Отец подруги, или Влюблен без памяти - Виктория Победа

Я сначала держусь, но вскоре следую ее заразительному примеру.

— Офигеть, конечно, Смолин? Серьезно? — продолжаю смеяться. — Нет, он, конечно, красавчик…

— Он хороший, на самом деле, — она так искренне улыбается, когда это произносит, что и у меня никаких сомнений не остается.

— Значит, у вас серьезно?

— Ну, мы пока не говорили толком, как-то не до того было, — отвечает и, кажется, еще сильнее краснеет, — короче, этот разговор не на трезвую голову, предлагаю завалиться куда-нибудь на выходных и отметить.

— Давай, — соглашаюсь сразу, а про себя отмечаю, что надо будет еще Сашку вытащить с нами.

Следующие полчаса мы болтаем больше о работе. Маша рассказывает о поездке, я — о том, что происходило в офисе за время их со Смолиным отсутствия.

Обстановка вокруг снова тяжелеет, когда в приемной появляются очередные гости.

Я резко сглатываю подступивший к горлу ком, как только в помещение входит человек, чье появление, даже несмотря на то, что меня заранее предупредили, становится для меня тем еще испытанием.

— Здравствуйте, дамы, — приветствует нас с Машей Вознесенский прямо с порога.

— Добрый день, — отвечаем одновременно, и я машинально вскакиваю со своего места.

Маша в отличие от меня реагирует спокойно. Впрочем, у нее нервы стальные, учитывая, кто ее непосредственный начальник.

Вместе с Вознесенским в приемную входят еще двое мужчин. Спохватившись, я нажимаю на кнопку селектора.

— Слушаю, Кира, — голос Богомолова действует на меня успокаивающе.

— Владимир Степанович, тут господин Вознесенский прибыл.

— Я понял, пригласи пожалуйста.

Отключаюсь, переключаю внимание на Вознесенского.

— Проходите, пожалуйста, — натягиваю улыбку, и чувствую, как мышцы на лице сводит.

— Виталь, я задержусь на минуту, — Вознесенский обращается к одному из мужчин, — ты проходи пока.

Мужчина кивает, а Вознесенский подходит к моему столу.

— Кира, — я смотрю на него удивленно, — я задолжал вам извинения.

— Извинения? — второй раз за последние полчаса я чуть не роняю челюсть.

— Именно, — он кивает утвердительно, — я был не совсем справедлив по отношению к вам при нашей последней встрече. Надеюсь, вы меня простите.

Не зная, что ответить и пребывая в легком шоке, я молча киваю.

— И примите мои поздравления, — добавляет мужчина, а потом ставит на стол небольшой черный подарочный пакет, который, надо сказать, я только сейчас замечаю, — это мой вам подарок, в честь помолвки, — объясняет.

— С… спасибо, — таращусь на него во все глаза.

Он одаривает меня улыбкой, и более ничего не говоря, скрывается в кабинете.

Третий мужчина, видимо, охранник, остается в приемной.

— Это что сейчас было? — хмурится Машка, разглядывая пакет.

— Понятия не имею.

— Посмотришь? — Маша кивает на пакет.

Я кошусь на охранника, он в свою очередь не обращает на нас никакого внимания. Беру пакет, достаю из него продолговатую бархатную коробочку и открываю.

— Ого, — заключает Маша.

Не то слово. Рассматриваю элегантный браслет, усеянный чередой драгоценных камней, даже не представляя, сколько стоит это чудо. Мне как-то не по себе становится. Не могу я такие подарки от чужих людей принимать, тем более от мужчин. Но и вернуть вроде как не смогу. Не в том я положении.

Боже, ну почему так сложно-то?

— Ты чего? — Маша замечает мое смятение.

— А ты не понимаешь? — шепчу. — Эта штука явно стоит баснословных денег.

— Ну и отлично, — Маша пожимает плечами, — в чем проблема?

— В том что я не могу его принять, вроде как.

— Это еще почему?

Я молчу, не зная, как ей объяснить.

К счастью, она сама догадывается.

— Кир, ну ты дурная, что ли, Богомолов явно не из тех, кто ревнует к брюликам, это же подарок на свадьбу, к тому же, что-то мне подсказывает, что мужик этот, — она указывает на закрытую дверь, — серьезный и фамилия у него знакомая какая-то.

— Серьезный, — вздыхаю.

— Успокойся, Кир, все нормально будет, лучше примерь.

— Нет, — захлопываю коробочку, — не сейчас.

— Ну как хочешь.

В этот момент раздается щелчок и в динамике снова звучит голос Богомолова.

— Кир, сделай нам пожалуйста три кофе со сливками и один черный чай с молоком.

— Хорошо, Владимир Степанович, — отвечаю, убирая коробочку в пакет.

— Пойдем, помогу тебе, а то еще грохнешься в обморок, чего-то ты побледнела, мать, предсвадебный мандраж?

— Маш, ну тебя, а.

Глава 68

Владимир

— Говорят, наш завидный холостяк жениться собирается?

С порога вещает вошедший в кабинет Смолин, как обычно не удосужившись постучать. Ей-богу, как к себе домой заходит.

— А если бы я был не один? — усмехаюсь, прослеживая за ним взглядом.

— Ну во-первых, та, с которой ты мог быть не один, сидит в приемной, я мимо нее прошел, — ехидничает, приближаясь ко мне, — а во-вторых, будь здесь кто-то еще, твоя невеста бы меня не впустила.

Я только головой качаю. Бесполезно.

— Уже можно поздравлять?

— Попробуй.

Пожимаем друг другу руки, Слава хлопает меня по спине. В принципе чего-то большего от него ожидать не стоит. Уже того, что до поздравления снизошел, достаточно.

— Неожиданно, — заявляет, садясь в кресло, — умеешь ты удивить, Богомол. Меня всего-то ничего не было.

— Ну жизнь вообще штука удивительная, — отшучиваюсь.

Он утыкается взглядом куда-то в стену позади меня, о чем-то задумывается, потом кивает каким-то своим мыслям и снова переключает свое внимание на меня.

— И то верно. Ладно, вряд ли ты свою личную жизнь обсудить меня в офис позвал, — переходит к делу.

Смолин вообще не из тех, кто любит поболтать ни о чем. Во всяком случае я не тот человек, с которым он станет вести задушевные разговоры.

Я вообще сомневаюсь, что такой человек существует.

Хотя…

— Нет, брат, личную жизнь я предпочитаю не обсуждать. Ну во-первых, надо понимать, вопрос с двинутой шайкой решен? Переговоры увенчались успехом?

Он вроде даже выдавливает из себя скупую улыбку.

— Решен. На самом деле нормальные люди, просто недоверчивые. Пообщались с их главным, хороший мужик.

— Нормальные люди? Хороший мужик?

Меня не столько