Не попадись! - Джош Аллен

и волосы Майли. Пока мистер Грофф продолжал бубнить что-то про тесты и про технику безопасности, курсируя взад-вперёд по классу, выражение лица у Арнольда стало абсолютно пустым. Оно совсем ничего не выражало. Он последний раз пригладил свои усы, перед тем как его челюсть ни с того ни с сего отвисла вниз. Ещё секунда, и он уронил голову набок.

Я огляделся по сторонам. Вокруг много чего происходило.

Хулиан был сейчас не просто худым. Он был тощим. Я мог теперь разглядеть каждую косточку, торчащую из-под его кожи – его ключицы, скулы и подбородок. Его глаза глубоко запали в глазницы.

А кожа Бекки теперь стала не просто белой, а прямо полупрозрачной, как полурастаявший снег весной. Она выглядела как человек, который никогда в своей жизни не видел солнца.

Серёжки Кейко тоже были какие-то не такие. Слишком длинные и тяжёлые. Они так оттягивали мочки ушей, что казалось, ещё чуть-чуть, и они оторвутся, и свисали почти до плеч.

Повсюду виднелись запавшие глаза, поредевшие волосы, склонённые головы.

Я отвернулся.

Люди меняются. Просто за девяносто три дня все поменялись, вот мне и чудится всякое. Только и всего.

Я посмотрел на свою руку. Все мои шесть родинок были на месте.

И вообще, некоторые остались без изменений.

Мистер Грофф начал раздавать нам учебники на этот год:

– Если вдруг потеряете, – он монотонно передавал учебники один за одним, – то придётся заплатить семьдесят долларов.

Он ткнулся в парту Митчелла. Митчелл отпрянул, и я увидел, как что-то с глухим стуком выпало из его рта.

Я подался вперёд, пытаясь рассмотреть, что это было.

У него выпал зуб!

Я, конечно, не первый раз видел, как у кого-то выпадают зубы в школе, но это было года так три-четыре назад. Но чтобы в шестом классе? Митчелл был настолько высокий, что рукой мог до потолка достать, и при этом у него до сих пор были молочные зубы, серьёзно?!

Митчелл взял свой зуб, внимательно рассмотрел со всех сторон, очистил от пылинок, а потом взял и засунул его обратно в рот!

Фу-у-у-у-у.

Мистер Грофф то ли не заметил, то ли не хотел замечать и всё так же продолжал раздавать свои книжки. Митчелл елозил руками во рту, пытаясь прикрутить зуб обратно.

Новенький учебник лёг на мою парту.

Я рассеянно посмотрел на обложку. «Введение в естественные науки». Под названием была графическая картинка, изображающая мозг человека, и отдельные слова, разбросанные по всей странице: «префронтальная кора», «мозжечок», «ствол головного мозга».

Класс взвыл. Я подумал, что они тоже офигели оттого, что Майк обратно засунул свой зуб, но оказалось, что они все ныли из-за учебника.

Арнольд оставил в покое свои усы и поднёс учебник к лицу. Бекки начала пускать слюни – даже через ряд я мог увидеть, как капельки её слюны падали на обложку учебника. Сара что-то бормотала себе под нос. Мне пришлось прислушаться, чтобы разобрать, что она говорит.

– Мозги-и-и, – это было единственное слово, которое она безостановочно повторяла, – мозги-и-и.

* * *

С ними всеми было что-то не так. Эти слюни, кривые шеи, отвисшие челюсти – я этого сперва не заметил из-за исчезнувших веснушек и новых причёсок.

Но, что бы там ни происходило за эти девяносто три дня, оно затронуло всех. Даже мистера Гроффа.

Моё горло сжалось.

Я попытался убедить себя, что всё в порядке, что мне просто мерещится.

Ребята всего-навсего поменялись за те девяносто три дня, что я их не видел. Всё с ними в порядке, и с Кейко, и с Бекки, и с Митчеллом, и со всеми остальными.

Но перед моими глазами всё так же стояли торчащие кости Хулиана, шея Арнольда, вывернутая набок под неестественным углом, серый-пресерый мистер Грофф, полностью лишённый каких-либо красок. Холодок пробежался по моей спине.

Пока мистер Грофф что-то болтал о научном подходе, я крепко прижал руку к груди. Моё сердце отдавало бешеным стуком.

Когда до конца урока оставалась пара минут, мистер Грофф сказал своим бесцветным голосом, что настало время проверить, как мы усвоили сегодняшний материал:

– Что вы всегда должны носить во время экспериментов?

Никто не поднял руку. Повисла гнетущая тишина.

Взгляд мистера Гроффа остановился на мне.

– Защитные очки, – мой голос звучал тише обычного.

– Верно. Какой штраф за потерю учебника?

– Семьдесят долларов.

Теперь не только мистер Грофф, но и все мои одноклассники выглядели серыми, бесцветными и безжизненными.

– В классе мы должны использовать научный…

Мистер Грофф хотел, чтобы я закончил его предложение. Во всяком случае, смотрел он исключительно на меня. Никуда больше.

– Научный подход.

Мистер Грофф кивнул, но даже не улыбнулся:

– Верно. Мне бы твои мозги.

Прямо так и сказал. Мне бы твои мозги.

Как только он сказал это, весь класс – Майли с пыльными волосами, Кейко с отваливающимися ушами, Хулиан в своей болтающейся футболке и остальные – все они повернулись ко мне.

Их запавшие вглубь глаза сфокусировались на мне, шеи и головы приняли нормальное положение. Сара потянулась в мою сторону и слово в слово повторила, что сказал мистер Грофф:

– Мне бы твои мозги.

Арнольд облизнулся.

– Мозги-и-и, – простонали Бекки и Майли.

– Мозги-и-и, – Кейко начала тянуть ко мне руки.

Я прирос к своему месту.

Но тут зазвенел звонок и вырвал меня из этого оцепенения. Я вскочил и бросился к двери. Прорвался сквозь лес рук, тянущихся ко мне со всех сторон, и выскочил из класса.

Уже в середине коридора я на секунду остановился. Из класса доносились какие-то непонятные звуки и стоны.

Что-то страшное случилось с ними за эти девяносто три дня. Нашло их, выследило, настигло и навсегда изменило. Оно разделалось со всеми ними. С каждым.

Я снова побежал изо всех сил. Потому что теперь это нечто пришло за мной.

За единственным, кто не изменился.

Ты – то, что ты ешь

Мия была в отличном настроении, а потому достала коробку и решила побаловать себя своими любимыми «Тости Тартс» – такими воздушными пирожными с кучей разных начинок.

Как же Мия их обожала. Она съедала минимум по три штуки в день – одну за завтраком, одну на тренировке по волейболу и одну перед сном. Мия пробовала все вкусы, которые были в линейке «Тости Тартс»: клубнику, голубику, яблочный пирог, шоколадную глазурь, печенье с кремом, солёную карамель, маршмеллоу и банановое мороженое.

Но сегодня она хотела угоститься своим самым любимым вкусом. Корица с тростниковым сахаром. Без глазури.

Она подцепила