Героические страницы России. Хрестоматия для внеклассного чтения. 5-9 классы - Хрестоматия

– Мне, Добрынюшке, матушка говаривала,

Мне, Никитичу, маменька и наказывала:

Что не езди-ка далече во чисто поле,

На тую гору на сорочинскую,

Не топчи-ка младыих змеёнышей,

А не выручай полонов да русскиих,

И не купайся, Добрыня, во Пучай-реке,

Но Пучай-река очень свирепая,

А середняя-то струйка как огонь сечёт!

А Пучай-река – она кротка-смирна,

Она будто лужа-то дождёвая!

Не успел Добрыня словца смолвити —

Ветра нет, да тучу нанесло,

Тучи нет, да будто дождь дождит,

А й дождя-то нет, да только гром гремит,

Гром гремит да свищет молния —

А как летит Змеище Горынище

О тыех двенадцати о хоботах.

А Добрыня той Змеи не приужахнется.

Говорит Змея ему проклятая:

– Ты теперича, Добрыня, во моих руках!

Захочу – тебя, Добрыня, теперь потоплю,

Захочу – тебя, Добрыня, теперь съем-сожру,

Захочу – тебя, Добрыня, в хобота возьму,

В хобота возьму, Добрыня, во нору снесу!

Припадает Змея как ко быстрой реке,

А Добрынюшка-то плавать он горазд ведь был:

Он нырнёт на бережок на тамошний,

Он нырнёт на бережок на здешниий.

А нет у Добрынюшки добра коня,

Да нет у Добрыни платьев цветныих —

Только-то лежит один пухов колпак,

Да насыпан тот колпак да земли греческой,

По весу тот колпак да в целых три пуда.

Как ухватил он колпак да земли греческой,

Он шибнёт во Змею да во проклятую —

Он отшиб Змеи двенадцать да всех хоботов.

Тут упала-то Змея да во ковыль-траву,

Добрынюшка на ножку он был повёрток,

Он скочил на змеиные да груди белые.

На кресте-то у Добрыни был булатный нож —

Он ведь хочет распластать ей груди белые.

А Змея Добрыне, ему взмолилася:

– Ах ты, эй, Добрыня сын Никитинич!

Мы положим с тобой заповедь великую:

Тебе не ездити далече во чисто поле,

На тую на гору сорочинскую,

Не топтать больше младыих змеёнышей,

А не выручать полонов да русскиих,

Не купаться ти, Добрыне, во Пучай-реке.

И мне не летать да на святую Русь,

Не носить людей мне больше русскиих,

Не копить мне полонов да русскиих.

Он повыпустил Змею как с-под колен своих —

Поднялась Змея да вверх под облако.

Случилось ей лететь да мимо Киев-града.

Увидала она князеву племянницу,

Молоду Забаву дочь Потятичну,

Идучи по улице по широкоей.

Тут припадает Змея да ко сырой земле,

Захватила она князеву племянницу,

Унесла в нору да во глубокую.

Тогда солнышко Владимир стольно-киевский

А он по три дня да тут былиц кликал,

А былиц кликал да славных рыцарей:

– Кто бы мог съездить далече во чисто поле,

На тую на гору сорочинскую,

Сходить в нору да во глубокую,

А достать мою, князеву, племянницу,

Молоду Забаву дочь Потятичну?

Говорил Алёшенька Левонтьевич:

– Ах ты, солнышко Владимир стольно-киевский,

Ты накинь-ка эту службу да великую

На того Добрыню на Никитича

У него ведь со Змеёю заповедь положена,

Что ей не летать да на святую Русь,

А ему не ездить далече во чисто поле,

Не топтать-то младыих змеёнышей

Да не выручать полонов да русскиих.

Так возьмёт он князеву племянницу,

Молоду Забаву дочь Потятичну,

Без бою, без драки-кроволития.

Тут солнышко Владимир стольно-киевский

Как накинул эту службу да великую

На того Добрыню на Никитича —

Ему съездить далече во чисто поле

И достать ему князеву племянницу,

Молоду Забаву дочь Потятичну.

Он пошёл домой, Добрыня, закручинился,

Закручинился Добрыня, запечалился.

Встречает государыня да родна матушка,

Та честна вдова Офимья Александровна:

– Ты эй, рожёно моё дитятко,

Молодой Добрыня сын Никитинец!

Ты что с пиру идёшь не весел-де?

Знать, что место было ти не по чину,

Знать, чарой на пиру тебя приобнесли

Аль дурак над тобою насмеялся-де?

Говорил Добрыня сын Никитинец:

– Ты эй, государыня да родна матушка,

Ты честна вдова Офимья Александровна!

Место было мне-ка по чину,

Чарой на пиру меня не обнесли,

Да дурак-то надо мной не насмеялся ведь,

А накинул службу да великую

А то солнышко Владимир стольно-киевский,

Что съездить далече во чисто поле,

На тую гору да на высокую,

Мне сходить в нору да во глубокую,

Мне достать-то князеву племянницу,

Молоду Забаву дочь Потятичну.

Говорит Добрыне родна матушка,

Честна вдова Офимья Александровна:

– Ложись-ка спать да рано с вечера,

Так утро будет очень мудрое —

Мудренее утро будет оно вечера.

Он вставал по утрушку ранёшенько,

Умывается да он белёшенько,

Снаряжается он хорошохонько.

Да йдёт на конюшню на стоялую,

А берёт в руки узду он да тесьмяную,

А берёт он дедушкова да ведь добра коня,

Он поил Бурка питьем медвяныим,

Он кормил пшеной да белояровой,

Он седлал Бурка в седёлышко черкасское,

Он потнички да клал на спинушку,

Он на потнички да кладёт войлочки,

Клал на войлочки черкасское седёлышко,

Всех подтягивал двенадцать тугих подпругов,

Он тринадцатый-то клал да ради крепости,

Чтобы добрый конь-то с-под седла не выскочил,

Добра молодца в чистом поле не вырутил.

Подпруги были шелковые,

А шпеньки у подпруг всё булатные,

Пряжки у седла да красна золота —

Тот да шёлк не рвётся, да булат не трётся,

Красно золото не ржавеет,

Молодец-то на коне сидит да сам не стареет.

Поезжал Добрыня сын Никитинец,

На прощанье ему матушка да плётку подала,

Сама говорила таковы слова:

– Как будешь далече во чистом поле,

На тыи горы да на высокия,

Потопчешь младыих змеёнышей,

Повыручишь полонов да русскиих,