Конец света, 13 - Катажина Рырых

Сабина сообразила, о чём речь. И перед её глазами мгновенно нарисовался образ Мастера-Ломастера в качестве надзирателя за рестав рационно-ремонтными работами.

– Да, всё понятно. Начинается конец света… – произнесла она. – Ты, если захочешь, приходи есть молодую картошку с зелёным луком и кислым молоком. Вкуснятина, скажу я тебе!

Практически тут же раздался звонок от калитки.

«Вот прохвост, – подумала Сабина, мчась к двери. – Всё это время стоял внизу и только и ждал, чтобы напроситься на обед».

Но весь её гнев угас при виде Бобика, который держал в руках что-то, запакованное в удивительно знакомую коробочку.

– Эклеры! – вскрикнула Сабина. Только в кондитерской с прелестным названием «Кошачий глаз» пирожные укладывали в розовые коробочки с красными полосочками.

– Эклеры, – подтвердил Бобик. – А ещё мне сняли гипс!

На кухне он вежливо поздоровался с Бабой Грошенькой и Мастером-Ломастером (который держал в зубах полный комплект шпунтиков) и выложил пирожные на тарелку.

– Я занесу один эклер Ведьмалиновской, – сказала вдруг Сабина, пересчитав пирожные.

Раздался глухой стук, означавший, что Баба Грошенька выронила на пол внушительных размеров банку, в которой держала все свои таблетки.

– То есть Малиновской, – поправилась Сабина.

– Не знал, что ты её так любишь, – просвистел Мастер-Ломастер. Несколько шпунтиков при этом выпали у него изо рта и покатились под буфет.

Сабина пожала плечами, постучала по трубе пестиком для раздавливания картошки и вышла.

– Это вам, – сказала она, когда дверь на втором этаже открылась.

Ведьмалиновская заморгала.

– Мне? – переспросила она недоверчиво, и Сабина кивнула.

– В ообще-то, это Бобик принёс, – добавила она. – Тот, который со сломанной ногой.

– Вы очень добрые дети, спасибо, – сказала Ведьмалиновская и погладила Сабину по щеке. Её рука пахла глицериновым кремом и пудрой, и Сабине показалось, что она сделана из мятой папиросной бумаги.

– Не за что, не вопрос, – бросила она и побежала наверх, грохоча на лестнице сильнее, чем обычно.

На столе в кухне уже успел появиться горячий шоколад, и все присутствующие (за исключением Мастера-Ломастера, который, ползая на четвереньках, искал шпунтики) готовы были приступить к поеданию пирожных.

– Кого там опять принесло? – вырвалось у Сабины, когда прозвенел (уже второй за это утро) звонок от калитки.

– Да это, наверное, Матильдин воздыхатель, – прокомментировал с пола Мастер-Ломастер. И он не ошибся.

В светлом льняном пиджаке Таинственный Незнакомец, он же Похититель Собак, он же Борис Прибыльский, выглядел на редкость элегантно.

Сверху уже спускалась Тётя Мотя. Она превзошла все самые смелые ожидания. В пёстром платьице в цветочек она выглядела ровесницей Сабины, а с её лица наконец-то исчезло выражение грустного Пьеро.

– Целую вечность вас не видел, мадам, – Борис улыбнулся Бабе Грошеньке. – Вы совершенно не изменились, – добавил он, не обращая внимания на взгляд, которым та его одарила.

Мастер-Ломастер процедил что-то невразумительное, а Сабина хихикнула.

Тем временем на столе появилась огромная бутылка шампанского.

Бобик начал разглядывать этикетку, наморщив брови.

– «Дон Периньон», – прочитал он.

– Это настоящее шампанское, – сказал Борис. – И собственно, я должен объяснить, к чему всё это.

На лице Бабы Мины появилась Мина Номер Двадцать Два, а Баба Грошенька поправила свой почти незаметный слуховой аппарат.

– Мы с Матильдой решили устроить себе небольшие каникулы, – Борис ловко открыл бутылку, – и отправляемся в рейс. Думаю, мы вернёмся не очень скоро…

– А тебя, Саба, – Тётя Мотя лучезарно улыбнулась, – я попрошу заняться моим бизнесом.

