Повести монгольских писателей. Том первый - Цэндийн Дамдинсурэн

за ними и в панике не заметил, что забыл прихватить с собой винтовку. Солдаты бежали с передовой сломя голову, низко пригибаясь к земле и спотыкаясь о неровную почву. Офицеры тщетно пытались остановить бегущих — их никто не слушал.

Едва переводя дыхание, солдаты добежали до города и устремились к вокзалу. Там, у перрона, стоял готовый к отправке длиннющий состав. Не успел Балсан втиснуться в до отказа набитый вагон, как пронзительно заревел паровозный гудок и состав тронулся. Куда он направлялся, Балсан не знал. Отъехав от города, поезд стал стремительно набирать скорость. Громкий говор и ругань в вагоне заглушали жалобные стоны раненых. Ехали недолго — на первой же станции солдат выгрузили и построили в длинную шеренгу. Вдоль нее, размахивая кулаками, неистово метался рослый офицер.

— Трусливые дезертиры! — разорялся он. — Черт бы вас всех побрал! Что прикажете с вами делать? Бросить в бой? Да вы опять покажете спину противнику.

— Мы от смерти драпали. Кому охота зазря терять голову? — угрюмо пробубнил солдат, стоявший на левом фланге.

— Кто здесь панику сеет? — визгливым голосом вопрошал офицер. — А ну, ценитель своей головы, два шага вперед!

Высокий, совсем еще юный солдат нехотя шагнул вперед и спокойно, без тени растерянности заговорил:

— Господин офицер! Патроны у нас кончились, гранат не было. Что прикажете делать? А к красным подмога подоспела — броневики. Эх, и до чего же надоела война!

Офицер с изумлением взирал на говорившего, а когда тот умолк, подскочил к нему, словно бешеный.

— Так это ты туманишь солдатам головы своей агитацией? Ты, ты… — офицер задохнулся от ярости, — ты красный шпион!

И, молниеносно выхватив из кобуры револьвер, офицер в упор выстрелил в солдата.

— Будьте вы прокляты! Я… — Солдат не договорил и ничком рухнул на землю.

Балсан был потрясен случившимся. Человек истекает кровью, и никто не смеет ему помочь. Он не мог унять охватившую его не то от страха, не то от ненависти дрожь. Солдаты притихли и искоса поглядывали на офицера.

— А теперь вперед, бегом марш! — скомандовал тот.

Солдаты молча повиновались. Одолев железнодорожную насыпь, они бежали, громко стуча сапогами, к западу, откуда доносилась беспорядочная пальба. Следовавшие за ними офицеры не спускали с них глаз.

К вечеру отряд достиг какого-то большого селения, и тут поступил приказ об отдыхе. Солдат разместили по домам, выставили караульных. У Балсана отлегло от сердца: «Значит, сегодня в бой не идти». Вместе с двумя другими солдатами Балсан был поставлен охранять один дом. Вечернее небо было затянуто свинцовыми тучами, резкие порывы ветра вздымали пыль, и она медленно оседала на дорогу, на ограду, на лица караульных.

— Говорят, в этой деревне незадолго до нас стоял полк белых, — сказал один из караульных. — Так его, сказывают, расформировали…

— Расформировали? Как бы не так! Я думаю, разбежались они — и солдаты и офицеры. Да, они теперь бегут, как крысы с тонущего корабля.

Вот оно что! Оказывается, в бегство обращаются не только рядовые, но и офицеры, без конца похваляющиеся своей храбростью и мужеством!

Постепенно в окнах погасли огни. Смолкли топот конских копыт и собачий лай. Тишина стояла такая, будто все вымерло на много верст кругом. И дом, который охранял Балсан, с наглухо заколоченными окнами был похож на мертвеца. Занятый своими мыслями, Балсан молча прохаживался взад-вперед возле дома, а его напарники о чем-то шептались поодаль. Наконец один из них обратился к Балсану:

— Слушай, парень, покарауль-ка пока один. Мы сходим, воды поищем, жажда одолела, нет сил терпеть.

— Ступайте, — кивнул Балсан.

Солдаты мгновенно растворились в темноте. Оставшись один, Балсан почувствовал страх. Добро бы винтовка была, а голыми руками от беды не отобьешься. Он стал в тени высоких ворот. Вокруг было тихо, только один раз до него донеслись обрывки разговора; очевидно, по улице проходил патруль. Балсан напряженно вглядывался в темноту, ожидая возвращения напарников. Время шло, а их все не было и не было. И тут у него в голове мелькнула догадка: они не вернутся, они просто-напросто сбежали. Кабы он знал, ушел бы с ними вместе. Отчего они ему не сказали? Побоялись довериться незнакомцу? Горестные раздумья терзали душу Балсана. А зачем он стоит здесь? Не лучше ли последовать примеру напарников? Эти белые не люди вовсе, волки они. Нарвешься на офицера, вроде того, что молодого солдата пристрелил, и конец — останутся твои кости гнить в чужой земле.

Балсан больше не колебался. Озираясь по сторонам, он стал красться в темноте вдоль заборов. Внезапно где-то совсем близко заржал конь. Балсан замер на месте, все еще не веря в свою удачу: к частоколу были привязаны шесть оседланных коней. Караульных поблизости не было. Балсан приник к отверстию в заборе. Падающий из окон свет освещал пустынный двор. Балсан осторожно подкрался к крайнему коню, отвязал его и, ведя на поводу, быстро зашагал прочь. «Удача!» — мелькнуло у него в голове, и он, вскочив на коня, помчался быстрой рысью. Услыхав далеко позади крики, не оглядываясь, он перешел на галоп. Конь уже дышал прерывисто, бока его вздувались, словно мехи, а Балсан безжалостно гнал его, стараясь как можно дальше уйти от преследователей. Впереди смутно замаячил лес, туда и устремился Балсан. Заехав поглубже в чащу, он остановил коня и чутко прислушался. Вокруг было совершенно тихо, только ветер раскачивал макушки высоких сосен. Балсан слез с коня, немного передохнул, а потом снова двинулся в путь. Вскоре он выехал к железнодорожной насыпи. Он собрался было переехать на противоположную сторону насыпи, но раздался вой паровозной сирены, и Балсан поспешно нырнул в густые заросли. Оттуда он наблюдал, как по рельсам с грохотом мчится тяжелый состав. Но кого он везет — белых или красных, — этого Балсан не знал.

Уже занялась вечерняя заря, предвещая погожий день. Над горизонтом четко обозначилась розовая полоска неба. Балсану почему-то казалось, что по ту сторону от насыпи меньше вероятности угодить к белым, но едва конь вынес его на железнодорожное полотно, как раздался грозный окрик:

— Ни с места! Стрелять буду!

Из лесу выскочили два всадника. В первое мгновение Балсан растерялся, но тут же опомнился и стеганул коня так, что тот вздыбился, едва не вышибив его из седла, затем перемахнул через насыпь и помчался по большой поляне, отделявшей железнодорожное полотно от леса.

— Стой! Стой! — неслось ему вдогонку, и казалось, что преследователи совсем близко.

Но Балсан, прильнув к конской гриве, стремглав несся вперед. Раздался выстрел. Первая пуля просвистела над головой, но следующая остро чиркнула его по щеке. Горячая струйка крови побежала по подбородку. Он на мгновение