Где живёт розовый лис - Елена Пейдж

Сквозь зеркало проскользнул Джереми.

– Ты не знала, что сегодня Рождество? Как это характерно. Она необразованная, никому не известная и не нужная здесь девчонка. Выдвори её отсюда, умоляю тебя, Артемий.

Чиа отвернулась от Джереми и решила, что с этого момента будет его игнорировать.

– Привет, Джереми. Ты – всегда яркий лучик солнца, не так ли? – сказала мисс Роберта.

– Помогите! Спасите меня от этого злобного разбойника. Он съест меня за Рождественским обедом! – Пип вскочил на руки к Чиа и, как обычно, спрятал голову ей под мышку, выставив дрожащий хвост.

– Я подумал, что ты слишком жирный и жёсткий на мой вкус. Предпочитаю утятину нежирную и сочную. – Джереми запрыгнул на самый большой мухомор и принялся за еду. Как ни в чём не бывало он взял огромную ногу индейки. – Кроме того, индейка намного вкуснее этого противного старого утиного мяса.

– Жирная утка? Жёсткая утка? Старая утка? Эй, ты…! Я тебе покажу… – Пип высунул голову из-под подмышки Чиа и угрожающе вытянул шею, хотя при этом оставался на руках.

– Джереми, довольно, – Артемий мягко потрепал лиса по затылку. – Мистер Пип, я сказал пару слов Джереми, и он больше не будет тебя беспокоить. Правда, Джереми? – Артемий говорил тихо, но властно.

– Да, – пробормотал тот и впился зубами в индюшатину.

Артемий улыбнулся и хлопнул двумя ветками, словно ладошами.

– Я надеюсь, что вы отложите свои разногласия, мистер Пип, и поладите. Мы не победим Присцилу, если не объединимся. А теперь, пожалуйста, все садимся и едим. Всё очень вкусно, уверяю вас.

Чиа опустила Пипа возле его столика, а сама села за большой стол, покрытый красной скатертью. Между тарелками были разбросаны бутоны, похожие по форме на звёзды самых разных цветов.

В желудке у девочки заурчало от голода при виде всех этих блюд. Она не ела как следует неделями, а несколько глотков супа, которые она сделала, когда попала сюда, едва наполнили пустой желудок. Чиа отставила в сторону манеры и принялась за картошку-пюре, отварной рис, жареную тыкву и прочие овощные и фруктовые деликатесы. Она плотно закрыла глаза и ела. Вкусы лопались у неё на языке и обволакивали гортань сладким, кислым, горьким, солёным.

– М-м. Как же вкусно! – Чиа всё ещё предпочитала есть с закрытыми глазами. Так она чувствовала себя в безопасности и могла распробовать всё лучше. Этот праздник ей хотелось запомнить. – Это действительно Рождество?

– Ты правда не знала, что сегодня Рождество? – поразилась мисс Роберта. Она не могла есть, поэтому просто стояла и смотрела, как Чиа, Пип и Джереми запихивают в себя еду, точно они были оголодавшими носорогами.

– Вообще нет. В шахте не бывало украшений. И я не была дома с… не помню точно. Не знаю, как долго я пробыла в шахте. Недели, может.

Артемий многозначительно посмотрел на мисс Роберту, глаза его быстро двигались вниз-вверх. Мисс Роберта ответила ему серьёзным кивком.

Чиа продолжила:

– Хитченс бьёт меня, когда я прошусь домой. – Она проглотила очередную порцию нежного пюре, а вместе с ним и воспоминания, и затем запила их яблочным сидром.

– Жёстко, детка. Он бьёт тебя? – в голосе Джереми прозвучало такое искреннее сочувствие, что Чиа внимательно посмотрела на него, проверяя, не ослышалась ли она. Джереми выглядел непритворно печальным. Это было первое проявление доброты, которое она увидела в ехидном лисе.

– Он просто лупит меня по щекам обычно. Один раз он использовал палку, но только однажды. – Чиа заёрзала на стуле, вспомнив, как болел у неё зад после этого наказания. – Я стараюсь больше думать о хорошем. Об отце. О помощи сестре. И свободе в один прекрасный день. Счастье – это то, что даёт мне силы жить дальше.

– А разве Виола не подлая и жестокая? Я так слышал, – сказал Джереми, попутно откусывая большущий кусок вишнёвого пирога.

Чиа нахмурилась. Почему все говорят это? Они с сестрой отличались, Виола много думала об одежде и внешнем виде, но она всегда была к ней добра.

– Возможно, она немного собственница. Она никогда не позволяла мне играть в её куклы и носить её одежду. Но она всегда любила меня.

