Всё о мореплаваниях Солнышкина - Виталий Титович Коржиков

– Поднимайтесь же к нам! – торжественно пригласил Моряков и протянул Пончу руку.

– Не могу, – сказал мистер Понч, показывая на упряжку.

Без него акула утащила бы плот или сбежала сама, а рисковать плотом, таким «рысачком», ему, конечно, не хотелось.

– Везёт же нам на встречи! – сказал Моряков.

– Да, – усмехнулся Понч, – помните, как мы с вами встретились за мысом Доброй Надежды? Это, кажется, было лет двадцать назад.

– И при каких обстоятельствах! – заметил Моряков. – Вы плыли, кажется, на последнем бревне плота.

– О да! – сказал старичок и улыбнулся. – Мистер Борщик угостил меня тогда прекрасным салатом!

Польщённый Борщик гордо посмотрел на всех и тут же выбрался из толпы.

– Я помню, – сказал Моряков, – вы предприняли тогда плавание с очень интересной целью.

– О, я просто доказывал, что в пятьдесят лет можно совершить кругосветное плавание в одиночку, – вспомнил мистер Понч.

– Ого! – сказал Солнышкин и, навострив уши, придвинулся к самому борту.

– А помните, как мы встретились с вами десять лет назад? – спросил Моряков. – У берегов Южной Америки?

– Конечно! – воскликнул мореплаватель. – У мыса Горн! Ещё бы! Мистер Борщик угощал меня тогда щами! – И он так сладко вздохнул, будто не было ничего на свете вкуснее, чем щи, приготовленные Борщиком десять лет назад.

– Кажется, вы тогда тоже доказывали что-то очень интересное? – припомнил Моряков.

– О да! – сказал Понч и быстро приподнял удилище, потому что из воды слишком высоко высунулась акулья морда. – О да! – повторил он. – Тогда я доказывал, что можно совершить одиночное кругосветное плавание в шестьдесят лет. – И он отодвинул ногу: акула уже начинала пожёвывать башмак.

– Вот это да! – застонал Солнышкин. – Вот это жизнь!

Он уселся на борт и свесил вниз ноги. Солнышкин решительно был готов перебраться юнгой к старому мореплавателю! Но Перчиков ревниво посмотрел на него и втянул на палубу. Радист сделал это очень вовремя, потому что лошадка мистера Понча начала резво менять направление.

– Теперь всё понятно! – Моряков повёл могучими плечами. – Сейчас вы доказываете, что все океаны можно пересечь и в семьдесят?

– Вы угадали, мистер Моряков! – поклонился Понч.

– А куда же вы сейчас держите путь?

– К острову Тариора.

– О! – воскликнул Моряков. – Так мы идём туда же. Давайте мы вас немного подбросим, вы отдохнёте.

– Что вы! – закачал старик головой так, что с висков на ботинки посыпалась тонкая морская соль. Он аккуратно сдул её. – Это уже не будет считаться одиночным плаванием!

– Но ведь это совсем немного, – попробовал убедить его Моряков.

– Честность – до дюйма, – строго сказал Понч и посмотрел в глубину, как там ведёт себя его живая машина…

Вода тихо плескала между брёвнышками плотика, ножки кресла мягко погружались в неё и тут же всплывали.

«Команда, смирно!» – говорит Моряков

В это время произошло нечто неожиданное.

Дело в том, что не один Солнышкин был бы рад пуститься в дальний путь с Пончем.

На борту парохода «Даёшь!» был ещё один человек, который мечтал о чудесах и необыкновенных странствиях.

Из-за спины Морякова показалась седая голова и раздался голос старого Робинзона:

– Мистер Понч, так, может быть, вы возьмёте с собой до острова одного пожилого джентльмена, который всю жизнь думал о таком плавании? – И Робинзон с улыбкой приподнял фуражку. – Мне кажется, ваше плавание только выиграет, если на плоту некоторое расстояние пройдут два семидесятилетних моряка.

Понч с интересом посмотрел на Робинзона и, не колеблясь, сказал:

– С удовольствием! Но всё зависит от капитана.

Старый Робинзон повернулся к Морякову. Тот бросил взгляд на акулу, потом на Понча и махнул рукой:

– С мистером Пончем куда угодно!

Но Робинзон уже сбегал вниз по трапу с криком: «До встречи на острове!» Из кармана его кителя торчал окуляр подзорной трубы.

В это время, расталкивая команду, к борту протиснулись Борщик и Пионерчиков с тарелками в руках.

– Отведайте! – крикнул раскрасневшийся кок.

– Я очень тороплюсь, – извинился Понч.

– Ну хотя бы компот! – взмолился Борщик.

– Ну, компот, пожалуй, – сказал мистер Понч. Качая от удовольствия головой, он выпил компот и положил в кружку косточки от ягод, чтобы не засорять океан: Понч гордился своей аккуратностью.

Потом он поклонился экипажу «Даёшь!», благодаря за гостеприимство, и протянул акуле бамбуковую палку с солониной. Плотик тотчас же рванулся вперёд.

– Стойте, мистер Понч! – крикнул капитан вслед. – Может быть, вы в чём-нибудь нуждаетесь?

– Ровным счётом ни в чём, – махнул Понч шляпой. – Сегодня океан подарил мне даже коробку великолепных сигар.

Старик показал на коробку, которую часа два назад вышвырнул в океан Моряков.

Старый моряк ещё раз махнул рукой, повёл шестом, и плотик, как весёлый кузнечик, поскакал к горизонту.

– Команда, смирно! – крикнул вдруг Моряков и подтянулся, выпятив грудь. – Перед такими стариками нужно стоять по стойке смирно.

И Солнышкин тоже вытянул руки по швам.

– Слушайте, слушайте, мистер Понч! – спохватился вдруг капитан. – Но когда же мы встретимся?

Старый мореплаватель придержал колесницу и, сделав в воздухе сальто, прокричал:

– Лет через десять, в океане! Я надеюсь доказать, что это можно сделать и в восемьдесят. – И, перевернувшись ещё раз, он погнал к синему горизонту свою зубастую кобылку.

Уже наступил вечер, а визит Понча никому не давал покоя. Петькин бурчал:

– Задаром я бы ввек не поехал!

– Дурак! – посмотрел на него Федькин.

Солнышкин метался по палубе. Ему снова не повезло: Перчиков катался на ките. Робинзон едет на акуле, а он – на обычном пароходе. Солнышкину хотелось чего-то необыкновенного!

Что-то нужно доказать

– Вот это да! – всё ещё вздыхал Солнышкин.

– Вот это дед! – сказал Пионерчиков. – Такого можно занести и в Книгу почёта. Только вот то, что он третий раз доказывает одно и то же, – это, по-моему, ерунда!

– Ерунда?! – возмутился Солнышкин. – Да я бы проплыл десять раз. Зато все моря, все океаны! А, Перчиков? И один, кругом акулы, кальмары, штормы, а он один и ничего не боится!

– Десять раз я, может, и не поплыл бы, – подумал вслух Перчиков, – но один раз в жизни что-то доказать нужно. Каждый человек что-то должен в жизни доказать.

Из-за океана поднялась такая громадная луна, что Перчикову казалось: через десять минут пароход, как ракета, ткнётся в неё носом и можно будет ступить на лунный берег. «Но до лунного берега, – думал он, – надо ещё добраться! Это нужно ещё доказать!»

Перед Пионерчиковым в воздухе носились тысячи прекрасных слов. Они проплывали рядом. Казалось, только дотянись – и они в руке. В руке! Но и это ещё требовало