Где блины, там и мы. Все любят пряники - Светлана Николаевна Кайдаш-Лакшина

Светлана Кайдаш-Лакшина

Где блины, там и мы. Все любят пряники

© Кайдаш-Лакшина С. Н., 2018

© Кравчук Д. М., иллюстрации, 2018

© Оформление серии. АО «Издательство «Детская литература», 2018

Где блины, там и мы

Бабушка приехала

Как все дети, я любила свою бабушку. Она жила в другом городе и приезжала к нам погостить обычно на исходе зимы. Отец всегда ездил встречать её на вокзал.

Едва бабушка входила в дом и развязывала тёплый серый платок, в который была укутана, она крепко обнимала нас с сестрой, приговаривая: «Как вы выросли!» Потом бабушка радостно сообщала: «Удалось, деточки, удалось!»

Мы с сестрой весело переглядывались, и та начинала скакать на одной ножке.

Время было тяжёлое, послевоенное, полуголодное. «Удалось» означало, что бабушка, пока жила без нас, сумела «прикопить», как она говорила, муки и масла и вот теперь привезла эти богатства к нам и будет печь для нас с сестрой блины. Каждый день!

Бабушка бережно вытаскивала из сумки бидончик, крепко увязанный, – там желтело топлёное масло. Освобождала холщовый мешочек с мукой – его торжественно провожали на кухню. Здесь теперь власть переходила в руки бабушки.

На следующий день, вернувшись из школы, уже на лестнице я слышала запах блинов. Дверь открывала сестрёнка, разрумянившаяся, в мамином фартуке до пола, и с порога выпаливала: «Печём! Иди скорее!.. Мама сказала – блины только после супа…»

И вот, наскоро проглотив тарелку супа, я сижу напротив сестры за столом, и мы за обе щеки уплетаем тонкие, все в дырочках, будто кружево, бабушкины блины. Она печёт их на двух сковородках, стоящих на керосинках. Огоньки тепло мерцают сквозь их слюдяные окошечки. Смазанные маслом из бидончика, блины восхитительно пахнут и блестят.

От бабушки мы впервые услышали и слово «Масленица». Она рассказывала, что в старину на Масленицу ели блины и утром, и днём, и вечером – и так целую неделю подряд. Мама возражала: «Детям вредно есть блины неделю подряд!» Но бабушка не уступала: «Наши деды ели блины всю Масленицу, были здоровые и добрые».

Мама спорила: «Так Масленица – одна неделя, а у вас месяц будет Масленица!» Но в конце концов мама смирялась, покорялась бабушке и не мешала нам с сестрой есть блины, даже когда Масленица давно кончилась.

Солнышко в доме

По вечерам вдвоём с сестрой мы забирались с ногами на широкий диван и укрывались пуховым бабушкиным платком. Она усаживалась рядом с вязаньем – клубок ниток и крючок, бабушка вязала скатерть, и начинались нескончаемые рассказы «про раньше».

«Расскажи, как ты была маленькая», – просили мы.

И бабушка рассказывала, как праздновали в старину Рождество, Пасху, Масленицу. Каждый праздник был особенный, и к нему приготовляли особую еду.

Масленица обычно бывала в феврале, реже – в начале марта: каждый год по-разному. Её вычисляли по церковному календарю. Все уже устали от зимы, с нетерпением ждали прихода весны. День начинал прибывать – это была весна света. Но снег лежал глубокий. И на Масленицу катались в санях-ро́звальнях, лошадей украшали лентами. Делали ледяные горки и скатывались с них на маленьких санках. Жгли костры, и в них сжигали всё старьё, ненужное в доме. По деревне или по улицам в городе носили соломенное чучело Масленицы на длинных шестах, при этом кричали: «Масленицу провожаем!», пели песни. Иногда устраивали крепости из снега и брали их приступом – такая была игра. Состязались в борьбе и даже драках. Когда Масленица кончалась, чучело Масленицы сжигали на костре.

Во время Масленицы из каждого дома слышался запах блинов. Их пекли все, а на ярмарках, на площадях выстраивались ряды «блинников» – торговцев блинами. Ходили к родственникам и друзьям «на блины», звали гостей к себе. Блины ели с растопленным сливочным маслом, со сметаной, творогом, мелко нарезанными крутыми яйцами, икрой красной и чёрной, всякой солёной рыбой – сёмгой, севрюгой, белугой, селёдкой. Только мяса нельзя было есть на Масленицу.

У каждой хозяйки был свой секрет приготовления блинов. Их пекли не только из муки пшеничной, но и из овсяной, гречневой, ячневой (ячменной), пекли и блины творожные. Гречневые блины называли «русскими блинами». Часто смешивали для блинов муку разную – например, пшеничную и гречневую. Как блины, так и хлеб в России пекли из заквашенного, кислого теста. Закваской служила гуща из кваса или пива – самых любимых напитков. Дрожжи стали употреблять позднее.

А вот блины без дрожжей, пресные, обычно назывались «блинцами». Их ели со сладким – вареньем, мёдом, мармеладом, истолчёнными миндальными орехами, повидлом, творогом с изюмом.

Масленица была про́водами зимы, встречей весны. Прощаясь с зимой, сжигали на костре чучело Масленицы и утешались блинами.

У древних славян покойников всегда поминали блинами. После похорон близкие собирались в доме, чтобы помянуть, то есть вспомнить умершего хорошими, добрыми словами. Поэтому такое застолье называется поминками. Вот и бабушка, когда умер наш сосед, напекла для поминок целое ведро блинов.

Но и на свадьбах без блинов нельзя было обойтись, только их подавали не в начале еды, как на поминках, а в самом конце, после всех угощений.

Вот что такое блины: без них не обходились ни в радости – на свадьбе, ни в горе, когда человек умирал. Блины напоминают солнышко, которого так ждут зимой, и тем, что они круглые, и даже цветом – жёлтые.

На Руси накануне Масленицы всегда отмечали Вселенскую родительскую субботу. Все вспоминали своих умерших предков – бабушек и дедушек, прабабушек и прадедушек. Шли на кладбище, в церковь, зажигали свечи и молились. А начиналась Масленица с того, что блином поминали умерших.

Первый день Масленицы назывался встреча, вторник – заигрыши, среда – лакомка. В среду матери, которые выдали своих дочерей замуж, приглашали их в гости с мужьями, своими зятьями, в родной дом на блины. Это называлось ехать к тёще на блины. Четверг звали широкой Масленицей, величали «государыней», «боярыней-барыней». Это был разгул веселья, катания на лошадях и санях. Про этот день говорили так: «На горах покататься, в блинах поваляться». В пятницу устраивались тёщины вечёрки, когда уже молодые звали тёщу к себе в дом на блины, сами устраивали званое угощение. Суббота звалась золовкиными посиделками: следовало приглашать