Алина и Валькур, или Философский роман. Книга первая - Маркиз де Сад

природной раздражительностью. Поскольку же право на развод сохраняется в силе, то число поводов к семейным стычкам крайне незначительно. Как только супруги поймут, что далее их совместная жизнь становится нестерпимой, они тут же расстаются друг с другом. Каждый из них знает о том, что и вне дома ему обеспечено приличное существование; кроме того, он всегда может вступить в новый брак, если того пожелает. В итоге все улаживается самым лучшим образом. Тем не менее мелкие ссоры предотвратить невозможно и они иногда случаются. Три раза в неделю у меня в доме собираются восемь старцев; в их обязанности входит разбор произошедших беспорядков. Рассмотрев, как обстоят дела, мы выносим совместное решение, которое объявляется от имени государства. Если стороны с этим решением не соглашаются, дело может рассматриваться еще два раза, на третий же раз до их сведения доводится окончательное государственное постановление, не подлежащее дальнейшему обжалованию. Государство для островитян — это все. Оно дает гражданам пищу, воспитывает их детей, заботится о стариках, разбирает тяжбы, выносит приговоры; что же касается меня, то я предпочитаю оставаться первым гражданином нашего государства.

Смертные приговоры нами не выносятся никогда. Я уже рассказывал вам о том, как у нас наказывают за убийство — единственное преступление, заслуживающее, по всей видимости, смертной казни. Мы отдаем провинившегося в руки божественной справедливости: один Господь вправе решать его судьбу. Кстати, при мне и во время правления моего отца на острове произошло всего два убийства. Мой народ, добрый по природе, не любит проливать человеческую кровь».

Пока мы беседовали, незаметно подошло время обеда. Нам пришлось вернуться во дворец.

«Корабль ваш готов к отплытию, — сказал мне Заме, поднимаясь из-за стола. — Мы провели необходимый ремонт; сверх того, я приказал наполнить трюм свежими съестными припасами, какие только можно собрать на нашем острове. Однако, друг мой, — продолжал свою речь этот философ, — я просил вас погостить у меня две недели, из которых пока прошло лишь пять. В оставшиеся дни постарайтесь, прошу вас, исследовать Тамое с возможной тщательностью. Я бы горячо желал, чтобы дела и преклонный возраст не помешали мне составить вам компанию, но заменит меня мой сын. Он вместо меня расскажет о проведенных реформах и даст соответствующие разъяснения».

«О, великодушный муж, — отвечал ему я, — из всех моих обязанностей священнейшей я буду считать возможность воспользоваться этим милостивым разрешением, ибо мне доставляет огромное удовольствие любой повод воздать вам чистосердечную благодарность, любое ваше великодушное предложение вселяет в мое сердце неподдельную радость».

Заме с нежностью заключил меня в свои объятия.

Человеколюбие осеняет добродетель каким-то особым блеском; за свои добрые дела люди ожидают похвал и, вполне возможно, они не прилагали бы столько усилий, если бы не были уверены в том, что они их получат.

На следующее утро Ораи, его брат и я с одним из моих офицеров отправились в путь. Восхитительный остров был прорезан сетью каналов, а берега их были украшены финиковыми и кокосовыми рощами. Из города в город там, точно так же как и в Голландии, добираются по воде — на пирогах, способных развивать скорость до двух льё в час. Часть пирог принадлежат государству и управляются холостяками, остальные находятся в семейном владении, и на них разъезжают домочадцы. С управлением их легко обходится один человек. На этих пирогах мы объехали другие города Тамое; все они, за редкими исключениями, отличались примерно теми же размерами, что и столица острова. В них проживает, очевидно, одинаковое число граждан, а кроме того, все города построены по одному плану. В центре располагается обширная площадь, но если в столице на ней находится дворец законодателя и здание житницы, то в провинции площадь украшают два воспитательных дома.

На городских окраинах помещаются склады съестных припасов, отменно гармонирующие с величественным зданием — приютом для стариков. В столице, по словам Заме, приют находится рядом с его дворцом. Остальные старики квартируют на верхних этажах воспитательных домов, где им, как и в столице, выделяют от тридцати до сорока комнат. Холостые и разведенные обоих полов повсюду живут обособленно. По примеру столицы, они занимают отдельный квартал в пригороде. Рядом разбиты скромные участки, достаточные для их пропитания. Когда холостяки становятся старыми и не могут более самостоятельно обрабатывать свой участок, их, подобно прочим гражданам, направляют в приют.

Одним словом, я увидел народ трудолюбивый, любящий сельское хозяйство, добрый, трезвый, здоровый и гостеприимный. Земельные участки повсюду находились в прекрасном состоянии и давали богатый урожай плодов; нигде мне не довелось заметить следов лени и нищеты. Влияние правительства, мудрого и умеренного, сказывалось повсеместно.

На острове не встретишь отдельного местечка, выселка или одиноко стоящего дома. Заме решил объединить их в границах одного города, чтобы внимательный взгляд градоправителя мог без труда охватить всех жителей.

Градоправителем назначают какого-нибудь уважаемого старца, который отвечает за порядок в своем городе. Везде, где только мы ни были, нам встречался такой чиновник. В помощь ему выбираются два заместителя, также из лиц зрелого возраста. Поскольку одним из заместителей всегда бывает холостяк, в намерения правителей, очевидно, входило показать, что неженатые граждане не расцениваются ими как лица второго сорта. Да, они остаются бесполезными для общества в определенном отношении, зато во всем прочем могут оказать ему важные услуги.

«В государстве они составляют как бы особый отряд, — сказал мне Ораи, — но они продолжают оставаться гражданами, как и все остальные жители, поэтому мой отец решил дать возможность и им участвовать в управлении обществом».

«Но если холостяк, — спросил я молодого человека, — попал в данный разряд из-за порочного поведения?»

«Когда порочный гражданин, — отвечал мне Ораи, — нарушает общественный порядок, а мы ведем борьбу лишь с явными пороками, и когда грехи его доказаны с очевидностью, то преступник, разумеется, не может быть избран управлять городом. Но нельзя исключить человека из администрации или не принять наставником в школу только потому, что он развелся с женой на законных основаниях. Вы и сами видели, что мой отец расселил холостяков по училищам. Что касается градоправителей, то их ежегодно меняют. Они решают лишь незначительные вопросы, а во всех других случаях ежедневно извещают свое непосредственное начальство.

Бдительная полиция следит за порядком как в столице, так и в провинциальных городах, причем для ее работы нет необходимости нанимать целую толпу негодяев, которые в сотни раз более порочны, чем те, кого они преследуют, и, вместо того чтобы предупреждать злодеяния, нагло потворствуют преступлениям.[76]

Островитяне постоянно чем-то занимаются. Вынужденные трудиться, чтобы поддержать собственное существование, они даже и не помышляют о