Что такое хорошо - Евгений Семенович Штейнер

можно самостоятельно приготовить печатные оригиналы из подручных средств и заняться «самиздатом». Поразительно, если вдуматься, что неизбежно примитивные (и по материалу, и из‐за детской неумелости) печатки-игрушки стилистически мало чем отличаются от геометрически-плоских заливок весьма продвинутого художника-авангардиста.

101

Стоит заметить, что в посуровевшей на рубеже тридцатых стране к цирковой тематике стали относиться неодобрительно. В Российской государственной детской библиотеке на задней сторонке обложки книги Н. Асеева с рисунками М. Синяковой «Цирк» (М.; Л.: ГИЗ, 1929) сохранилась наклейка с решением библиотечной комиссии Центральной детской библиотеки от 8 ноября 1930 г.: «Не рекомендовать к закупке».

102

И у Лебедева, и у Маршака были подражатели. Около 1930 г. в Одессе (издательство «Книгоспилка») вышла книжка с текстом Марка Зияна и картинками А. Мартынова «Ранiш i тепер» (ил. 9), и по стилистике, и по наборам противопоставлений (свечка – электрическая лампочка и т. п.) весьма напоминающая «Вчера и сегодня».

103

Петров В. Н. Владимир Васильевич Лебедев. Л.: Художник РСФСР, 1972. С. 95.

104

Нерадовский П. [Статья] // Владимир Васильевич Лебедев. Л.: ГРМ, 1928. С. 8–11.

105

Там же. С. 11.

106

Флерина Е. А. Картинка в детской книге // Книга детям. 1928. № 1. С. 14.

107

Пунин Н. Владимир Васильевич Лебедев. Л.: ГАИМК, 1928. С. 22.

108

Лаконичный настолько, что на двух вдвинутых друг в друга овалах лиц он разместил только три глаза. Этот прием будет вскоре повторен в знаменитом фотомонтаже Лисицкого на обложке каталога Российской выставки в Германии (USSR. Russische Ausstellung. 24 Marz – 29 April 1929).

109

Кстати об угле. Один из рисунков изображает «трубочиста». Этот персонаж в пореволюционные годы был достаточно популярен. См., например, книгу: Агнивцев Н. В защиту трубочиста. М., 1926.

110

Выделяются из этого типа иллюстрации Митурича в книге «Октябрята» Д. Климова (М., 1930). Рисунок в них примитивистски обобщен, но пластичен, а фигуры помещены на фоне темного, густо заштрихованного неба с ярко-оранжевыми экспрессивными звездами в духе Ван Гога.

111

Ему, впрочем, не раз случалось делать довольно нетипичные для него композиции, например множество мелких, выстроенных в ряд фигурок с флагами (ил. 12) в книге Хармса «Миллион» (М.: Молодая гвардия, 1931).

112

Алтухова А., Длугач Р. Иллюстрации Конашевича и отношение к ним детей // Книга детям. 1928. № 1. С. 30. Впрочем, следует заметить, что рисование стенок и уютного интерьера могло показаться буржуазной пропагандой. Так, в экземпляре книги А. Барто «Солнышко» с рисунками Маргариты Михаэлис, принадлежавшем Научной библиотеке Дома детской книги «Детгиза», сохранилась вклейка библиотекарей: «Дети в рисунках Михаэлис даны в буржуазной обстановке». См.: Кудрявцева Л. «Племя младое…» // Детская литература. 1987. № 7. С. 45.

