к утрате доверия к елькам именно при заключении крупных сделок, а народ пусть по-прежнему считает наши золотые монеты лучшим вложением. И оказались правы. Уже к лету все значительные финансовые операции снова проводились в других валютах. Чаще всего в деньгах Абрегорианской империи, наименее пострадавшей, а значит более устойчивой.

А все уже добытое магическое золото и все ельки, которые нам удалось очистить, мы использовали для создания личных щитов. Наши маги накладывали на них отложенные заклинания, которые приводились в действие словом-активатором. Его надо было прошептать, приложив монету прямо к губам, чтобы тепло человеческого дыхания сработало как катализатор. Это нововведение придумал наш маг-экспериментатор Идор, и с помощью Хигрона довел до совершенства. Теперь мы могли раздать монеты нашим воинам и не бояться, что они ненароком активируют всю магию вокруг себя.

А чтобы наши ельки отличались от елек Великого отца, мы их зачернили. Идею подсказал Жерен. Он уже использовал смесь из трех частей серебра, трех частей серы и одной части меди, чтобы выделить золотые украшения, созданные от имени Иржена — ювелира «из Монтийской епархии». С помощью магии у нас получилось делать это массово. Зато теперь никто и никогда не спутает обычные ельки с теми, которые содержат в себе защитное заклинание.

Анни прислала оттуда весточку, что все получилось. Ей удалось благополучно добраться до императора и получить прижизненное помилование для себя и своего сына. Впрочем, мы с Мехмедом были правы, император изначально планировал именно такую цепочку событий.

Но о том, что его внезапно сразит паучья болезнь, он явно не догадывался. Опухоль в груди росла очень быстро, и даже маги не могли остановить ее. По всем прогнозам выходило, что не позднее начала лета император покинет этот мир даже несмотря на магическое лечение. И Анни надо было убедить императора назначить регентом при малолетнем сыне именно ее, хотя для Абрегории допустить женщину к управлению страной казалось невозможным.

Однако, сейчас на стороне моей дочери оказались маги. Впрочем, это легко было просчитать. Во-первых, Велкий отец, вероятно, надеялся, что женщиной будет управлять гораздо легче, чем старым императором.

Во-вторых, у императора не было близких родственников, он без всякой жалости расправился с ними еще в молодости, чтобы никто не посмел претендовать на трон. А если назначить регентов один из приближенных кланов, то другие могут счесть этот выбор смертельной обидой. И магам, чтобы не допустить в Абрегорианской империи вспышку недовольства среди знати и, возможно, гражданскую войну, которая сейчас совершенно не к месту, выгоднее поддержать невестку императора и помочь ей убедить остальных, что женщина-регент меньшее зло, чем бесконечные свары за власть.

Все это давало нам основания надеяться, что Анни получит то, что хочет. А значит и наша армия имеет все шансы пополниться регулярными войсками Абрегорианской империи. Анни обязательно найдет способ отправить нам помощь в обход Великого отца.

Кроме того, мы не без оснований рассчитывали и на помощь со стороны Аддии… Хурра с Катрилой, которая по завещанию Гирема получила титул королевы Амилории, и детьми приехали в лагерь еще в середине зимы. И сразу же отправились в Цитадель, где их уже ждал сгорающий от нетерпения Мехмед.

В конце зимы юная супруга Эбрахила обвинила султана в старческой немощи. И прямо сейчас в правящей семье Аддии полыхали костры сильнейшего скандала. И по всему выходило, что Мехмед получит то, что хочет: Эбрахила свергнут и на трон сядет маленькая наследница Богини — первая дочь первой дочери султана.

Великий отец, как ни странно, не стал вмешиваться в происходящее. Вероятно, решил, что ситуация в Аддии аналогична той, что происходит в Абрегорианской империи, ведь они на самом деле были похожи. На первый взгляд. Если плохо знать обычаи той и другой страны.

На его месте я костьми легла бы, но посадила бы на трон своего человека, сначала женив его на одной из дочерей Эбрахила. Потому что потом, когда титул перейдет к Хурре, никто и никогда не позволит ей выйти замуж за чужака. При этом никто не станет устраивать шумные разоблачения, делать громкие заявления и провоцировать гражданские конфликты, как в Абрегории. В Адди неугодного султана просто по-тихому придушат в его же постели. Причем те же самые люди, которые вечером заглядывали в глаза и искренне желали спокойной ночи. Другой менталитет, другие традиции, другие правила игры во власть.

Вместе с Хуррой и Катрилой мы, с его величеством Фиодором, практически насильно выслали из лагеря всех женщин, в том числе беременных жриц, и всех малолетних магов. Дети не должны участвовать в бою. Они наше будущее. Будущее, которое нужно сберечь не смотря ни на что.

Хотя, не буду врать, принять такое решение оказалось сложно. Глядя на магические упражнения детишек, очень хотелось использовать их удивительные умения в предстоящей битве. Хигрон учил юных магов на совесть. И, к примеру, Рошка, приехавший в лагерь почти сразу после нас вместе с Алисом, Антосом и маленьким Эдоардом, в магическом поединке легко укладывал на лопатки Идора. Не потому, что был более одаренным и умелым магом, а потому что его заклинания были именно заклинаниями, а не молитвами. Как бы маги, ставшие монахами, не старались сберечь знания, но молитвы за сотни лет бесцельного повторения, немного изменились и действовали не так эффективно, как изначальные заклинания. Переучиваться же всегда сложнее, чем учиться заново. И Антом с Идором тихо ругались, когда безжалостный учитель-призрак заставлял их менять въевшуюся в кровь и плоть привычку шептать молитвы, сопровождая ими каждый свой шаг.

Идор очень сильно тосковал по Хелейне, уехавшей вместе с детьми и