О Родине - Василий Михайлович Песков

подержать в руках птенчика. Не тут-то было! Оказалось, в гнезде все птенцы крепко связаны за лапки между собой конским волосом. Так родители делают, чтобы малыши случайно не выпали из гнезда». Не в одном этом письме подобное утверждается и не в первый раз это я слышу. Говорил с орнитологами – пожимают плечами: скорее всего, легенда… Но, может быть, истина состоит в том, что птенцы, ерзая в гнезде, сами запутываются в конском волосе? Но для этого ведь надо, чтобы волос в гнезде появился. И, скорее всего, не случайно ласточки носят его в гнездо.

Вот таким получился коллективный портрет нашей любимицы. Всем за письма спасибо!

Зимняя радость

Идешь на лыжах, и кажется: в белом мире нет ни красок, ни запахов. Но разомнешь в пальцах хвоинку можжевельника или елки, сунешь в варежку рыхлую желтую шишку хмеля и вот они, запахи, терпкие, заставляющие вспомнить лето… А вот и яркие краски. На покрытых шершавым инеем ветках висят румяные яблоки. Да, именно спелое красное яблоко напоминает снегирь. Вот троечка этих птиц на морозе спокойные, нешумливые и доверчивые. Стоишь зачарованный минут пять, и они, будто посланные тебе в награду за длинный пробег по снегам, тихо, чуть грустно посвистывают: «фи-фи…» Перелетели вовсе не из боязни лыжника, а покормиться на кустах чернокленника. В бинокль хорошо виден волшебный наряд этих птиц – угольно-черная шапочка, сизая спинка, черный хвост и черные кончики крыльев, кипенно-белое надхвостье и, самое главное, ярко-красная грудка. Ничего более живописного невозможно вообразить в монотонно-белом безмолвии зимнего дня. Бежишь по лыжне с чувством, как будто клад нашел на опушке.

Произнесите прекрасное, явно древнее слово «снегирь». Оно очень точное. Летом этих нарядных птиц мы не видим. Они появляются с первыми зазимками и живут рядом с нами до первых проталин, до появления жаворонков и вместе с последним снегом исчезают тихо и незаметно, как и явились, до новой зимы.

Откочевывают снегири к северу, под полог сумрачных полутаежных лесов. Но иногда их видят и в средних широтах, но тоже в лесной глухомани, где выводят они снегирят.

Зимние холода не страшны этим птицам. Живописные их одежды хорошо греют. При малом морозе снегирь «подтянут», щегольски плотен, при морозе же крепком он распушает свой красный наряд, делается округлым, увеличивается в размерах. Но согревается на морозе снегирь не только надежным пухом, но и добротной сытной едой. Она у него всегда масляная, теплотворная – семена кленов и ясеней, семена репейников и других диких трав, например, конского щавеля.

Почти все птицы не очень боятся мороза, был бы в достатке корм. У снегирей его везде много. Любят они рябину. Но в отличие от свиристелей, почти непрерывно поглощающих кисло-сладкую мякоть, снегири вылущивают сытные семена, а мякоть бросают. Мякоть для них лишь как бы приправа к еде – каротины рябиновых ягод обеспечивают алый цвет в оперении птиц. (В неволе, не получая рябины, снегири теряют «отблеск зари» на перьях и, линяя, уже становятся не такими нарядными, как на воле.) Зимой под рябинами, на которых обедали снегири, вы увидите их отбросы – красную мякоть ягод. Обед рябиновый снегирям дорог, но жизнь их от урожая рябины никак не зависит. Богатый урожай лесных ягод может задержать на зимовку дроздов. Снегири же обретаются в наших лесах, садах и рощах каждый год почти постоянно.

В морозный день, на покрытых инеем ветках, этот наш зимний гость особенно живописен.

Но много их не бывает. Видишь обычно стайку в три – пять – десять птиц. Они очень дружны. Негромкое, мелодичное «фи-фи» – это обмен голосами, в которых каждый член группы чутким ухом распознает сигналы спокойствия, призывы – «лети сюда» или же предупреждение об опасности. Снегири в стайке друг к другу привязаны. Те, кто долго их наблюдал, утверждают: в случае гибели одного снегиря вся группа далеко не летит, несколько раз возвращается к месту исчезновения товарища, схваченного, например, ястребом, и печально зовут: «фи-фи…»

В детстве мы очень легко ловили нарядных птиц. В саду насыпали горкою снег, уминали, делали плоской ее верхушку, по бокам ставили сухие репейники, а в середину сыпали горсть черных подсолнечных семечек и покрывали их решетом. Подняв край решета, подпирали его палочкой размером чуть меньше карандаша, а от палочки в сени тянули прочную нитку. Теперь надо было в сенцах тихо сидеть и в щелочку двери наблюдать за ловушкой.

Первыми поживиться лакомым кормом слетались синицы. Они ничего не страшатся! Видя их безнаказанность, шныряли под решето осторожные воробьи. Но не этих гостей мы ждали, дуя в сенцах на озябшие руки. Нам надо было поймать снегиря. Чтобы их соблазнить, мы клали под решето три-четыре кисти рябины и не всегда, нечасто дожидались желанных гостей. Снегири (два-три) усаживались сначала на ветки яблонь, перелетали потом на репейники, окружавшие западню. И вот он, миг радости – красногрудая птица под решетом! Теперь надо только дернуть за нитку.

Не знаю, какого летуна имели в виду сказочники, называя его жар-птицей. Для меня такой птицей был в детстве снегирь. С каким интересом разглядывал я его в самодельной из ивовых прутьев клетке! И все в доме им любовались. Но отец, дав мне порадоваться дня три-четыре, говорил: «Надо его отпустить. В клетке он красоту потеряет. Я это знаю – сам ловил в детстве». И мы выходили в сад. Я разжимал пальцы, и снегирь выпархивал из ладони. Никакой паники! Садился на яблоню, начинал охорашиваться, будто ничего не случилось.

Снегири хорошо переносят неволю. Они вылетают из клетки и путешествуют по комнате. Очень привязываются к кому-нибудь в доме, скучают, когда «приятеля» нет, и тихо радуются – «фи-фи…. – когда он является. Привязанность заходит так далеко, что, вылетев в форточку и побывав на воле, снегирь опять же в форточку возвращается, садится на плечо покровителя, залетает в клетку поклевать семечек.

Любители птиц держали ранее снегирей не только из-за их покоряющей красоты, но также за любовь к снегириной флейте – «фи-фи…». И вот что удивительно и хорошо известно уже давно: снегири прекрасно перенимают голоса других птиц, лучше, чем все другие пересмешники, например, скворец, способный подражать соловью, мяукать кошкой, повторять скрип ворот. Снегирь все это делает лучше, и можно обучить не свойственному ему пению, помещая рядом с другими птицами. Правда, для этого надо снегиря взять