Где сокрыта библиотека - Изабель Ибаньез

не смогу этого сделать. Поэтому я заставила себя идти за Клеопатрой, несмотря на почти невыносимое желание остановиться и просто полюбоваться этой библиотекой — самой чудесной, которую я когда-либо видела.

Клеопатра опустилась на колени перед одной из ниш и пробормотала себе под нос:

— Клеопатра.

Это, должно быть, была её прародительница, алхимичка, знаменитая чародейка. Как и женщина, что стояла передо мной. Она аккуратно положила свиток (Хризопею — это точно она) в нишу. Затем встала и, непреднамеренно, повернулась ко мне.

Я никогда не видела её так близко. Тёмные глаза искрились умом. Кожа, словно покрытая лёгким сиянием, была увлажнена маслами, отражая свежесть юности; волосы были спрятаны под капюшоном, а несколько прядей, касаясь высоких скул, придавали её лицу мягкую грацию. Губы, слегка изогнутые, выражали решимость и силу духа.

Женщина, опередившая своё время.

Если бы она только знала, какое наследие оставит после себя.

Было бы ей больно узнать, что её низвели до соблазнительницы мужчин? Искусительницы, чьи победы были умалены и забыты? Часть меня сомневалась, что ее это вообще волновало бы. Эта женщина была занята спасением города, сохранением трона, борьбой за имя, которое должно было выстоять под натиском времени.

Она подняла подбородок, расправила плечи и стремительно вышла из комнаты, направившись к выходу с противоположной стороны арки.

— Инез! — закричал Уит в самое лицо. — Ты меня слышишь?

Он с силой встряхнул меня, и я закашлялась, воспоминания ускользнули на задворки сознания. Я снова оказалась в разрушенной библиотеке, снова среди огня и клубов дыма, сгущавшихся в воздухе.

— Да, — вымолвила я, заходясь очередным приступом кашля.

— Нам нужно уходить, — сказал он, схватив меня за руку. — Сейчас.

Позади него прогремел удар — огромный камень пробил деревянный пол, и упал в воду. Я слышала крики людей, возвращающихся путем, которым мы пришли.

Уит потянул меня, и мы пробежали через узкий проем. Пол ходил ходуном, когда колонны вокруг нас складывались, как домино. Я оглянулась и увидела своих родителей. Моя мать быстро бежала, а отец плёлся за ней с красным лицом. На его левой щеке растянулось кровавое пятно, как будто его задело каким-то осколком.

Мы пробирались через комнаты, пока стены продолжали сотрясаться и трещать. В какой-то момент моя мама вернулась в одну из них и схватила свёрнутый пергамент. Не замедляя шагов, она спрятала его в блестящую ткань. Мой отец остановился и начал набивать карманы свитками — всеми, что мог унести.

— Ты сошел с ума? — прокричал Уит через плечо. — Оставь их! Оставь!

Но отец лишь замедлил шаг.

Моей матерью, похоже, завладел тот же порыв, потому что и она остановилась, чтобы подобрать несколько свитков. Потерявшись в своем отчаянном стремлении собрать как можно бесценных текстов, они отодвинули вражду на второй план.

— Она нужна нам, — выдохнула я, едва дыша.

Уит метнул на меня яростный взгляд, но, не теряя времени, отпустил мою руку и ринулся обратно к маме. Он поднял её, несмотря на крики и сопротивление, и понёс в мою сторону. Мы помчались через комнаты, а папа, хромая, плёлся за нами, держа в руках связку свитков.

Уголком глаз я заметила узкую арку. Она была незамысловатой, вырезанные изображения сгладились со временем, но несколько плиток сохранились, хотя и потрескались. Арка едва напоминала ту, что была в прошлом, но я все равно узнала ее.

Я бросилась к ней, перепрыгивая через валуны, лавируя между обломками колонн и разбросанными папирусами, которые могли послужить растопкой для бушующего огня.

— Ради всего святого, Инез! — выкрикнул Уит.

Я застыла в арочном проеме, как заколдованная.

— Она здесь, в этой комнате.

— Что именно? — прорычал мой муж. Он отпустил мою мать и подошел ко мне с пустыми руками. — Инез, клянусь, если ты…

— Хризопея, Уит, — произнесла я, перебирая плитки. Синяя с золотыми прожилками, змея, поблёкшая красная плитка. Я сняла плитку с трёхголовым псом и сняла золотое кольцо с пальца. Пол подо мной содрогнулся. Времени оставалось все меньше.

— Я знаю, где она, — сказала я, глядя на выступ, куда нужно было поместить украшение.

Позади нас снова прогремел удар — ещё одна колонна рухнула, и я вздрогнула, приходя в себя.

Это не стоило наших жизней.

Уит, наверное, заметил нерешительность на моём лице, потому что он взял кольцо и вставил его в освободившееся пространство. Оно идеально подошло.

— Она мне необходима, чтобы наладить наши отношения, — сказал Уит, прислушиваясь к шуму рушащейся библиотеки. — Это единственный способ загладить вину.

Я посмотрела на его лицо — запылённое, с синяком, расползающимся на щеке, и кровью на губах.

— Я думала, ты понял, — прошептала я.

— Инез…

— Деньги для меня не имеют никакого значения, — перебила я. — Важен только ты. Мы. Наша семья. Ты — любовь всей моей жизни, и я не потеряю тебя сейчас.

Он закрыл глаза, его дыхание стало прерывистым. Когда он открыл их снова, его взгляд был наполнен решимостью, и его рука мягко коснулась моей щеки.

— Я люблю тебя.

Я улыбнулась сквозь слезы.

— Ты — самое ценное, что здесь есть, Уит.

— Родная, ты выйдешь за меня?

Я на мгновение застыла, не веря своим ушам. Может, что-то ударило его по голове и заставило забыть…

— Я знаю, что мы уже женаты, — продолжил он. — Но я спрашиваю снова, Инез. На этот раз по-настоящему. Я хочу сделать всё, как полагается. Хочу, чтобы у тебя были цветы.

— Розы? — прошептала я.

— Любые цветы, которые захочешь, — сказал он, притягивая меня к себе. Я приподняла подбородок и встретила его глубокий поцелуй.

Улыбаясь ему в губы, я прошептала:

— Да, да, да.

— Это, безусловно, все очень трогательно, — раздался голос позади. — Но боюсь, я все еще хочу этот трактат.

Мои родители стояли рядом, плечо к плечу, и оба выглядели так, словно пережили несколько войн. Их одежда была изорвана и подпалена, как и моя. У папы криво весели усы, будто кожа едва их держала. Он потерял очки и свой поддельный живот.

Но, к сожалению, пистолет был все еще при нем.

Он направил дуло на меня, и Уит, инстинктивно, вышел вперед, заслоняя меня своим телом.

У меня было всего несколько секунд, чтобы что-то сделать до того, как отец заберет его у меня навсегда. Я обхватила пальцами кожаный ремень Уита и потянулась к золотому кольцу, находившегося на круглом пьедестале. Собрав все силы, я резко дернула за ремень, увлекая Уита назад, и мы шагнули через арку. В тот же миг я схватила кольцо, и почувствовала, как магия обвивает нас.

Папа выстрелил, и пуля стремительно полетела в нас. Уит обхватил меня руками,