Океания. Остров бездельников - Уилл Рэндалл

Однажды, когда я возвращался после утренней инспекции домой со своим адъютантом Стэнли, он указал мне на дерево:

— Джем-фрут. Вкусно.

Я быстро сообразил, что из темно-красных сладких ягод, напоминающих вишню, но лишенных косточки, можно делать восхитительный джем. Ягоды росли гроздьями, и в футболку их уместилось немало. Вернувшись домой, я засыпал их в большую пластиковую бутылку для воды. Затем растолок ягоды ручкой своей зубной щетки, засыпал сахаром, взятым у Эллен, залил водой и завинтил крышку. К вечеру из бутылки донеслось отчетливое шипение. И хотя поднимавшийся оттуда запах не напоминал известные марки вин, было ясно, что внутри происходит именно тот процесс, который был предуготован природой. Через несколько недель я приобрел огромное пластиковое ведро с крышкой и организовал настоящий винный погреб.

Теперь изумляло лишь одно — насколько легко у меня получилось адаптироваться к этой новой жизни и сколь малого мне в ней не хватало. Я уже не пытался автоматически нащупать выключатель или кнопку спуска в клозете: невозможность смотреть новости почти ничего не меняла, поскольку все равно влиять на события в мире шанса мне не предоставлялось. И вообще, с момента своего приезда я не приобрел ничего нового. Если не считать ножа, который повсюду носил с собой не столько для дела, сколько из пижонства.

Робинзон Крузо практически без усилий преодолел свои цивилизованные замашки, когда задумался над тем, что приобрел благодаря вынужденной изоляции: «Только теперь я начал осознавать, какую счастливую жизнь веду вопреки всем прискорбным обстоятельствам и насколько она радостнее того порочного и отвратительного существования, которое я вел в последние годы».

И хотя подобное раскаяние меня не терзало, я точно так же ощущал всю привлекательность новой жизни, в которой не существовало определенного распорядка и законов, требовавших подчинения; никто от меня ничего не ожидал и ни за что не осуждал. Здесь было вполне естественно ничего не делать и просто наслаждаться красотой мира и искренней ненавязчивой дружбой добродушных островитян.

Я действительно не испытывал никаких потребностей, что еще больше осложняло задачу — решить, чем здесь нужно «помочь». Однако в моих ушах постоянно звучал голос Луты, и становилось понятно, что если мы используем имеющиеся у нас деньги для пользы всей деревне, то осуществим пожелания Капитана. Я был готов к действиям. Но вот в чем следовало бы проявить себя этому поставщику общенародного блага? У меня все еще не имелось ни малейшего представления.

— Созови собрание, — предложил Джефф.

Он и Джерри стали моими тайными советниками на противоположном берегу лагуны. Всякий раз, когда мне требуется информация или совет, я уплываю к ним под предлогом, что мне надо отправить почту.

— Обитатели Соломоновых островов очень любят собрания, — поддакивает Джерри.

И это оказывается истинной правдой. И вот однажды вечером, когда мы со Смол Томом терпим одно из самых сокрушительных поражений за карточным столом и Имп начинает объяснять ему одно из самых сложных правил этой игры, я предлагаю Луте собрать всех жителей деревни, чтобы вместе обсудить наши дальнейшие планы. Это предложение невероятно его вдохновляет, он принимается энергично кивать головой и обещает, что все организует. Лута заверяет меня, что все непременно придут.

И вот как-то воскресным утром после церковной службы мы все собираемся в тени старого орехового дерева на краю прогалины. Приходят все, хотя и в разное время. Примерно через час я встаю с мешков, на которых сидел, и прислоняюсь к стволу, чтобы открыть собрание. Пришедшие затихают, как публика в кинотеатре в ожидании последнего блокбастера, когда начинает меркнуть свет.

Мужчины скручивают сигареты и прикуривают их от уголька, находящегося в половинке кокосового ореха, и жуют слабо наркотический и немыслимо горький бетель, который они превращают во рту в красную пасту, а потом обильно сплевывают ее на землю. Третий ингредиент — измельченный лайм — передается в горшке по кругу.

В стороне с несколько отстраненным, однако с любопытным видом сидят женщины — некоторые кормят грудью младенцев, другие приглаживают волосы голым ребятишкам, которые, в свою очередь, ерошат шерсть тощих котов, крепко держа их за хвосты. Некоторые женщины сидят группами по четыре человека: дочери окружают мать — одна лежит, положив голову к ней колени, а две другие стоят рядом друг за другом. Слушая, они медленно и методично вылавливают в густых волосах друг друга маленьких черных жуков, которых тут же раскусывают зубами.

Хотя собравшиеся испытывают гораздо больший интерес к тому, что я намереваюсь сказать, и куда как более великодушны по сравнению с моими учениками, я чувствую себя неуверенно, потому что очень плохо подготовлен. Сначала мне показалось разумным составить план своего выступления, записать его на бумаге и даже размахивать ею, когда надо будет подчеркнуть наиболее значимые пункты. Однако затем я отверг это намерение, поскольку подчеркивать было нечего. Первые слова я произношу запинаясь, но Крузо мог бы гордиться мной, так как моя дальнейшая речь изобилует помпезностью.

— Ваши добрые друзья из Англии хотели бы помочь вам организовать какой-нибудь доходный, доступный бизнес. — Это звучит разумно и чуть ли не профессионально. — Поэтому мы собрались сегодня здесь, чтобы обсудить наши планы на будущее. — Судя по недоумевающим взглядам своих слушателей, я понимаю, что для них это заявление прозвучало совершенно неожиданно. — Под доступностью я имею в виду проект, не требующий серьезной механизации, поскольку механизмы могут нуждаться в дорогостоящем ремонте. А также такое дело, которое будет приносить высокий доход и приводить к быстрому обороту средств.

Я начинаю чувствовать себя в своей тарелке.

И тут в происходящее вмешивается мальчуган лет двух-трех. Его зовут Инносент (Невинность), и это имя как нельзя лучше ему подходит. Два огромных орехового цвета глаза взирают на мир из-под шапки выгоревших на кончиках волос, и он, приоткрыв рот, впитывает в себя чудеса каждодневной жизни. Это самый очаровательный ребенок, которого мне доводилось видеть, и я зачастую болтал с ним, стараясь вести себя доступно его пониманию. Однако в данный момент все было иначе — я вел собрание, решения которого предопределили бы будущее всех жителей деревни. И я не мог отвлекаться от этой серьезной задачи. Инносент же, судя по всему, абсолютно заворожен забавным видом двух тощих белых ног, покрытых светлыми волосами. Я ощущаю легкую щекотку в области голени, а затем поглаживание коленной чашечки.

— Мы надеемся, что нам удастся помочь вам приступить к производству, которое сможет надолго улучшить ваше благосостояние. — Я переминаюсь с ноги на ногу в надежде, что это движение остановит Инносента, но он не из тех, кто откажется от своей исследовательской страсти. — Мы будем работать вместе, чтобы добиться получения регулярного дохода, который в дальнейшем сможет принести всем вам пользу. — К моему облегчению, Инносент, сложив руки на голом животике, отходит в сторону. Краем глаза я вижу, как он наклоняется, опускается на колени, берет палку и умело бросает ее в одну из своих сестер. Когда ее плач стихает, я продолжаю: — Мы надеемся получить от вас предложения и приступить к их воплощению в ближайшем будущем.