Долгая игра - Рейчел Рид

— Отдохни сегодня.

Шейн хотел возразить, хотел сказать, что Илья ему нужен больше, чем сон. Или еда. Или кислород. Но он знал, что в реальности через полчаса рухнет в кровать, полностью изможденный после этой эмоциональной серии.

Он кивнул и сказал:

— Надери задницу Скотту Хантеру, ладно?

Илья улыбнулся, самоуверенно и сексуально.

— Жду не дождусь.

Обмен рукопожатиями закончился на Уайетте, который тоже обнял Шейна.

— Всегда приятно смотреть на твою игру, Холландер. Увидимся в июле.

— На твою тоже, Уайетт. Удачи в Нью-Йорке.

— О черт, нам нужно выиграть следующую серию?

Шейн рассмеялся и похлопал его по массивному нагрудному щитку.

— Я буду за вас болеть.

Только вернувшись в раздевалку, Шейн начал замечать, что не один Драпо странно на него смотрел.

— Поверить не могу, блядь, что споткнулся, — сказал он Джей-Джею, когда они бросали свои джерси в корзину для белья.

— Ты споткнулся?

Шейн напрягся.

— Ты о чем?

Джей-Джей несколько секунд молча смотрел на него, затем покачал головой.

— Не знаю, Холландер. Просто... блядь, скажи, что это вышло случайно.

— Что? — Шейн не верил своим ушам. — Ты думаешь, я упал специально? Позволил Илье забить?

Комо, который сидел, сгорбившись, у своего шкафчика, поднялся с места.

— Я знаю, что видел. Что видели все. Это не выглядело как случайность.

— Это была случайность. Какого хуя? — Теперь все в раздевалке смотрели на Шейна. Тот повернулся, чтобы охватить взглядом как можно больше товарищей по команде. — Вы же не думаете, что я упал специально, правда?

Ответом ему была тишина, не считая неразборчивых бормотаний на французском и английском. Наконец, Джей-Джей вздохнул и сказал:

— Нет, я так не думаю.

Внезапно рядом с Шейном оказался Хейден.

— Конечно, мы так не думаем, блядь. Вы чего, парни. Шейн никогда не предал бы свою команду.

Но кроме Хейдена и Джей-Джея, казались, никто не разделял такого мнения.

— Нахуй все это, — пробормотал Шейн и принялся сердито снимать остальную экипировку.

Эти парни должны были его поддерживать. В прошлом году они вместе выиграли кубок и весь текущий сезон сражались как львы, чтобы взять еще один. Некоторые из них играли с Шейном более десяти сезонов. Его тошнило от того, что они так быстро поверили в его предательство.

Когда Шейн сходил душ и переоделся, родители уже ждали его у дверей раздевалки. Он даже не потрудился попрощаться с товарищами по команде. Если кто-то из них захотел бы извиниться, у них был его номер.

— Если ты хочешь задержаться, — сказала мама, — мы можем поехать домой без тебя.

— Нет. Я хочу уйти отсюда. Сейчас же.

Он быстро зашагал по коридору к подземной парковке, родители едва поспевали за ним. Он знал, что вел себя грубо, но чувствовал, что не сможет свободно дышать, пока не выберется из этой ебучей арены.

Добравшись до своей машины, он прислонился к ней и уставился на уродливый потолок парковки. Глаза щипало от слез ярости.

— Они думают, что я упал специально, — сказал он.

— Что? — спросила мама. — Кто это сказал? Я хочу знать имена.

Шейн покачал головой.

— Я отдал этой команде все, и...

Он поморщился. Папа обнял его.

— Мне жаль, Шейн. Тебе тяжело дались эти две недели.

Шейн всхлипнул.

— Хуже уже некуда, правда? — Он взглянул через плечо папы и увидел, что мама нахмурилась, глядя на свой телефон. — О боже. Что еще?

Мама улыбнулась, но эта улыбка стала самой неубедительной из всех, что он когда-либо видел.

— Ничего особенного. Поехали домой.

— Ты открывала Твиттер, да? Что там пишут?

Мама засунула телефон в карман.

— Я же сказала. Ничего особенного.

Глава тридцать седьмая

На следующее утро Илья с отвращением обнаружил, что хоккейные СМИ во всю трубили о том, что Шейн преднамеренно позволил ему забить гол.

— Это и для меня оскорбительно, — пожаловался Илья по телефону. — Они думают, что я не могу переиграть тебя, если мы не будем обманывать?

— Ты бы не переиграл меня, если бы я не споткнулся, — зачем-то заметил Шейн.

— Шейн, — вздохнул Илья. — Давай не сейчас, а? И конечно, я бы тебя обыграл.

— Я так, сука, зол, — сказал Шейн. — Я не заслуживаю этого.

Илья был рад это услышать.

— Ты теперь свободный агент. Сваливай оттуда. Переходи туда, где тебя оценят.

Шейн фыркнул.

— Куда, например? В Оттаву? — Илья затаил дыхание. Потому что… да, именно. В Оттаву. — Я к тому, что это же нереально, да?

— Для этого у тебя есть агент. Поинтересуйся.

— У них нет для меня резервов в зарплатном фонде. Да и откуда, если в составе ты, Трой и Уайетт? И Буд. Он разве не получил большую прибавку в зарплате в прошлом сезоне? Хаас через пару лет запросит больше.

— Сколько денег тебе нужно?

— Не знаю. Хотелось бы столько, сколько я стою, понимаешь? Лишнего не надо.

— Понимаю. Но подумай о своем очень богатом муже.

Шейн рассмеялся.

— Наверно, ты прав. — Он помолчал. — Но есть ли для меня место в этом составе?

— Нам не помешает усилить центр. С Ильей Розановым и Шейном Холландером у нас будет очень мощный состав.

— Боже, мы могли бы выиграть Кубок для Оттавы.

— Эй! — возмутился Илья. — Вообще-то я как раз это и пытаюсь сделать!

— Прости. Я не хотел... Клянусь, я в тебя верю.

— Хм.

— Ладно. Просто слишком много навалилось. Я злюсь сейчас, и поэтому возникает желание сделать что-то радикальное. Я скоро успокоюсь.

Илья не сомневался, что так и будет, поэтому старался не надеяться, что Шейн присоединится к «Кентаврам». Шейн любил Монреаль, и чтобы заставить его уехать, потребовалось бы гораздо больше, чем несколько идиотских статей и гневных твитов.

— Мне пора. Скоро самолет.

— Хорошо. Удачи. Я буду смотреть игры. И позвони мне. И пришли фотографии. И, блядь, я так скучаю по тебе.

— Я тоже скучаю по тебе. Приезжай в Оттаву. Я достану билеты для тебя и родителей на третий и четвертый матчи.

Шейн просиял.

— Да? Я мог бы остаться у них, чтобы не