журнал "ПРОЗА СИБИРИ" № 1995 г. - Павел Васильевич Кузьменко

Первым оркестром, который играл в шапито, руководил А.В.Зуров, военный дирижер, в будущем руководитель показательного духового оркестра НКВД. Он собрал в оркестр наиболее крепких музыкантов. В военные годы и после войны эта традиция сохранялась.

В 1939 году были переименованы некоторые кинотеатры. „Пролеткино" стало кинотеатром „Октябрь", а „Роскино" — кинотеатром имени В.В.Маяковского. К рубежу 19391940 годов слово джаз таинственным образом и очень быстро стало исчезать из печати, хотя в среде музыкантов и слушателей все оркестры, что мало-мальски могли играть фокстрот, румбу и другие ритмичные танцы продолжали называться джазами. Официально ансамбли именуются оркестрами и каких-то хулительных статей в газетах не встречается. Более того, в 1939 году Трансжелдориздат выпустил сборник методических указаний „Как организовать железнодорожные ансамбли песни и пляски и джаз-оркестр" с весьма содержательной статьей о джазе профессора С.Бугуславского. Это было следствием известного, упоминавшегося выше приказа Л.М.Кагановича (Решение Политуправления Наркома путей сообщения от 25.11.1936 г.).

Работу джазовых и инструментальных оркестров вгоняли в жестокие рамки того, что можно играть, а что запрещено. Официальные государственные и филармонические джазы продолжали существовать и гастролировать по стране, хотя количество их сильно уменьшилось. Например, в 1939 году в Новосибирске вновь появилась Коретти Арле-Тиц...

Заметным явлением для Новосибирска стал приезд ленинградского оркестра Эмиля Филипповича Кемпера. Оркестр, по традиции тех лет, приехал с большим эстрадным ревю, с вокалистами и балетными парами Грутильон, Бауэр и Ливере, а также прекрасным гитаристом Б.Градским.

„В города Сибири недавно выехал на гастроли ленинградский джаз Красногвардейского Дома культуры. Джаз дал несколько концертов в Новосибирске и Томске. А» 20 июня 1939 года состоялся концерт в здании новосибирского ТЮЗа. Разнообразная программа, культурное исполнение, общая слаженность небольшого по составу (13 музыкантов) оркестра выгодно отличает этот ансамбль, выступающий под управлением Эмиля Кемпера, который сам является незаурядным артистом. Солистка джаза Елена Легар хорошо исполнила „Колыбельную", лирическое танго „Пиши мне, друг" и комическую песенку „Девушка из кафе „Норд-Ост". В некоторых песенках певица мастерски подражает звучанию гавайской гитары".

Подобные положительные отзывы сопровождали весь гастрольный путь джаза Э.Кемпера. Отмечалось мастерство аккордеониста Аркадия Островского, саксофониста Юрия Гуковича, первого трубача И.Атласа и гитариста Б.Градского.

Но обстановка в стране становится все более накаленной. Аресты идут повсюду и оркестры гибнут один за другим. К концу 1940 года ситуация с джазовыми оркестрами выглядела совсем печально. Количество их резко уменьшилось, качество музыки пошло на убыль. Часть музыкантов была арестована, часть попала под призывы и участвовала в советско-финской войне. Наиболее стойко работал оркестр Павла Петровича Головачева. Состав его перед войной выглядел так:

Павел Давыденко — труба, Леонид Захаров — тромбон, Самуил Мейерович — альт-саксофон, Леонид Усцилемов и Генрих Стель — тенор-саксофоны, Леонид Рубин — скрипка, Владимир Горохов — банджо, Леонид Панов — туба, Владимир Фугенфиров — ударные и Мария Николаева — вокал.

