Пять королевств Ирландии - Джеймс Стефенс

Ста Битв, Ард-Ри Ирландии, пребывал в самом мрачном расположении духа, какое только можно представить, поскольку жена его скончалась. Он был Ард-Ри вот уже девять лет, и все это время зерно собирали три раза в год, да и всего остального тоже было в достатке и изобилии. Немногие владыки могут похвастать столь мудрым правлением, но… Судьба уготовила Конну горькую долю.

Он был женат на Этне, дочери Бринлада Бинна, короля Норвегии, и его любовь к ней была самой сильной любовью на Земле. Но сроками жизни смертных мужчин и женщин, даже королей и королев, правят светила, и избегнуть Судьбы не суждено никому. И когда пришел ее час, Этне умерла.

В те времена в Ирландии было три главных места для захоронений: Бруг из Бойне в Ольстере, над которым властелин и бог — Энгус Ог; курган сидов в Круахан Ахи, где Этал Анбуан правит подземельями Коннахта; и Тайллтин в Миде Королей[21]. Третье из мест — святыня владении Конна — и стало последним прибежищем Этне.

Поминальные игрища по ней длились девять дней. Барды и арфисты исполняли погребальные песни; и над ее останками была возведена насыпь в десять акров. После этого тризна завершилась, князья Пяти Провинций направили своих лошадей и колесницы в сторону дома, плакальщики исчезли. Не осталось ничего, кроме большого кургана, днем освещаемого солнцем, а по ночам укрытого туманом, да безутешного короля, погруженного в печальные воспоминания.

Конн так любил свою умершую супругу, что никак не мог позабыть ее. Ему все время недоставало неизменной доброты Этне. И в Палате Совета, и в Зале Суда он постоянно вспоминал о ней. Поскольку покойная королева была, помимо всего прочего, очень мудрой женщиной, без ее советов все сложные дела казались еще сложнее. Дни Конна стали печальны, а ночи — тяжелы и тревожны.

Плохо, когда король в беде, ибо как мы сможем жить, если правосудие утрачено или выносятся скороспелые решения? Так что вместе с Конном в унынии пребывала вся Ирландия; и каждый житель ее мечтал лишь об одном — о повторной женитьбе короля.

Однако самого Ард-Ри такая идея не привлекала, поскольку он не мог представить себе женщину, достойную занять место его безвозвратно ушедшей супруги. Король все больше падал духом и все меньше занимался делами страны. И вот настал день, когда он передал своему сыну Арту бразды правления, а сам удалился в Бен Эдайр.

Единственной отрадой короля стали прогулки по берегу моря, во время которых он слушал рокот и плеск длинных серых водяных валов, созерцал безжизненное пространство вод и, глядя на все это, старался забыть то, что не вспоминать не мог, что навсегда было запечатлено в его памяти.

Вот так он ходил-бродил и однажды увидел коракль, невесть откуда появившийся у берега. Из лодки вышла юная девушка и сразу же направилась к королю по черным валунам и желтому песку.

Глава 3

Быть королем — значит иметь право задавать вопросы. Конн расспросил девушку обо всем, что только пришло ему в голову — ведь, в конце концов, не каждый же день из-за моря приплывает леди, да еще одетая в отороченный золотой каймой плащ из зеленого шелка, из-под которого выглядывает красная атласная рубаха. Девушка отвечала на его вопросы, не говоря, впрочем, всей правды, ибо просто не могла себе этого позволить.

Она знала, кто он такой, поскольку сохранила кое-какую магическую силу оставленных ею миров и, едва лишь Конн взглянул на ее мягкие золотистые волосы и тонко очерченные алые губы, как (подобно, кстати, большинству мужчин) пришел к выводу, что столь привлекательное создание не может быть плохим. Поэтому у него не возникло никаких подозрений. Впрочем, при виде хорошенькой женщины мужчине нетрудно позабыть все на свете, так что и маг может быть околдован.

Девушка сказала Конну, что слава его сына Арта достигла Разноцветного Края, и что она воспылала к юноше страстной любовью. Это не показалось странным тому, кто сам много общался с Волшебным Народом и знал многих сидов, покинувших свой собственный мир из-за любви к смертным.

— Как твое имя, милая девушка? — спросил король.

— Меня зовут Делвкаэм, и я дочь Моргана, — ответила она.

— Я много слышал о Моргане, — сказал король. — Он весьма сильный маг.

Во время этого разговора Конн рассматривал ее так откровенно, как это могут позволить себе только короли. В какой момент он начисто позабыл свою умершую супругу, мы не знаем, однако известно, что именно в этот момент душу его перестали терзать воспоминания о былой любви и радости. Когда он заговорил, голос его был грустен уже по другой причине.

— Ты любишь моего сына?

— А кто может запретить мне любить его? — проворковала она.

— Когда женщина говорит с мужчиной о любви, которую она испытывает к кому-либо другому, она не вызывает симпатии, — продолжил он. — Когда же она говорит с человеком, у которого нет жены, о любви к другому мужчине, это порождает неприязнь.

— Я не хотела вызвать у тебя такие чувства, — прошептала Бекума.

— Однако, — произнес он царственно, — я не встану между женщиной и ее избранником.

— Я не знала, что ты потерял жену, — сказала Бекума, несмотря на то, что это было ей отлично известно.

— Теперь знаешь, — сурово ответил король.

— Если ты позволяешь мне сделать выбор, то это значит, что не так уж я тебе и нравлюсь, — произнесла Бекума с улыбкой.

— В таком случае я не позволю тебе сделать выбор, — вскричал король, — и сам женюсь на тебе!

Он взял ее руки в свои и осыпал их поцелуями.

— О, эти любимые тонкие нежные ручки, эти прекраснейшие стройные ножки, что выглядывают из маленьких бронзовых туфелек! — заговорил он.

Выбрав подходящий момент, Бекума продолжила:

— Мне только не хотелось бы видеть твоего сына в Таре, когда я буду там, разве что через год после нашей свадьбы — я хочу забыть о нем и получше узнать тебя.

— Но я не хочу изгонять собственного сына! — запротестовал было король.

— А на самом деле это и не будет изгнанием, — мягко отозвалась она. — Обязанности принца могут вынудить его уехать, а за время своего отсутствия он сможет получше узнать Ирландию и ее жителей. Кроме того, — продолжила Бекума, потупив глазки, — когда ты вспомнишь причину, по которой я явилась сюда, то поймешь, что его присутствие будет тяготить нас обоих, да и мое присутствие не будет для него в радость, если он еще помнит свою мать.

— Тем не менее, — упрямо сказал Конн, — я все равно не хочу изгонять своего