Энн из Эйвонли - Люси Мод Монтгомери

– Это мама тебе прислала, – сказала она, снимая крышку с блюда. Перед благодарным взором Энн предстала нарезанная и красиво уложенная курица.

Дополнением к курице стал мягкий, свежий хлеб, превосходное масло и сыр, а также испеченный Мариллой фруктовый пирог и варенье из желтых слив, плавающих в золотистом сиропе, словно в загустевшем солнечном свете. Украшением комнаты служила большая ваза бело-розовых астр. И все же накрытый стол выглядел намного скромнее того, что ожидал миссис Морган в прошлый раз.

Проголодавшимся гостьям, похоже, не приходило в голову, что на столе чего-то не хватает. Они с удовольствием поглощали простую еду. А скоро и Энн перестала сокрушаться о том, насколько скромным было ее «меню». Внешность миссис Морган несколько разочаровала преданных читательниц, зато собеседницей она была восхитительной. Она много путешествовала, и девушки внимали ее рассказам, затаив дыхание. Много разных мужчин и женщин встречалось на ее пути, и свои наблюдения она передавала в точных, подчас афористичных выражениях, словно сошедших со страниц лучших книг. Но за блестящим остроумием ее речей чувствовались неподдельный и доброжелательный интерес к людям и доброта, вызывавшие не меньшее восхищение, чем ее ум. Она не монополизировала разговор, умело вовлекая в него остальных, и вскоре Энн и Диана даже не заметили, как сами легко и непринужденно влились в общую беседу. Правда, миссис Пендекстер говорила мало, а больше очаровательно улыбалась и ела курицу, фруктовый пирог и варенье с таким изяществом, словно то были нектар и амброзия. Как потом Энн сказала Диане, такому очаровательному созданию нет нужды говорить, достаточно просто украшать собой мир.

После обеда все отправились гулять по Тропе Влюбленных, Фиалковой долине и Березовой тропе, а обратно вернулись через Зачарованный Лес. У Ключа Дриады они присели отдохнуть и последние полчаса провели в приятной беседе. Миссис Морган поинтересовалась, откуда взялось название – Зачарованный Лес, и до слез смеялась, когда услышала историю его происхождения, а также драматичный рассказ Энн о ее незабываемой прогулке через лес почти в полной темноте.

– Это был настоящий праздник для ума и души, – сказала Энн, когда гостьи уехали, и они с Дианой остались одни. – Даже не знаю, что мне доставило большее удовольствие – слушать миссис Морган или смотреть на миссис Пендекстер. Думаю, если б мы знали заранее об их приезде и суетились, приготовляя множество блюд, и тогда не смогли бы провести время лучше. Останься на чай, Диана, и мы обо всем подробно поговорим.

– По словам Присциллы, золовка миссис Пендекстер замужем за английским графом, однако миссис Пендекстер попросила подложить ей сливового варенья, – сказала Диана, словно эти два факта были не совместимы.

– Уверена, что и сам граф не воротил бы свой аристократический нос от сливового варенья Мариллы, – произнесла Энн с гордостью.

Вечером, пересказывая Марилле события этого удивительного дня, Энн ни словом не упомянула о злополучной истории с носом. А сама вылила потихоньку содержимое бутылочки с лосьоном за окно.

«Никогда больше не буду пользоваться разными косметическими средствами, – решительно сказала она себе. – Они для внимательных, основательных людей, а не для безалаберных, вроде меня, которые то и дело попадают впросак».

Глава 21

Милая мисс Лаванда

Школьные занятия возобновились, и Энн приступила к работе; теории у нее теперь было меньше, а вот опыта больше. В класс пришло несколько новых учеников шести и семи лет от роду, отправившихся с широко раскрытыми глазами в новый загадочный мир. Среди них были и Дэви с Дорой. Дэви сел рядом с Милти Булдером, который уже год как ходил в школу и был здесь своим человеком. Дора на последнем занятии в воскресной школе условилась сидеть за одной партой с Лили Слоун, но Лили в первый день не пришла, и Дору временно посадили к Мирабел Коттон, которая, будучи на десять лет старше, в глазах Доры была «взрослой».

– Школа – неплохое место, – сказал Дэви Марилле в тот же вечер. – Вы сказали, что мне будет трудно усидеть на одном месте, и это правда… То, что вы говорите, обычно сбывается, я заметил… Однако можно болтать ногами под партой, это помогает. А то, что вокруг много мальчишек, и есть с кем поиграть, – просто здорово! Я сижу с Милти Булдером, он парень что надо. Он выше меня, но я шире в плечах. Лучше всего сидеть на последней парте, но там сидят только те, у кого ноги достают до пола. На своей грифельной доске Милти нарисовал Энн, но она получилась у него такой уродиной, что я обещал хорошенько его отдубасить, если еще раз увижу такое. Я тоже хотел нарисовать его с рогами и хвостом, но побоялся ранить его чувства, ведь Энн говорит, что этого делать никак нельзя. Похоже, ранить чужие чувства – сама страшная вещь на свете. Лучше уж отлупить мальчишку по первое число, если без этого не обойтись, чем ранить его чувства. Милти сказал, что ничуть меня не боится, но, чтобы доставить мне удовольствие, подпишет рисунок иначе, и он стер имя Энн и на его месте написал: Барбара Шоу. Милти не любит Барбару, потому что она зовет его «милашкой» и однажды погладила по голове.

Дора сдержанно ответила, что школа ей понравилась, но днем молчала больше обычного, а когда в сумерки Марилла велела ей идти спать, неожиданно расплакалась.

– Мне… мне страшно, – рыдала она. – Я… не хочу идти одна в темноте.

– Какая муха тебя укусила? – удивилась Марилла. – Ты все лето ложилась спать сама и ничего не боялась.

Но Дора не унималась, слезы лились из ее глаз ручьем, и тогда Энн ласково притянула девочку к себе и тихо шепнула:

– Расскажи мне все, дорогая. Чего ты боишься?

– Боюсь дядюшки Мирабел Коттон, – не переставала плакать Дора. – Сегодня в школе Мирабел рассказала мне о своей семье. Почти все ее родственники умерли… Все бабушки и дедушки и много дядьев и теток. В их семье такая привычка – умирать, сказала Мирабел. Она очень гордится тем, что у нее так много покойников среди родни, и рассказала мне, от чего каждый умер, что говорил перед смертью и как выглядел в гробу. А один дядя после похорон ходил вокруг дома. Ее мать его видела. С остальными рассказами Мирабел я смирилась, но этот дядя не идет у меня из головы.

Энн поднялась с Дорой в ее комнату и сидела у кроватки, пока та не уснула. На следующий день Энн задержала Мирабел Коттон в классе во время перемены и