– Твоя сестра – это всё равно что… ОГРОМНЫЙ МОХНАТЫЙ ТАРАНТУЛ! – закричал Джереми.

Все посмотрели на него, как если б он сошёл с ума.

– О, она, правда, не плохая, правда, – повторяла Чиа.

– ОГРОМНЫЙ МОХНАТЫЙ ТАРАНТУЛ! – Джереми указал дрожащей лапкой за спину Чиа и нырнул под стол, всё ещё крепко сжимая в другой лапке кусок вишнёвого пирога.

Чиа медленно повернулась. Сердце подпрыгнуло в груди и опустилось с громким «бу-бух». Сзади к ним полз громадный чёрно-жёлтый паук с большими чёрно-жёлтыми глазами. Он был так велик, что занимал по крайней мере четверть комнаты. Пока паук двигался, шаг за шагом, он смял несколько деревьев лилли-пилли. Его лапы по высоте доставали до середины ствола Артемия, туловище было как у динозавра, если не больше.

Пип крякал и метался по комнате, разбрасывая яйца и червей во все стороны. Он попытался взобраться на Артемия, но безуспешно. Чиа схватила его, не понимая, почему ноги её не шевелятся несмотря на всё желание бежать.

– Успокойтесь, – скомандовала мисс Роберта. – Это Матильда. Она просто безобидный тарантул. Она никого не тронет, не так ли, дорогая?

Девушка-статуя беспечно подошла к паучихе и похлопала её по лапам, насколько смогла дотянуться. Паучиха начала извиваться, будто ей стало щекотно.

– Она довезёт нас до дома Чиа, – объяснила мисс Роберта. – Не думали же вы, что я заставлю вас идти пешком, правда? Она безобидна! Но смотреть, как вы трое паникуете, было забавно!

Джереми, всё ещё был в ужасе и не слышал ничего из того, что сказала мисс Роберта.

– Пожалуйста, не дайте мне умереть вот так, – крикнул он и свернулся плотным клубком, став похож на моток розовой пряжи. – Не ешь меня!

– Ха-ха-ха! Кряк! Теперь ты понимаешь, что я чувствую! Да, съшьте его, пожалуйста. Я бы заплатил, чтобы увидеть это! – Пип спрыгнул с рук Чиа и заковылял под стол, смеясь и тыкая клювом перепуганного лиса.

– Он сжирает меня! Умираю! Прощай, белый свет! – Джереми перекатился на спину, словно кто-то напал на него. Он сильно трясся и ещё крепче сжимал лапами кусок вишнёвого пирога, сок из которого капал ему на грудь.

– Пип, не будь таким злым, – сказала Чиа. – Всё хорошо, Джереми. Выходи. Это дружелюбный тарантул. Я в этом уверена. – Чиа посмотрела на паучиху, надеясь, что она действительно дружелюбная. Великанша выглядела сонной и растерянной. Но всё равно устрашающей.

Джереми приоткрыл один глаз, увидел на себе капли вишнёвого сока и снова завизжал, решив, что это кровь.

– Я мёртв! Я мёртв! Всё кончено! Моей жизни пришёл конец! Меня сожрали!

От смеха Пип покатился по земле, покрытой мхом.

– Без тебя мир был бы намного лучше. Я согласен. Но это вишнёвый пирог, ты, гусь!

Джереми прекратил вопить и резко вскочил на ноги. Высокомерно кашлянув, он выпрямился настолько, насколько мог это сделать маленький розовый лис, и задрал подбородок кверху.

– Я знал это. Я знал с самого начала. Конечно, знал. Со мной всё хорошо. Да, хорошо. Это дружелюбный паук. Я не хотел, чтобы эта утка чувствовала себя глупо. Поэтому подыграл.

Пип уставился на Джереми с раскрытым клювом.

– Угощайся, – сказал Джереми Пипу и снова запрыгнул на свой мухомор. – Видишь, Артемий, я могу быть хорошим.

Пип тяжело вздохнул и снова принялся за свою еду, повернувшись к Джереми спиной.

Чиа подумала, как они вообще отправятся в путешествие, если Пип и Джереми не прекратят препираться между собою. И почему они не могут добраться до дома тем же способом, каким её доставили сюда – с помощью волшебства.

– Мисс Роберта, почему вы не можете использовать ту же волшебную силу, с которой принесли меня сюда, чтобы отправить домой?

– Хорошая идея, Чиа, но, увы, это волшебство не распространяется на остальных, потому что они… ну, они… не люди. Не обычные люди, если ты понимаешь о чём я?

Чиа с удивлением посмотрела на неё. Мисс Роберта, обычно смелая и самоуверенная, выглядела смущённой. Она прекратила поглаживать паучиху, беспокойно теребила своё