113

Видимо, следует здесь оговориться, что включение имен типа Петрова-Водкина или Конашевича в наши рассуждения об авангардно-конструктивистской ментальности не подразумевает их полного включения в конструктивистский канон (в который пуристы не включили бы и Малевича с Филоновым). Хорошо об этом сказал Стивен Банн в предисловии к сборнику текстов «Традиция конструктивизма»: «Рабочее определение конструктивизма, которое отражает не только специфику на момент возникновения термина, но и дальнейшее его видоизменение и, возможно, искажение, покажется неудовлетворительным для тех, кто требует чисто исторического или генетического определения в рамках первоначального движения. Тем не менее более широкие пути исторического развития в контексте искусства столетия никогда не смогут быть поняты, если абсолютизировать различия между определяемыми течениями» (Bann S. Introduction // The Tradition of Constructivism / Ed. by S. Bann. New York: Da Capo Press, 1990. Р. XXVI). Кроме того, сейчас представляется методологически корректным и эвристически плодотворным рассмотреть различные грани авангардистского проекта с позиции послемодернистского дистанцирования, которое помещает единый текст эпохи модерна в паноптикум, или panopticon, – этакую круглую тюрьму с надзирателем в центре, откуда всех разом видно. И вообще, И. Пуни называл всех кубистов-супрематистов-конструктивистов вместе взятых просто «русскими квадратами». См. его письмо Н. Н. Пунину от 20 марта 1924 г. в: Пунин Н. Н. Мир светел любовью. Дневники. Письма / Сост., предисл. и коммент. Л. А. Зыкова. М.: Артист. Режиссер. Театр. 2000. С. 209, 480. (Выражаю признательность Е. Рымшиной за сообщение мне этого факта.) А разводить всех по замкнутым непохожим квадратикам приличествует разве что аспирантам с доцентами для «обоснования научной темы».

Про Конашевича здесь можно добавить следующую цитату, с которой я в принципе солидарен: «Во второй половине 1920‐х годов, не без влияния авангардных течений, художник [Конашевич] делает графические работы в стиле, названном исследователями „шутливым гротеском“. Конашевич часто „конструирует“ своих персонажей из разноцветных геометрических фигур, что придает им сходство с игрушками или вырезанными из бумаги человечками» (Фомин Д. Вступ. ст. // Книги для детей. Т. 1. С. 235).

114

В детской книге рассматриваемого нами периода великолепный (не только в художественной выразительности, но и в своей вторичной усредненности и анахроничности) пример японизма показывает обложка книги с рассказом В. Гаршина «Лягушка-путешественница» (М.: Изд. Н. Ф. Мириманова, 1928). Непоименованный художник изобразил за фигурой лягушки пруд с большими листьями лотоса и двумя лотосовыми цветами. Однотонная гладь воды и плоские листья с четкими черными контурами сделаны в стилистике модерна, восходящей к японской цветной гравюре. А зигзагообразно-диагональное размещение лотосов и лягушки близко соответствует такому же построению японских классических композиций. Возможно предположить, что такой всплеск японизма был вызван выставкой японской детской книги, прошедшей в Москве в октябре 1928 г. Впрочем, скорее в «Лягушке-путешественнице» были использованы старые картинки. В чем наверняка сказалось влияние этой выставки, так это в книжке «Страна дураков» (перевод японской сказки), которую оформил Д. Штеренберг и на обложке написал свое имя знаками японской слоговой азбуки катакана – см.: Страна дураков. Пересказали А. Лейферт и Я. Мексин. М.: Госиздат, 1929.

115

Упомяну вскользь, в связи с параллелями к японскому способу организации художественного текста, о неоднократных замечаниях прозорливца Мандельштама по поводу буддийского периода европейской культуры начиная с XIX века и о его опасениях по поводу мертвящей деструктивности этого начала. Текстовая стратегия конструктивизма блестяще это подтвердила.

116

В сходной стилистике иллюстрировал Маяковского Николай Денисовский (Маяковский В. Что такое хорошо и что такое плохо. Л.: Прибой, 1925).

117

См. подробнее: Ямпольский М. Проблема взаимодействия искусств и неосуществленный мультфильм Фернана Леже «Чарли-кубист» // Проблемы синтеза в художественной культуре. М.: Наука, 1985. С. 76–99.

Отмечу попутно здесь же тяготение к детским игрушкам сюрреалистов – рассуждения А. Бретона о роли игрушек в творчестве художника в его книге «Сюрреализм и живопись» (1928). Что касается образа Чарли Чаплина, то его популярность эксплуатировалась и в советских производственных книжках. В одной весьма чертежно-сухой книге о транспорте его имя было использовано для оживляжа (Смирнов Н., Чичаговы Г. и О. Путешествие Чарли Чаплина. М., 1925).

118

Skradol N. Homus Novus: The New Man as Allegory // Utopian Studies. 2009. V. 20. № 1. P. 51.

119

Это понимали лишь столь не созвучные эпохе «Москвошвея» люди, как Мандельштам. Н. Я. Мандельштам вспоминает: «Мы как-то с Мандельштамом увидели на Красной площади милиционера, который палочкой регулировал движение. Он так выкидывал руку, поворачиваясь то в одну, то в другую сторону,