Трое с маяка, или Булочная на Краю Света - Полина Сутягина

Обойдя дом мистера Вилькинса, Томми разгреб сугроб и подобрался к окну, встав на цыпочки, он приблизил покрасневший от морозца нос к холодному и обмерзшему по краю стеклу и заглянул внутрь. Казалось, что в доме никого нет. Гостиная была освещена лишь пробивающимися сюда лучами. Томми подошел к двери и потянул ручку, дверь была закрыта на крючок изнутри. Мальчик тяжело вздохнул. Немного помялся на коврике для чистки подошв и легонько постучал, игнорируя колокольчик. Никто не отозвался. Томми снова обошел дом, но на этот раз почти полностью, пока не достиг окон кухни. Тут ему повезло: одна из створок оказалась приоткрыта. Мальчик бросил портфель в ближайший сугроб, пробрался к окну, подтянулся и, толкнув створку, вполз в кухню. Замерев в полуподвешенном состоянии, мальчик почесал ботинок о ботинок и, благо те не были плотно зашнурованы, этим движением стащил их с ног, и те бухнулись в сугроб по ту сторону окна, а их владелец – на кухонный пол, по эту.

Словно заправский вор, Томми осторожно пробрался в гостиную. Там в кресле у потухшего камина дремала сестра доктора. Мальчик не водил особой дружбы ни с ней, ни с ее братом, он вообще недолюбливал докторов, считая, что те созданы только для того, чтобы пичкать здоровых детей горькой микстурой, когда те всего-навсего хотят пропустить денек-другой школу, и слушать квохчание тетушек, тоже в сущности не больных, но страдающих недостатком общения. Однако сейчас он бросил на мисс Спрат благодарный взгляд – то, что она проводила столько времени, приглядывая за его Мари, сразу подняло сестру доктора в глазах Томми.

Затем мальчик перевел взгляд вглубь комнаты. Там на диванчике, укрытая пушистым пледом, лежала Мари. Томми тихонечко, чтобы не разбудить мисс Спрат, подкрался к дивану и присел у изголовья, вглядываясь в девушку. Лицо ее казалось спокойным, под пледом мерно вздымалась грудь. Томми побоялся дотрагиваться до лба спящей, он просто некоторое время смотрел на нее, потом так же тихо поднялся и ушел обратно на кухню. Там мальчик влез в тоже окно и, как его ботинки до того, плюхнулся в тот же сугроб.

Вторым уроком была география, на которую Томми слегка опоздал. Мистер Вилькинс не стал, комментировать это каким-нибудь забавным замечанием, как обычно, а только кивнул, чтобы тот заходил. Проходя на свое место, Томми обменялся понимающими взглядами с учителем, а затем встретил встревоженный взгляд серых с прожилками глаз. Опустившись за парту, Томми тихонько шепнул Элис: «Я был у нее только что. Она спит. Мне кажется, ей лучше…»

***

У булочной раздалось непривычное фырканье и тарахтение. В Городке почти ни у кого не было автомобиля, только служебный, кто-то вообще не имел никакого транспорта, а у кого была возможность содержать домашнюю скотину – пользовался гужевым. И уж конечно, никто не ездил на транспорте за хлебом!

Жаннет заканчивала выставлять свежую выпечку на внутреннюю витрину, когда услышала этот непривычный звук, она обернулась и увидела что-то зеленеющее за стеклом – булочки посыпались из ее рук прямо на эклеры. Девушка, забыв про мороз, выскочила на улицу без верхней одежды, и башмачки на тонкой подошве заскрипели по заснеженной тропинке.

– Анри! – воскликнула она и прыгнула в его раскрытые объятья. – Я так боялась… – тихонько шептала она ему прямо в ухо, – эта метель… Мари в жару мечется, ты где-то едешь сквозь снега…

– Ну, ну, – погладил он ее по взъерошенным волосам, – все хорошо, все уже хорошо. Лекарство я завез в дом к Вилькинсу, там мисс Спрат занимается этим вопросом. А я вот, живой и невредимый. Грузовичок, надо заметить, показал себя отлично – ни разу не заглох!

Жаннет не могла поверить своему счастью, и продолжала обнимать жениха. Посетители булочной с пониманием смотрели на только что вернувшегося из рейда почтальона и его невесту, и спокойно ожидали у прилавка, когда Жаннет вернется их обслужить.

***

Мари сидела, завернутая в плед, и ела горячий бульон.

– Такой бедлам без тебя творится! – заявил Томми.

– Ну, что ты такое говоришь?! – тыкнула его в бок острым пальцем Жаннет, – мы булочную не закрывали ни на день!

– Ага, и кто-то вчера смял половину эклеров под витушками с маком… – ехидно заметил Томми, а еще…

Но продолжение хлебобулочных катастроф Мари так и не узнала, так как в Томми прилетела красиво расшитая диванная подушка, метко запущенная художницей. Гостиную наполнил звонкий смех Элис, добродушный – Анри, победоносный – Жаннет, слегка слышимый – мистера Вилькинса, и неодобрительный вздох мисс Спрат.

– Ну, куда это годится, – тихонько заметила она, – больной нужен покой, а они тут цирк устроили…

– И все-таки, – Томми отшвырнул подушку обратно в Жаннет, – я категорически заявляю – ты просто не имеешь права больше болеть! Без тебя и булочная, и маяк – всё вверх дном… Мы все так переживали за тебя! Это просто безответственно, в конце концов, так поступать! – заявил он.

– Ладно, ладно, Томми, не горячись, – миролюбиво заметил Анри, принимая из рук мисс Спрат чашку горячего чая, – мне кажется, Мари общую идею уловила.

– Спасибо вам, друзья! – слабым голосом произнесла Мари, – вы все так заботились обо мне…

Сестра доктора всплеснула руками:

– Ну прекратите это, Мари! Пейте, пожалуйста, бульон молча. И, если бы меня в этой комнате вообще хоть кто-нибудь слушал, я бы порекомендовала дать больной чуть-чуть покоя и освободить помещение!

Но всем известно, что редко кто слушает все рекомендации врачей.

***

Близился канун Рождества. Погода, как по заказу, стояла отменная, и от дверей почты тянулся хвост очереди желающих отправить подарки своим родным в других городах или сделать заказ на то, что можно было раздобыть лишь в Портовом городе, где располагалось главное почтовое отделение, к которому относилась маленькая почта Городка-вниз-по-холму.

Анри, принимавший все собственноручно, даже ни разу за этот день не смог себе позволить чашечку кофе, а его молодой помощник пулей носился туда-сюда, сортируя и раскладывая уже оформленные и оплаченные посылки.

Но надо заметить, предрождественская кутерьма коснулась не только маленького одноэтажного здания почты. В «Булочной на Краю Света» тоже кипела работа и пыхтела бессменно трудящаяся печь. Мари пока не разрешали выйти «на полную ставку», однако все, что происходило в пекарне, осуществлялось под ее неустанным контролем. Школьников отпустили на каникулы, поскольку все понимали, что в последние дни перед Рождеством в каждом доме немало хлопот. И теперь Томми каждый день помогал в пекарне у прилавка, пока Жаннет под руководством Мари снабжала булочную рождественским ассортиментом пирожных и