Долгая игра - Рейчел Рид

— Поговорим об этом через несколько дней.

— Хорошо. Эй, э-э... Ведь никто из твоей команды не думает, что я споткнулся специально, правда?

Илья фыркнул.

— Никто, у кого есть мозг, так не думает.

***

Первые две игры прошли в Нью-Йорке, Оттава проиграла обе. Затем выиграла третью на домашней арене. Все трое Холландеров присутствовали среди зрителей, что было очень волнительно для Ильи. Никогда раньше на его игры не приходило столько людей, которых он любил.

На следующий день, свободный между матчами, Илья с Шейном вместе смотрели теннис на диване. По крайней мере, начали его смотреть. Через полчаса Шейн растянулся морской звездой, а Илья мучил его самым медленным и ленивым минетом за всю его жизнь.

— Ты… ты что, забыл, как это делается? — тяжело дыша спросил Шейн.

Илья, который нежно ласкал языком уздечку, прервал это занятие и улыбнулся.

— Куда-то торопишься? Надо готовиться к плей-офф?

У Шейна отвалилась челюсть.

— Да пошел ты.

Илья рассмеялся, а Шейн несколько раз ударил его подушкой. Это переросло в борьбу, а затем в серию поцелуев.

И именно в столь интимный момент приложение на телефоне Ильи оповестило, что кто-то стоял у ворот. Он схватил телефон с кофейного столика и посмотрел изображение с камеры наблюдения. Через секунду он издал удивленный смешок.

— Что? — спросил Шейн.

— Это Скотт Хантер.

— Здесь?

Шейн вскочил с дивана, спешно засовывая свой все еще твердый член в спортивные штаны.

— Да.

Илья нажал на иконку, дистанционно открыв ворота.

— Зачем? Что он хочет? Блядь... Мне нужно... Мне нужно несколько минут.

Шейн бросился к лестнице и бегом поднялся в спальню. Илья тем временем спокойно привел себя в порядок, поправил футболку и пошел к входной двери. Он взглянул на кровать Ани с целью убедиться, что та не собирается бежать к двери, но она по-прежнему спала без задних ног после долгой утренней прогулки.

Дверь он открыл как раз в тот момент, когда Скотт подошел к крыльцу.

— Хантер. Ты у моего дома.

Идеальное лицо Скотта выглядело немного озадаченным, будто он не осознавал, что дом, у порога которого стоял, принадлежал Илье. Он даже огляделся вокруг, словно его похитили и телепортировали туда пришельцы.

— Да, я... Я спросил адрес у Уайетта. Он сначала пожелал убедиться, что у меня благие намерения.

Илья, и правда, терялся в догадках, каковы были намерения капитана команды-соперника — команды с которой Кентавры сражались в текущей серии плей-офф.

— Ты мог бы написать мне.

— Ты, вроде как, любишь появляться без предупреждения. Может, я тоже захотел попробовать.

Илья улыбнулся.

— Заходи.

Таким образом Скотт Хантер оказался в доме Ильи.

Шейн вернулся в гостиную, немного помятый, но в целом выглядевший презентабельно.

— Привет, Скотт.

Скотт кивнул ему.

— Шейн. Отлично. Я надеялся тебя тоже застать здесь.

— Вообще-то он почти всегда здесь, — сказал Илья, немного самодовольно и без особой причины.

Почему-то Хантер пробуждал в нем территориальный и собственнический инстинкты. Илья чувствовал себя неандертальцем в его присутствии.

Но, боже, как же было приятно наконец-то дать понять людям, что Шейн Холландер принадлежит ему. Он знал, что Скотт был счастлив в браке и не смотрел на Шейна как-то по-особенному, но тем не менее. Илья гордился тем, что имел такого впечатляющего бойфренда.

— О, вы смотрели Мадрид Опен? — спросил Скотт, взглянув на телевизор.

— Э-э, да, — ответил Шейн.

— Типа того, — добавил Илья.

Скотт присел в кресло, на самый край.

— Знаю, что немного не вовремя, мы в середине серии, но я хотел поговорить с вами о... ну, вы понимаете.

Взмахом руки он указал на Илью с Шейном.

— Ах-ах, — съехидничал Илья. — Нас ждет лекция от папочки?

Скотт посмотрел на Шейна.

— Он может хотя бы на пять секунд перестать быть засранцем?

— Нет, — ответил Шейн. Он сел на диван напротив Скотта. — Так о чем именно ты хотел поговорить?

— Ну, во-первых, мне жаль, что вам устроили такой каминг-аут. Это ужасно.

— Да, не слишком приятно, — согласился Шейн.

— Это нарушило наш план поцеловаться во время телетрансляции, — сухо сказал Илья.

Скотт, прищурившись, посмотрел на него, но обратился к Шейну.

— Когда я услышал о произошедшем, мне стало плохо, честно говоря. Подобное было моим самым большим страхом на протяжении многих лет. Такое решение не должны были принимать за вас.

Илья присоединился к Шейну на диване.

— Это единственная причина, по которой тебе стало плохо?

Скотт настороженно улыбнулся.

— Я был слегка в шоке. Не буду врать.

— Если ты пришел сказать, что отношения между нами это окей или не окей, нам все равно, — резко ответил Илья.

— Боже, Илья, — пробормотал Шейн.

— Я не это имел в виду, — заверил Илью Скотт. — Я без понятия, как вообще это у вас работает, но вы явно со всем разобрались. Это однозначно никогда не мешало хоккею.

Илья понял, что означали слова Скотта — тот не верил, что Шейн споткнулся специально. Илья вышел из оборонительной позиции и сказал:

— Спасибо за эти слова.

— Как Кроуэлл отреагировал на ваши отношения?

Илья фыркнул. Шейн ответил:

— Ты, наверно, догадываешься. Думаю, знай он, что ему это сойдет с рук, нас обоих бы выгнали из Лиги.

Выражение лица Скотта стало угрожающим, как часто бывало на льду.

— Думаю, он чувствовал то же самое по отношению ко мне, когда я признался.

— И к Трою Барретту, — добавил Илья. — Трой получил после этого письмо по электронной почте, которое было... как это сказать? Вежливым, но выглядело угрозой?

— Пассивно-агрессивным, — подсказал Шейн.

— Да. Точно. Именно так.

— Кроуэлл — динозавр, — продолжил Скотт. — Он мешает прогрессу, и это одна из причин, почему я хотел поговорить с вами. Мы с Картером Воганом пытаемся организовать сообщество игроков НХЛ. — Он сделал паузу. — Вернее, не так. Сообщество хоккеистов, которые заинтересованы в борьбе с токсичной культурой хоккея. Не только с гомофобией, но и со всем остальным: расизмом, сексизмом, поощрением насилия, трансфобией, токсичной маскулинностью. Знаю, что звучит грандиозно и кажется невыполнимой задачей, но с чего-то надо начинать. Я уже связался с Максом Райли и Лией Кэмпбелл.

— Типа клуба? — спросил Илья. — Хороших хоккеистов?

— В принципе, да, —