Бобик прыснул, а Баба Грошенька тут же начала возмущаться:

– Но Сабине ни в коем случае…

– Разумеется, я пошутила, – Тётя Мотя громко рассмеялась. – Но вот когда Сабинка подрастёт…

Сабина собрала со своей тарелки крошки и бросила на подоконник птицам. Посмотрела на всех собравшихся за столом и почему-то невпопад вспомнила, как ещё недавно хотела, чтобы в её комнате стояла мебель из «Икеи»…

– Пойдём, – она потянула Бобика за рукав.

– Я хочу шампанского, – запротестовал Бобик. – Настоящего.

– Пожалуйста-пожалуйста, – Борис пододвинул Бобику фужер.

– Так мало? – скривился Бобик, а Баба Мина сделала очередную мину.

– Обещаю, что когда тебе исполнится восемнадцать лет… – улыбнулся Борис. Видя разочарование на лице Бобика, он добавил: – Я наверняка доживу до этого времени. Морская соль консервирует не только рыбу.

Тётя Мотя захихикала, а Текила чуть не подавился слюнями от радости.

– Ну, пойдём уже, – теряла терпение Сабина. Тем не менее Бобик ещё приостановился в дверях.

– Это официальное сватовство? – спросил он.

Тётя Мотя покраснела, а Борис поперхнулся шампанским.

– Ну, если Матильда не имеет ничего против… – сказал он, вытирая капли шампанского с ресниц.

Тётя Мотя молниеносно симулировала обморок, а Мастер-Ломастер залпом выпил второй бокал шампанского.

Сабина силком потащила Бобика в мастерскую.

– Послушай-ка! – Она загородила собой дверь. – Что ты себе воображаешь!

– Я? – Бобик отодвинулся на безопасное расстояние.

– Да, ты, – Сабина грозно нахмурила брови. – Ведь ты только что отдал мою тётю какому-то субъекту, которого я совершенно не знаю.

На лице Бобика появилось выражение абсолютного непонимания.

– Как это не знаешь? Ты знаешь и его имя, и чем он занимается… И вообще, у него, наверное, куча денег…

Сабина почувствовала, что у неё опускаются руки. Нет, всё же с Бобиком (этим несносным Бобиком-Толстолобиком) иногда бывает очень тяжело.

– А если это какой-то авантюрист? – продолжала она. – Или двоежёнец?!

– Даже если у него есть какие-то жёны, то за границей, – беспечно ответил Бобик. – У моряков так часто бывает. Ну да, пожалуй, надо быть начеку…

Глава 21, о том, что у Бориса нет жены в каждом порту и что Сабине надо выйти за Богдана Антония Одровонжа

Часы на башне костёла пробили семь, но это не они вырвали Сабину из глубокого сна.

Ей показалось, что потолок обрушивается прямо на её голову.

«Кто там сходит с ума?» – подумала она и подошла к окну.

На улице, прямо перед калиткой, стоял средних размеров грузовик, из которого двое мужчин в голубых комбинезонах сбрасывали на землю металлические трубы.

– Конец света! – стонала на втором этаже Ведьмалиновская. Яростный лай Сабы вторил её крику.

Из соседнего дома ответили два зашедшихся в истерике йорка, а над головой Сабины тревожным хриплым повизгиванием отозвался Текила.

– Номер тринадцать, есть кто дома? – выкрикнул один из грузчиков и затрезвонил в калитку.

На его голубом комбинезоне Сабина увидела надпись белыми буквами: ОДРОВОНЖ И СЫН.

– Привет фирмачам! – громко сказала она в телефонную трубку немного заспанному Бобику.

– Каким фирмачам? – не понял тот.

– «Сын» – это же ты? – засмеялась Сабина.

– Я? – удивился толком не проснувшийся Бобик.

– А кто же ещё? «Одровонж и сын». Или, может, у тебя есть старший брат?

– А-а-а, ты про это! Знаешь, папа хотел, чтобы всё