Не убежишь! - Рут Ральф

Глава 38

– Мама? Папа?

В доме царила тишина. Странно. Я думал, что сейчас все будут громко возмущаться визитом Тарантино. Что само по себе понятно. Зато мы от него избавились. Я самодовольно улыбнулся и прошёл в гостиную.

– Озорник!

Озорник безжизненно лежал на ковре. Его язык вывалился из пасти, с него свисала тонкая ниточка слюны, хвост слегка подёргивался, но в остальном он не двигался. Только я собрался его погладить, как вдруг заметил кое-что ещё. Он выглядел очень… серебристым.

Его шерсть была не такой лохматой, как обычно, и всё его тело словно вибрировало. Как воздух над раскалённым асфальтом. Таким я его ещё не видел! Я опустился на колени, и в моей голове вдруг мелькнула жуткая мысль. А где все остальные? Я вскочил и выбежал в коридор.

– Мама? Папа? Дедушка!

На дедушку я едва не наступил.

Он лежал у лестницы в подвал, заваленной разбитыми дронами. В обычной ситуации это не послужило бы для дедушки препятствием, но, видимо, на этот раз у него не хватило сил пролететь сквозь завалы.

Я взял его руку и молча посмотрел на серебристое мерцающее тело. Его лицо напоминало маску; лишь изредка на нём подёргивался тот или иной мускул.

– Дедушка, – мягко произнёс я и погладил его по щеке. Он едва слышно простонал.

Призрачный паралич. Папа рассказал мне об этом явлении накануне моего первого учебного дня. Я обиделся на родных за то, что они собирались присутствовать в школе совсем недолго, потому что, ясное дело, все остальные родители планировали остаться до конца церемонии. Но после того, как папа объяснил, что произойдёт, если воплощение продлится слишком долго, я был невероятно счастлив, когда через пятнадцать минут все трое вернули себе прежнюю форму.

Тяжело дыша, я затащил дедушку на ковёр в прихожей и подложил ему под голову диванную подушку. Больше я ему ничем помочь не мог.

Я медленно поднялся по лестнице. Я представлял себе, что меня там ждёт, и мне становилось страшно. С каждым шагом ноги тяжелели, словно к ним привязали бетонные блоки.

Постояв в нерешительности, я надавил на ручку и толкнул дверь спальни. Мой взгляд пробежался по комнате, и я увидел их. Крепко обнявшись, они лежали перед шкафом. От них исходило серебристое сияние, и их тела буквально таяли в последнем отблеске дня.

Ощутив на щеках влагу, я в оцепенении вытер слёзы.

Внезапно в дверях возникла Изабелла. За её спиной парил Лоренцо.

– Что стряслось? – ахнул он. – Я только что из бестиария и…

– Вы видели дедушку и Озорника? – перебил его я, и Изабелла кивнула.

В нескольких словах я рассказал им всё, что знал об этом явлении.

– Чёрт возьми! – выругался Лоренцо.

– И что теперь? – спросила Изабелла.

– Я вижу только один выход, – мрачно ответил я. – Мы должны как-то сохранять видимость. И если через несколько часов их состояние не изменится…

– О, этого не произойдёт. Ты же знаешь дедушку – он крутой. И твои родители невероятно крутые, – с надеждой произнёс Лоренцо. – Посмотрите, разве они не стали выглядеть лучше?

Мы с Изабеллой обернулись.

– Нет, – честно ответила Изабелла. – Они выглядят ещё более прозрачными, чем прежде.

– Ладно, – Лоренцо прочистил горло. – Итак, если это продлится дольше пары часов… На всякий случай… – Он подплыл к моему лицу. – Что мы будем делать?

– Не знаю, – прошептал я.

Глава 39

Остаток дня мы убирали и старались по возможности привести дом в порядок. Ведь нам предстояло пережить визит фрау Ватанабэ.

Дедушке, папе и особенно маме понравился бы этот хаос, но мы не могли допустить, чтобы фрау Ватанабэ увидела дом в таком состоянии.

– В крайнем случае можешь провести вечер у меня, – прощаясь, с сочувствием произнесла Изабелла. – Я уверена, что мама не будет возражать.

– Спасибо, но нет необходимости. – Я не хотел оставлять родных. Они выглядели такими беззащитными, и я не мог рисковать. Вдруг с ними что-то случится? В такие моменты они были абсолютно беспомощны.

– Я за ним присмотрю, – заявил Лоренцо и подлетел ко мне.

– Ну, вот я и… – Я подавил шутку, которая вертелась на кончике языка.

Лоренцо этого не заслуживал, и кроме того… Я был даже рад, что он рядом.

– …спасибо, – выдавил я. Опустошённые, мы вернулись в дом и сели на диван. Час за часом мы сидели и смотрели на неподвижное тело Озорника.

– Не хочешь включить свет? – наконец, спросил Лоренцо.

– Зачем? Темнота мне не мешает.

– Из-за соседей, – напомнил мне Лоренцо. – Так принято делать по вечерам, после захода солнца.

– Хорошо, – равнодушно произнёс я и щёлкнул выключателем торшера. Комнату наполнил тёплый свет, и от этого стало ещё хуже.

Мы продолжили с того же места, на котором остановились: таращились в пустоту и молчали.

На большее я был не способен. После всего, что произошло, я утратил способность мыслить. Я ничем не мог помочь маме, папе, дедушке и Озорнику. Мне оставалось только ждать. Ждать! А в этом я был особенно плох.

Должно быть, в какой-то момент я задремал, а когда открыл глаза, на улице было светло и пели птицы.

– Они всё ещё лежат, – пробормотал Лоренцо, и я испуганно вскочил на ноги. Тем не менее, я проверил всё сам. Но он оказался прав. Ни дедушка, ни мама, ни папа, ни Озорник не сдвинулись с места.

Подавленный, я вернулся к Лоренцо. Мой взгляд упал на стопку почты на столе.

– Почтовый ящик трещал по швам. Я решил, что мне стоит его опустошить, пока Тарантино снова не навис у нас над душой, – объяснил Лоренцо.

Я уныло пролистал стопку. Как всегда в последнее время, это были рекламные письма и ряд уведомлений.

Счета! – пронеслось у меня в голове. О, нет. Нужно их оплатить! И как можно скорее. Но как? О визите в банк нечего было и думать, потому что вчера Лоренцо, разумеется, не нашёл в бестиарии денег, которые папа заставил исчезнуть магическим образом.

Пока я просматривал почту, одно письмо упало на пол. Конверт был из плотной белой бумаги, а адрес отправителя – городская администрация. Ага.

Уважаемая фрау Уилмингтон,

уважаемый господин Уилмингтон,

Нам донесли об особых случаях, требующих нашего вмешательства. Помимо всего прочего, речь идёт о ваших пищевых пристрастиях, потреблении средств массовой информации и гигиене в вашем доме. И, естественно, о вашем сыне Роберте.

Поскольку