Долгая игра - Рейчел Рид

впервые за более чем десятилетие, но и дошла до седьмого матча серии. Не просто серии, а серии против команды номер один в Лиге и действующих чемпионов Кубка Стэнли.

— Пошли все на хуй! — крикнул Буд в раздевалке после игры. — Выиграть серию для Монреаля, как два пальца обоссать, как бы не так. Из-за нас все только что проебали свои ставки на плей-офф.

Все пребывали в отличном настроении, включая Илью, но играть в седьмой игре ему предстояло против своего парня. Это будет, мягко говоря, напряженно.

***

Ебучая седьмая игра.

Обычно Шейн жил этим, но тем вечером он находился в полном замешательстве, ожидая в раздевалке начала игры. Тренер кричал на них, Шейн же едва его слышал. Он погрузился в мысли, пытаясь совладать с нервами.

Интересно, как себя чувствует Илья.

Он быстро отбросил эту мысль. Без толку было терзать себя.

Один из них должен был выиграть, а другой — проиграть. Шейн знал, что это никак не скажется на их отношениях, они были соперниками на протяжении всей карьеры, и не появилось никаких причин для взаимных обид. Но все равно эта серия казалась более важной, чем любое из их противостояний в прошлом.

Когда Вояджеры вышли на лед, монреальская публика, как всегда, взревела. Объявили стартовые составы, Шейн занял свое место на синей линии для исполнения гимна. Он сфокусировал взгляд на трех баннерах Кубка Стэнли, висящих на стропилах, а не на джерси Ильи с номером 81 напротив.

— Мы справимся, малыш, — сказал Джей-Джей, пока они ждали начала гимна.

Шейн сжал губы, кивнул и ответил:

— Давай сделаем это.

***

Игра стала настоящей битвой и продолжилась в чертовом овертайме. Конечно, как же иначе? Игроки обеих команд были измотаны, но отчаянно хотели победить. До завершения первого овертайма оставалось менее пяти минут, а Шейн боялся второго. Они с Ильей наклонились перед вбрасыванием в зоне Оттавы.

— Это весело, — сказал Илья непринужденным тоном. — Я уже забыл, каково это — когда ставки так высоки.

— Станет не так весело, когда через несколько секунд я забью.

Илья улыбнулся и выиграл вбрасывание.

Шейн не позволил Оттаве долго владеть шайбой. Он отобрал ее у Зейна Будрама, быстро огляделся в поисках кого-нибудь, кому можно было ее передать, прежде чем к нему подлетел бы Трой Барретт. Шейн заметил Джей-Джея и отправил шайбу ему, дав Монреалю небольшую передышку.

Шейн сумел уклониться от столкновения с Троем. В тот же момент он увидел, как Илья перехватил его пас Джей-Джею.

Блядь!

Илья устремился к воротам, Шейн рванул за ним. Через несколько секунд они оказались за центральной линией, один на один. Шейн находился в удобной позиции, чтобы без нарушений отобрать шайбу у него. Он уже собирался это осуществить, но внезапно споткнулся и с грохотом упал на лед.

Он был бессилен что-либо сделать, мог только, сгорая от разочарования, смотреть, как Илья мчится к воротам и метким броском отправляет шайбу между ног Драпо.

Блядь, блядь, блядь!

Шейн не мог в это поверить. Надежды Монреаля на вторую подряд победу в Кубке Стэнли — надежды выбить чертову Оттаву — только что разлетелись вдребезги. Потому что Шейн споткнулся.

Ему повезет, если болельщики не закидают его всем, что попадется под руки, прямо на арене.

Стоя на одном колене, он с тоской наблюдал, как игроки Оттавы высыпали на лед и навалились на Илью, празднуя победу. В конце концов он почувствовал руку у себя на плече и, не глядя, понял, что это был Хейден.

— Все закончилось, приятель, — сказал тот. — Становись в ряд для рукопожатий.

Шейн с трудом поднялся на ноги и подъехал туда, где собрались его опустошенные товарищи по команде, ожидая, пока Оттава перестанет праздновать. Это могло занять много времени.

— Мы играли хорошо, — обратился Шейн к Драпо, который за своей маской выглядел потрясенным. — Это не твоя вина.

Драпо пристально посмотрел на Шейна проницательным взглядом вратаря и холодно ответил:

— Я знаю.

Он отъехал, оставив Шейна в расстройстве и замешательстве. Без сомнения, Шейн мог бы остановить Илью, если бы не споткнулся, но Драпо был не из тех, кто ведет себя как придурок.

Они выстроились в очередь для рукопожатий. У Шейна до сих пор кружилась голова от стыда, растерянности, разочарования и гнева. Он успел пожать руки нескольким игрокам Кентавров и лишь тогда понял, что каждый из них говорил ему приятные вещи. Первым, чьи слова дошли до его сознания, оказался Трой Барретт. Тот крепко пожал ему руку, а затем притянул к себе и быстро, по-дружески обнял.

— Увидимся в лагере этим летом.

— Правда?

Шейн слышал об этом впервые.

— Да. — Трой отстранился и улыбнулся, его ярко-синие глаза блестели от радости. Еще бы, такая победа. — Думаю, Буд тоже присоединится. Мы очень этому рады. — Он отпустил руку Шейна. — Надеюсь, мы сможем стать друзьями, понимаешь?

Шейн почему-то напрочь забыл, что Трой — гей. Забыл, несмотря на его публичное признание несколькими неделями ранее и то, что Илья бесконечно рассказывал, какая они с Харрисом прекрасная пара.

— Однозначно.

Трой еще раз похлопал его по руке и отошел. Шейн пожал еще несколько рук и получил еще больше приятных слов. Наконец он оказался лицом к лицу с Ильей.

Он не знал, что делать. Он хотел обнять Илью и вдохнуть его запах. Сказать, что гордится им. А еще был настолько зол, что едва мог смотреть на радостное лицо Ильи.

Только вот Илья не выглядел радостным, он выглядел обеспокоенным и, возможно, так же, как и Шейн, не знал, что делать.

Но что Шейн знал наверняка — в этот момент их сфотографировали примерно миллион раз. Профессиональные фотографы на льду, тысячи фанатов на свои телефоны. Скоро люди сделают гифки, которые будут жить в интернете вечно. Он знал это, но волновало его лишь настороженное выражение лица Ильи.

Наконец, Шейн протянул руку, Илья пожал ее. Этого было явно недостаточно.

— Вы заслужили это, — сказал Шейн. — Это была чертовски невероятная серия. Я рад за вас.

Он не лгал. В основном он был разочарован тем, что не смог разделить с ними радость победы.

— Я думал, ты меня догонишь, — сказал Илья.

— Я бы догнал. Наверно, споткнулся или что-то в этом роде. Неловко вышло. — Шейн вздохнул. — Ты сегодня летишь обратно?

— Да. А завтра в Нью-Йорк.

— О.