Долгая игра - Рейчел Рид

— Тот, кто никогда не слышал о Карди Би, не может быть нормальным.

Шейн от удивления рассмеялся.

— Да пошел ты. Я слышал это имя, просто не знаю ни одной его песни.

— Ее, ты, блядь, недоумок.

Они прислонились друг к другу и вместе рассмеялись. Появилась надежда, что их отношения наладятся.

— Я не хочу злиться на тебя, Холландер.

— Я знаю. Но ты можешь. Шейн улыбнулся. — До завтра. А дальше нам нужно будет играть в хоккей.

Джей-Джей улыбнулся в ответ.

— Договорились.

Глава тридцать шестая

Апрель

— Король вернулся! — крикнул Буд, как только Илья зашел в раздевалку «Кентавров».

Все зааплодировали и возбужденно зашумели. Илья почувствовал, что покраснел.

— Спасибо, — сказал он совершенно искренне.

Шейн успел кратко поделиться, как его встретила собственная команда тем утром — настороженно и неловко — что делало этот теплый прием еще более трогательным.

Чертовски приятно было снова оказаться на льду. Порой Илье казалось, что он устал от хоккея, но неделя вдали от него заставила его понять, насколько сильно он по-прежнему любил этот спорт. Нуждался в нем.

— Отлично, — крикнул тренер, когда время на разминку истекло. — Соберитесь вокруг меня.

Все собрались вокруг него в центре льда, большинство опустились на колени. Илья стоял позади с Уайеттом и Будом.

— Что начнется на следующей неделе, Дайкстра? — спросил тренер.

Эван улыбнулся.

— Плей-офф, тренер!

— Правильно. Кто из вас уже участвовал в плей-офф Кубка Стэнли?

На удивление мало парней подняли руки, в том числе Илья с Уайеттом.

— Честно говоря, — сказал Уайетт, — в Торонто плей-офф я в основном смотрел (Уайетт был запасным вратарем — прим. пер.).

Тренер махнул рукой.

— Неважно, что у нас нет опыта в плей-офф, который есть у большинства команд. Некоторые скажут, что опыт — это самое важное, но я думаю, что главное — то, что у вас в сердце. Я думаю, что совместная работа важнее следования за несколькими лидерами. Я верю в нас. За последние месяцы мы показали всем, каких результатов добивается слаженно играющая команда.

Раздались постукивания клюшками и одобрительные возгласы.

— Буд, — продолжил тренер, — какая посещаемость была на последней домашней игре?

Буд тоже улыбнулся.

— Полный зал, тренер.

— Кто стал игроком недели?

— Гребаный Уайетт Хейс, — ответил Дайкстра.

— Потому что наш вратарь лучший в Лиге, — подтвердил тренер.

— О, спасибо, — смутился Уайетт.

— В первом раунде мы играем с Монреалем, и это, без сомнения, будет тяжело. Они — действующие чемпионы и на данный момент занимают первое место в турнирной таблице.

И, добавил Илья про себя, все будут перемывать кости обоим капитанам, что станет огромным отвлекающим фактором.

— Мы уже побеждали их раньше, и сможем сделать это снова, — сказал тренер. — Роз, ты опять в линии с Будом и Барреттом. Приступаем к работе.

Тренеры заставили их спустить семь потов на тренировке. Когда им разрешили вернуться в раздевалку, вся команда была измотана.

Раздеваясь, Илья решил прояснить ситуацию. В ближайшие несколько недель и так будет достаточно дел, чтобы отвлекаться еще и на это.

— Я хочу кое-что сказать, — объявил он.

В помещении воцарилась мертвая тишина.

— Вы, наверно, видели наши с Шейном посты. Он обвел взглядом раздевалку — несколько парней кивнули. — Так что да. Мы вместе.

Опять наступила тишина, долгая и странная, которую прервал Буд:

— Понятно.

Илья приподнял брови и стал ждать. Буд улыбнулся.

— Ты перетянул на себя все внимание. Барретт выходит, объявляет о своих отношениях с Харрисом, а потом Роз такой говорит: «Подержи мое пиво».

— Да, Илья, — подтвердил Трой с задорной улыбкой. — Какого хуя, а?

Парни дружно засмеялись, и сердце Ильи забилось быстрее. Он любил эту команду. После еще нескольких подколов все вернулись к своим делам — переодевались и принимали душ. Когда Илья надевал свитер, к нему подошел Уайетт.

— Так вот откуда у тебя кольцо.

Он указал на грудь Ильи.

— Ты заметил?

— Я вратарь. — Уайетт двумя пальцами указал на свои глаза. — Мне положено все замечать.

— Ты проницательный, — Илья попробовал применить слово, которое недавно выучил.

— Это моя суперсила. Я не хотел спрашивать, но теперь уже очевидно, что это от Холландера.

— Да. Мы помолвлены.

Илья все еще привыкал произносить эти слова вслух. Верить в них.

— В таком случае Шейн Холландер — счастливчик.

Илья из последних сил сдерживал слезы, поэтому обнял Уайетта, чтобы скрыть свое лицо.

— Спасибо.

— Не за что. — Уайетт похлопал его по спине. — Только постарайся, чтобы день вашей свадьбы не совпал с днем свадьбы Харриса и Троя, ладно? Не хочу в такой день много бегать.

Илья рассмеялся, а потом все-таки всхлипнул.

— Окей, Хейси.

***

Шейн не помнил, чтобы когда-либо так нервничал в начале плей-офф. Даже будучи новичком. Он нервно переминался с ноги на ногу, пока звучал национальный гимн, стараясь не смотреть на спину Ильи, который стоял в пятидесяти футах от него.

Святые угодники. Это реально происходило.

Монреальская публика неистово шумела, но не могла заглушить стук сердца Шейна. Ему необходимо было взять себя в руки. Да, было странно стоять на льду с Ильей, когда все о них знали. И да, большинство товарищей по команде вели себя не слишком дружелюбно с тех пор, как Шейн вернулся после отстранения, но, очевидно все заключили негласное соглашение не поднимать щекотливую тему. Это должно было принести облегчение, но на деле заставляло Шейна чувствовать себя ужасно.

Илью собственная команда приняла обратно с распростертыми объятиями. Они свободно говорили о его отношениях с Шейном — даже шутили по этому поводу. Шейна же преследовало ощущение, будто он играл в бесконечную версию настольной игры «Операция», где малейшая ошибка — любое движение, отличное от идеального — приводила к поражению. Это было изнурительно и создавало дополнительное давление, в котором он не нуждался. С лихвой хватало традиционных ожиданий монреальских болельщиков относительно плей-офф.

Шейн цеплялся за надежду, что с началом самой игры почувствует себя нормально. Не принимая во внимание, конечно, момент стартового вбрасывания, в котором ему пришлось противостоять Илье.

Игра началась. Оба наклонились над центральным кругом, на мгновение их взгляды встретились.

— Удачи, — сказал Шейн.

Это было все, что он осмелился сказать, когда все взгляды