8

Новый 1941 год не предвещал трагедии, хотя в Европе уже шла война. В городах Сибири жизнь текла мирно. В первых числах января прошла Декада советской музыки и эстрады, в концертах которой участвовал вышеупомянутый оркестр кинотеатра „Октябрь", заслуживший самую высокую оценку у критиков. 9 февраля начался областной конкурс артистов эстрады и джаза (в новом помещении Облфилармонии — по улице Мичурина, 12), в котором принимали участие остатки былого эстрадно-джазового мира Новосибирска. Параллельно, каждые среду и субботу, в клубе имени Сталина, который именовался теперь как Концертный зал Филармонии, на танцах джаз играл до трех часов ночи.

Весной, когда цирк-шапито открыл новый сезон, часть музыкантов, из-за более высоких заработков, переместилась именно в шапито, чтобы иметь возможность знакомить зрителей с , новым репертуаром. Местная печать очень оперативно отреагировала на изменения:

„А теперь два слова об оркестре! Не пора ли ему избавиться от нелепой традиции ограничиваться в оформлении номеров набившими оскомину заграничными фокстротами и танго?"

Зато приехавший на несколько концертов в саду имени Сталина Львовский государственный теа-джаз под руководством И.Герта, в составе 35 (!) человек, был удостоен всяческих похвал:

„Хорошее впечатление оставила программа летнего театра. Выступивший здесь львовский джаз отличается высокой культурой и исполнением, и порадовал зрителей интересными и оригинальными номерами".

Летний театр был деревянным сооружением, которое сгорело в 1946 году, и на месте которого ныне находится стационарное здание Театра музыкальной комедии.

Активно работал и самый известный и популярный парк культуры — сад имени Сталина.

В ночь с 21 на 22 июня 1941 года в парке прошло открытие нового филармонического сезона. Было большое гуляние, как полагается, с фейеверками и буфетами, танцами и аттракционами. На летней эстраде до двух часов ночи играл оркестр театра имени Маяковского. Под утро народ нехотя расходился по домам. Было воскресенье. Никто еще и не знал, что началась война.

В первые дни войны большинство музыкантов, особенно из духовых оркестров, ушло на фронт добровольцами.

„Когда началась война, — рассказывает Владимир Кузьмич Фугенфиров, — каждый раз, когда я приходил на репетиции, мне говорили, что такого-то и такого-то уже не будет. Мне приходилось сдавать документы, ноты, инструменты. Ведь все это было собственностью государства. Постепенно оркестр распался. Всех, кто приехал из Харбина и Шанхая, изолировали. Через три месяца меня мобилизовали в Томск, где я числился в войсковом тыловом оркестре. Конечно же, там было много немузыкальной работы. Мы готовили снаряжение и лошадей для артиллерии фронта, и нас периодически направляли на передовые позиции..."

„Я был призван в 1939 году и прошел всю войну, — рассказывает Анатолий Леонидович Миргородский. — Я был солдатом и музыкантом. Военным капельмейстером у нас был некто Казаков. Концерты приходилось давать на передовой. Правда, когда я был в полковом оркестре, концертов было мало. Была обычная работа — воевали! Когда полковые оркестры расформировали, и я перешел в дивизионный — тогда мы концертировали очень много. Казаков уехал в Новосибирск и стал там директором школы музвоспитанников, а нашим дирижером стал Карпов. Наш инструментальный состав был небольшим — два саксофона, аккордеон, несколько труб, тромбон,и никаких скрипок. Концерты давали в частях нашей дивизии и для гражданского населения..."

„Джазовая, эстрадная и вообще музыкальная жизнь в городе приостановилась,— продолжает В.К.Фугенфиров. — Только после 1942 года обстановка и настроение переменились. После зимы 1942 года мы начали много ездить по поселкам, деревням и городам с концертами. Участвовали в военных парадах и празднествах. К началу 1944 года у нас был военный общевойсковой показательный оркестр, который состоял из 268 человек! Там было много музыкантов, до этого игравших джаз в различных довоенных оркестрах. Многие были из европейской части страны, попали они в сибирские госпиталя на