Железный Замок - Александр Геннадьевич Больных

прибавлял ему ненависти, но не мог заставить утомленную руку двигаться быстрее. Уже два или три раза Хани пропустил выпад, хотя огненное лезвие только опаляло лицо и не наносило рокового удара. То ли противник издевался, то ли собирался взять его в плен.

Хани окончательно потерял голос, он уже только хрипел, напрасно пытаясь достать противника мечом. Еще чуть-чуть — и он просто рухнет, совершенно обессиленный.

И Хани из последних сил швырнул свой меч в неуловимого противника. Черный Меч рассечет любые доспехи. И сам Хани прыгнул следом — грудью на огненные зубцы.

Но как только золотой дракон вырвался на свободу, ветвистые алые молнии раскололи небо — и багровая пелена упала с глаз Хани. Он увидел, что сражался не с огненным призраком, а с Рюби.

Единственное, что успел сделать Хани, — крикнуть:

— Не-ет!

И упал без памяти.

Глава десятая

ГИБЕЛЬ ЛОСТА

Битва завершилась полной победой северян и Радужников. Следовало бы радоваться, однако Хани не мог без содрогания глядеть на заваленное окровавленными телами поле. Его не оставляло чувство, что этого ужаса можно было избежать. По-своему Дъярв был, конечно, прав, не следует обходить опасность и оставлять ее за спиной, хотя цели можно достигнуть разными путями, и далеко не обязательно самый короткий путь — самый лучший.

А Дъярв ходил чрезвычайно довольный.

— Здесь легла практически вся армия Найклоста, — с удовлетворением заметил он, когда ему сообщили, что найдено тело третьего маршала.

— Кроме самого Лоста, — возразил Дайамонд, и в его голосе Хани явственно различил неудовольствие, чему неприятно поразился. Он ожидал, что князь Радужников будет снисходительней.

— Неприятная новость, — согласился Дъярв. — Она означает новые хлопоты. И самое скверное — вместе с ним пропал меч, а он нам так нужен!

Дайамонд поджал губы.

— Это действительно плохо. Но ведь у нас есть два меча стихий, а вдобавок еще и Черный. — Он со значением поглядел на Дъярва.

Тот сухо рассмеялся.

— Напрасно ты подозреваешь меня в чем-то. Я никогда не рвался владеть этим мечом. Я вообще предпочитаю секиру. Может, это не моя заслуга, — Дъярв коснулся короны, — может, выбор сделан не мною, однако он именно таков, и я не оспариваю его. Я не собираюсь следовать путем Тейста Безумного.

Дайамонд уважительно кивнул.

— Если это так, то ты гораздо сильнее, чем я думал, и быть тебе действительно великим королем. Где же Черный Меч?

— Там же, где и раньше, — в шатре Рюби.

Легка на помине, подлетела клокочущая гневом Рюби и с ходу обрушилась на Дъярва:

— Как ты смел?.. Как ты мог?..

— В чем дело? — холодно спросил Дъярв, но в глазах его мелькнула лукавинка.

— Почему ты не сказал, что придут Радужники?

— Потому что не считал нужным, — неожиданно грубо отрезал Дъярв. — Командующий не обязан посвящать воинов в свои замыслы, он просто должен скрывать их. Я уже говорил, что, когда моя шапка узнает мои мысли, я сожгу ее.

Рюби покраснела так, что казалось, кровь вот-вот проступит сквозь кожу. Хани немного испугался, но вмешался Дайамонд, успокоительно и твердо сказав:

— Так было необходимо.

Рюби надулась и… смолчала.

— Что будем делать? — спросил Хани.

— Догнать и уничтожить, — деловито отозвался Дъярв.

— Опять кровь?

— Если можно будет избежать кровопролития, мы так и сделаем, — вместо Дъярва ответил Дайамонд. — Однако подчас такое миролюбие оборачивается против тебя же. Некогда мы упустили Морского Короля и в итоге получили массу неприятностей, пролилось много крови. И только потому, что в свое время мы оказались излишне благодушны.

— Хани прав, — вмешалась Рюби. — Не следует уподобляться нашим врагам. Если мы будем действовать как они, то в конце концов и станем как они, такими же злодеями. Примеров тому множество.

Погода между тем помаленьку портилась. Еще недавно ярко светило солнце, на голубом небе не было видно ни единого облачка, стояло полное затишье. Теперь же поднялся ветерок, откуда-то из-за леса показались длинные растрепанные хвосты облаков. Солнце начало тускнеть, приобретая тревожную красноту.

А вскоре ветерок окреп, белые облака посерели и стали чернеть.

— Не к добру это, — поглядев на небо, сказал Дайамонд. — Похоже, тут замешано колдовство.

— Не может Меч Воздуха быть обращен на злое дело, — уверенно возразила Рюби.

— Я тоже на это надеюсь. — В голосе Дайамонда уверенности не слышалось.

— Если сейчас начнется буря, половина раненых погибнет, — заявил Дъярв. — Мы не успели собрать всех, тем более — перевязать. Меня не волнует, колдовство это или обычная гроза. Вы все время хвалитесь, что силы природы повинуются вам, так остановите ее! Уговорами или силой, руками или волшебством, но остановите грозу!

Рюби подозвала Хани.

— Мне понадобится твоя помощь.

Юноша удивился:

— Я готов, хоть и не знаю, чем могу быть полезен. Колдун из меня еще хуже, чем воин. Вы явно принимаете меня за кого-то другого.

— А что, если заблуждаешься именно ты? А мы видим то, что есть на самом деле? — улыбнулся Дайамонд, окончательно смутив Хани.

— Сейчас мы не только разгоним тучи, но и обнаружим Лоста, если, конечно, ветер его рук дело. Жажда мести губила и более предусмотрительных, — вздохнула Рюби. — Он не подозревает, что колдуна найти гораздо проще, чем обычного человека.

Рюби подняла над головой обнаженный меч, который немедленно загорелся ровным багрянцем. Это не было болезненное алое пульсирование, как в минуты опасности, когда сияние меча сжигало вражеские чары. Нет, от меча исходила чистая ровная аура. С каждым порывом ветра свечение становилось все ярче, точно струи воздуха раздували необычный костер. Свечение образовало шар, охвативший Рюби, потом шар превратился в столб, который уперся в тучи.

Хани, давно привыкший подчиняться внутреннему голосу, повторил все ее действия, и рядом с красным столбом вырос зеленый. Теперь стало видно, какой силы ветер дует наверху. Облака так и мелькали вокруг столбов, но те стояли несокрушимо, точно были сложены из тяжелых каменных глыб, а не сотканы из неощутимого, невесомого света.

Хани страстно захотелось прекратить бурю, найти того, кто вызвал ужасающий ветер. Однако его желание не торопилось исполняться. Напротив, серые тучи стали угольно-черными, рваные лохмотья превратились в единое полотнище, охватившее небо от края до края. В мрачной черноте засверкали прерывистые иссиня-белые зигзаги молний. И вот одна ударила