Конец света, 13 - Катажина Рырых

На несколько секунд воцарилось неловкое молчание. Сабина проглотила слюну и искоса взглянула на полицейских. Плечеголов протирал стёкла тёмных очков, а его напарник рассматривал воркующих неподалёку голубей.

– У нас свободный рынок! – снова встрял Бобик. – И кроме того, мы не демпингуем, не сбиваем цен! Та цена, которую мы предлагаем, равна цене изделий, выставленных в галерее. Но видимо, нам лучше, чем им, удаётся рекламировать свой товар, – уверенно заключил он.

В небольшой толпе, собравшейся у скамейки, раздались смешки. Журналист задрожал в предвкушении сенсации.

– Может быть, это протест? Но кто же за всем этим стоит? – окинул он взглядом толпу.

– Крысик Борисик, – вырвалось у Сабины. – Ну то есть крыса по имени Борис, – уточнила она.

Лицо журналиста аж зарделось от волнения. Он опять повернулся к собравшимся.

– Итак, что же имеем? Местные политики во главе с хорошо всем известным Борисом… фамилии которого никому не нужно напоминать… дают сотни предвыборных обещаний…

Сабина толкнула Бобика в бок и прошептала:

– Уходим, быстро!

– Быстро не получится, – прошептал в ответ Бобик, кивнув на костыли.

Сабина тихо застонала.

– …так же, как крысы покидают тонущий корабль, так и они… – с азартом продолжал журналист.

Освобождая себе проход костылями, Бобик протискивался сквозь толпу. За ним следовала Сабина с непроданной фигуркой собаки-дракона в руке.

– Почему ничего не может происходить нормально?! – с досадой процедила она, прячась за табачный киоск.

– Смотри, смотри, – сказал в ответ Бобик, показывая в сторону площади. – Кажется, нас ищут.

– И вдобавок ещё пытаются впутать в политику! – возмущённо нахмурилась Сабина.

В самом деле, молодой человек с микрофоном и его команда высматривали их, озираясь по сторонам. Тем временем возбуждённая толпа зевак постепенно рассасывалась.

– Да ну их, – Бобик презрительно сморщился. – Давай лучше посчитаем, сколько нам удалось заработать. – Он вытащил из кармана жестяную банку и потряс ею.

– Это вы торгуете левыми сувенирами? – раздалось над головой Сабины. Она вздрогнула.

Незнакомец, несмотря на знойный день, был в тёмном костюме, белой рубашке и при галстуке, а на шее у него болтался бейджик.

– Почему это левыми? – возмутилась Сабина, а Бобик в поддержку стукнул костылём по тротуару.

– Собственно, меня больше интересует, что было сказано про Бориса Реммонта, – произнёс мужчина.

– Бориса Реммонта? – Сабина захлопала глазами. – А кто это?

– Я представляю его депутатскую команду, – продолжал парадно одетый незнакомец.

Сабина посмотрела на Бобика, а Бобик посмотрел на Сабину.

– Насколько я понимаю, кто-то велел вам сказать, что наш депутат не выполняет предвыборных обещаний.

Перед мысленным взором Сабины возник балкон Ведьмалиновской с деревянными подпорками, которые её отец подставил, чтобы предотвратить обрушение. Вот уже несколько лет Пётр и Павлина безуспешно добивались положительного ответа по вопросу о ремонте здания, и, насколько знала Сабина, с этим делом они обивали пороги не одного депутата. Тут надо бы сказать, что дом номер тринадцать на улице Конец Света не был таким уж обычным домом: его построили ровно сто десять лет назад по проекту одного известного архитектора.

– Конечно, не выполняет! – с возмущением воскликнула Сабина. – И никто не выполняет. Наш дом рассыпается, но никого это не интересует. А между прочим, это памятник архитектуры!

Незнакомец в костюме вынул из кармана блокнот и ручку.

– Где находится ваш дом? – спросил он. – Может быть, твои родители…

– Мои родители уехали, – не дослушав, сообщила Сабина. – Они принимают участие в проекте Евросоюза. Но вы, конечно, всё равно запишите. Конец Света, дом номер тринадцать.

– Конец света?! – мужчина приподнял брови.

– Так называется наша улица, – уточнила Сабина.

– А если вы будете искать строительную фирму, – неожиданно вставил Бобик, – рекомендую компанию моего отца. Его зовут Юзеф Антоний Одровонж, и он выиграл много тендеров.

Парадный Незнакомец вытер рукой лоб и заморгал.

Бобик вежливо кивнул ему на прощание и, опираясь на костыли, направился в сторону парка. За ним последовала Сабина. Она была так поглощена неожиданным поворотом событий, что не заметила высокого мужчину, который, сидя на скамейке, следил за ними из-за раскрытой газеты.

Глава 13, отнюдь не злополучная, а как раз наоборот

Несколько следующих дней прошли у Сабины именно так, как она представляла себе идеальные каникулы. Вместе с Бобиком (который теперь сопровождал её повсюду) они посмотрели два фильма, один за другим. Правда, ни тот, ни другой не показались ей особенно интересными.

Сабину, которая просто обожала кино, это чрезвычайно озадачило, и когда она вернулась домой после второго скучного фильма (кстати, Баба Грошенька освободила себя от проводов и встреч внучки, ведь теперь с ней ходил Бобик – который, по выражению Тёти Моти, был «что там ни говори, мужчиной») то, усевшись на балконе с ужином, начала размышлять над всем этим.

Этажом выше, над её головой, по полу шуршал, радостно хрюкая, Текила (прототип китайского дракона). Из комнаты Тёти Моти доносились звуки её любимого танго Por una сabeza. Лёгкое постукивание каблучков свидетельствовало о том, что тётя танцует посреди своей комнаты, где с каждой стены за ней наблюдают грустные Пьеро.

– Но ведь ещё несколько дней назад мне казалось… – хотела поделиться Сабина с гуляющим по балюстраде Крысиком Борисиком.

– И что же тебе казалось? – раздался голос Мастера-Ломастера, по своему обыкновению бесцеремонно вошедшего в комнату Сабины.

На голове у него была шляпа, а из кармана пиджака выглядывал слегка увядший цветок.

Сабина вздохнула. Мастер-Ломастер, кроме совершенно невероятной способности ломать всё, что попадалось ему под руку (по мнению Тёти Моти, он ухитрился бы даже металлический шар сломать), обладал и другим столь же необыкновенным даром, в чём Сабина убеждалась уже десятки раз. Мастер-Ломастер был философом. Он утверждал, что не существует глупых вопросов, а есть лишь глупые ответы. Сабине было удивительно легко с ним раз говаривать. Но конечно же, не в те дни, когда он, шатаясь, уходил к своему плетёному диванчику (когда-то и кем-то прозванному «собачьей козеткой»).

– Всё стало каким-то другим, – сказала ему Сабина, и Крысик Борисик, взобравшийся ей на плечо, в знак согласия пошевелил усиками.

– Факты, господа присяжные заседатели, факты, – Мастер-Ломастер уселся в стоящее напротив Сабины кресло.

– То, что казалось мне интересным, больше не интересно.

– И что именно перестало тебе быть интересным? – Мастер-Ломастер снял шляпу, и ею тут же заинтересовался Крысик Борисик, покинув плечо Сабины.

– Да как сказать… – Сабина втянула голову в плечи, что ещё больше сделало её похожей на птицу.

– Может, это вопрос наших желаний… того, о чём мы мечтаем… – изрёк Мастер-Ломастер и на некоторое время погрузился