О Родине - Василий Михайлович Песков

живет. Его стихия – мелководные заросли. В них ротан чувствует себя уверенно. Ничем не брезгуя, он иногда наедается так, что брюхо становится в его облике главной приметой, – на ротастую голову во вторую очередь обращаешь внимание. До отвала всего наглотавшийся, ротан не прочь подремать. Передними плавниками он обнимает какую-нибудь тростинку, в воде замирает на ней, иногда в очень нелепой позе, скажем, головой вниз. Интересно наблюдать за охотой ротанов. От них ожидаешь неуклюжих грубых движений, а они осторожны и аккуратны. К какому-нибудь мальку ротан подбирается не хуже, чем леопард к антилопе: срезает углы, иногда движется еле-еле, как веслами, шевелит плавниками. И только на верной дистанции мгновенно открывает хайло. Раз! – малька уже нет. Редкий случай у рыб: у ротана одновременно есть обычные и горловые зубы. Вырваться из этой вооруженной пасти никому не дано.

Ротан – большой любитель чужой икры. Сам он мечет икру крупную, располагая ее «поштучно» в потаенном месте. Оплодотворенное сокровище ротан-папа остается стеречь и в это время бывает внимательно-агрессивным. Отвлечь с поста его не удается даже соблазнительно вкусной едой. Это не мешает, однако, ротану поедать свою молодь, когда она резво уже начинает сновать в воде, – пример регулирования численности животных, известный не только на примере ротана, – каннибалами являются щуки, медведи, ослабевшего собрата разорвут волки.

Но главной уздой, не дающей ротанам размножаться безмерно, является постоянный «пастух» ротанов – алчный змееголов.

Есть такое понятие «хищник-жертва» – биологический закон, сформулированный и людской мудростью: на то и щука в реке, чтоб карась не дремал. Для ротана такой «щукой» постоянно является хищник-змееголов, достигающий метра в длину и десяти килограммов веса. Этот охотник «прищучит», конечно, любого, кто встретится на пути, но главная жертва его – ротан. Естественно, змееголов должен разделять все неудобства среды, в которой обитают ротаны. Правда, в лед змееголов не вмерзает, но в ил зарывается и еще обладает редким качеством поглощать кислород из воздуха. Сергей Петрович пишет, что не раз видел, как змееголовы высовываются из воды – подышать. «Особенно интересно видеть этого хищника, когда он, озабоченный сохраненьем икры в несвежей воде, набирает с поверхности воздух и пузырем выпускает его в нужном месте».

Способность змееголова пользоваться атмосферным воздухом делает его похожим на атлантического угря (на Дальнем Востоке эту рыбу и называют угрем). По мокрой траве ночью змееголов может ползти в поисках подходящего водоема. На этом пути можно, конечно, сгинуть, но курс к воде выбирает он безошибочно. «Однажды вечером в сенокосную пору, – пишет Сергей Петрович, – я кинул под стол в луговом стане пару змееголовов и побежал к отцу. Вернулся через недолгое время – исчезла рыба! С любопытством стал я делать круги по траве и нашел беглецов в двадцати метрах на прямом пути к озеру».

В новых местах такого охотника на ротанов не оказалось, и потому-то «без контролера» они так быстро размножились, распространились. Правда, пишут, число их в последнее время убавилось. Это тоже закономерность. В первые годы численность переселенцев возрастает ошеломляюще, но «пожар» постепенно стихает – включаются механизмы регулированья численности, нам известные и еще не известные. Но то, что ротан поселился в наших местах навсегда, надо считать свершившимся фактом.

Гнездо касатки

Рассказ о ласточке… В первую очередь – о том, чего не увидишь, наблюдая за птицами у гнезда. Вернулись домой ласточки издалека, из Африки. Я видел наших знакомых там в самых разных местах – стада пасущихся антилоп, над головою жирафа, на баобабе. Особенно интересно было наблюдать во время пожара в саванне, как ласточки, словно стрелы, носились в дыму, ловили поднятых огнем насекомых. Зимою ласточку в Африке видишь так же часто, как у нас летом. Вместе с оседлыми родичами их собирается тут на зимовку больше двухсот миллионов.

Путь в Европу домой тяжел и долог, особенно над Средиземным морем. При мне на большой теплоход во время шторма опустилось множество мелких птиц. Ласточки среди них были самыми доверчивыми – залетели в рубку и грелись на радиоящиках. Из-за больших потерь во время миграции ласточки стремятся за лето вырастить два выводка (а на юге и три). Иногда ранние холода застигают птичек в пути. Их питание (мошкара) исчезает, но долгая эволюция выработала на этот случай выход – ласточки впадают в оцепененье: летать не могут, но некоторое время остаются живыми без корма. Потепление их спасает. Но если холода затянулись, ласточки гибнут. Осень 1974 года была для них драматичной. В Европе оцепеневших птиц собирали и в коробках с попутными самолетами отправляли на юг.

На земле живет несколько десятков видов ласточек. В наших краях мы видим трех – деревенскую ласточку (ласково ее называют касаткой), городскую ласточку воронка и ласточек-береговушек, живущих по-над речками. В земляных норах. Есть еще птица, на ласточек очень похожая, – стриж. Образ жизни в воздушной среде родил это сходство. И оно не единственное в природе. Вспомним кита – очень похож на рыбу! Но это млекопитающее, приспособленное жить в воде. Так и стриж. Близкая родня его – колибри. Но ловля на лету мошек родила форму, наиболее для этого подходящую, и стрижа легко принимают за ласточку.

Среди ласточек самая заметная, самая красивая и самая доверчивая к людям – деревенская ласточка. Ее легко отличить по синеватой спинке, по красновато-бурому горлышку, белой «манишке», характерному раздвоенному хвосту и по милому щебетанью. Касатку в городе не увидишь: она – деревенский житель. Полностью доверяясь людям, свое гнездо из комочков сырой земли, скрепленных слюной, строит она под крышей сараев, сеней, коридоров, в будках полевых станов. К гнезду птица, как точно пущенная стрела, пролетает в щель неплотно закрытой двери, в форточку, через отверстие в кровле. Близость человека для нее – благо. И вся жизнь ее от прилета и до отлета у нас на виду.

Читая письма о ласточке, я улыбнулся – очень много в них схожего. «Присутствие ласточек в доме, в сарае – радость. В деревне до сих пор говорят: обидеть ласточку – грех», – пишет Д. Страхова из Новгорода. И эта мысль – во всех письмах. Для деревенского жителя ласточка – самая любимая птица. «Много лет назад в Ростове на фабрике, где делают учебные пособия, в число экспонатов попала