Алина и Валькур, или Философский роман. Книга первая - Маркиз де Сад

Некоторое понятие о нашем государстве можно себе составить на примере феодального польского королевства. Бутуа разделяется на восемнадцать небольших областей, сравнимых с крупными европейскими сеньориальными владениями. Каждая из областей управляется отдельным правителем, который царит в своих землях, причем его власть приравнивается к королевской. Подданные подчиняются ему непосредственно, и он поступает с ними так, как ему заблагорассудится. В этом королевстве, тем не менее, существуют определенные законы; может быть, их число даже слишком велико. Впрочем, все они направлены лишь на то, чтобы подчинить слабого сильному — другими словами, поддержать деспотизм, вот почему народ здесь постоянно страдает. Однако и простой человек остается деспотом в кругу своей семьи, хотя, по сути дела, он вообще ничем не владеет. Ему дают лишь продукты питания, достаточные для прокормления семьи, а взамен он в поте лица своего обязан возделывать землю. Все остальное принадлежит правителю области, владеющему имуществом подданных полностью и безраздельно, с тем, однако, условием, что четыре раза в год царю нужно сполна выплачивать дань в виде девушек, мальчиков и продуктов питания. Правитель области получает эту дань от вассалов, так что ему требуется лишь доставить ее королю, а поскольку она налагается с учетом возможностей каждой области, местный правитель никогда не бывает ею слишком обременен.

Такие преступления, как, например, убийство и воровство, для вельмож проходят абсолютно безнаказанными, но простолюдина за них карают с крайней свирепостью, разумеется, если он совершит проступок за пределами своего дома. Например, будь он главой семейства и убей кого-нибудь из членов семьи, ему подчиненной, ему обеспечена полнейшая безнаказанность. В ином случае его ждет смерть. Арестовав виновного, его незамедлительно отправляют к местному владыке, и тот собственноручно приводит приговор в исполнение. Для вельмож такие наказания представляют собой особое наслаждение: такое же удовольствие европейцы получают от охоты. Обычно преступников держат под стражей до тех пор, пока их не скопится определенное число. Затем шесть или семь местных правителей собираются вместе, чтобы в течение нескольких дней издеваться над несчастными узниками. Наконец их убивают. Охота заканчивается разгульным пиршеством, куда сгоняют жен казненных преступников, и правители сообща глумятся над этими женщинами. Бен-Маакоро пользуется аналогичными правами в принадлежащей ему области, а поскольку она самая большая, ему представляется еще больше возможностей совершать ужаснейшие деяния.

Несмотря на всю свою власть, правители областей непосредственно подчиняются монарху; тот вправе приговорить их к смерти за мятеж и оскорбление величества и тотчас же привести приговор в исполнение без какого бы то ни было судебного разбирательства. Однако вина должна быть действительной, иначе местные правители, объединившись между собой, примут сторону осужденного и взбунтуются, чтобы общими усилиями сбросить с трона владыку, не умеющего пользоваться своей деспотической властью.

Владыка Бутуа относится к своему потомству с крайним безразличием, ведь его наследники не имеют никаких прав на трон. В восемнадцати областях дело обстоит по-другому; там дети наследуют отцовские земли. Как только местный владыка умрет, его старший сын берет бразды правления в свои руки, занимает дом и низводит мать и сестер в крайнее рабство: в его доме их положение ниже, чем у рабов его жены, если, конечно, владыка не захочет жениться на родственницах. В последнем случае они избегают крайнего унижения, но разве положение супруги не является в соответствии с местными обычаями достаточно тяжелым? Если после смерти главы семейства окажется, что его жена беременна, то она должна как можно скорее уничтожить плод, иначе наследник убьет ее.

Теперь о короле. Когда он умирает, все местные правители собираются вместе. Подобно жагам, своим соседям, эти дикари, смешивая понятия доблести[28] и жестокости, избирают владыкой самого свирепого вельможу. В течение девяти дней кандидаты упражняются в свирепости или над военнопленными, или же над преступниками, а иногда просто дерутся между собой до победного конца. Тот, кто покажет себя самым сильным и жестоким, с той поры среди этого народа считается достойнейшим, и его выбирают в качестве верховного правителя. С торжествующими криками его переносят во дворец, где после выборов в течение девяти дней предаются новым неистовствам. Там разнузданный разврат принимает такие формы, что иной раз вновь избранный правитель не выдерживает этого испытания и церемония выборов короля начинается снова. Редко эти празднества обходятся без пролития крови множества людей.

Если между жителями Бутуа и соседями разгорается война, местные правители поставляют королю отряды вооруженных стрелами и копьями людей, в количестве, определяемом государственными потребностями. Если враг силен — посланные отряды весьма значительны; если дело ограничивается легкими столкновениями — они невелики. Причины столкновений всегда оказываются одинаковыми: потрава полей, похищение рабов или женщин. После нескольких дней предварительных столкновений разыгрывается решительное сражение. Затем каждая из сторон возвращается к себе домой.

Народ здесь, несмотря на почти полное отсутствие понятия нравственности и огромное число самых разнообразных преступлений, набожный и суеверный. Религия тут правит умами с такой же силой, как в Испании или Португалии. Теократическая власть строится по закону феодального управления. В каждой области имеется главный жрец, подчиняющийся верховному жрецу страны, который живет с королем в одном городе. Главный жрец области возглавляет коллегию нижестоящих жрецов. Все вместе они занимают обширное здание, построенное по соседству с храмом. Идол повсюду почитается тот же самый, что и во дворце правителя, однако последний пользуется преимуществом: независимо от столичного храма, здесь существует особый придел, где совершаются жертвоприношения. Почитаемый здесь в качестве божества змий есть то самое пресмыкающееся, которому люди поклонялись с древнейших времен; в его честь возводились храмы в Египте, Финикии, Греции, откуда почитание змия перешло в Азию и Африку — одним словом, стало повсеместным.[29] Люди, живущие здесь, уверяют, будто бы идол есть изображение создателя мира, и, с целью оправдать его внешний вид, говорят, что наполовину человеческий, наполовину животный облик равным образом символизирует сотворение людей и животных.

Правитель области обязан ежегодно посылать местному жрецу шестнадцать жертв обоего пола; жрец вместе со своими помощниками их умерщвляет в определенные дни, предписываемые ритуалом. Мысль о том, что человеческое жертвоприношение является самым замечательным даром, какой только можно принести божеству, явилась плодом гордыни. Человек, считая себя самым совершенным творением в мире, вообразил, будто бы принесение в жертву себе подобных наилучшим образом умиротворяет богов. Вот почему этот обычай чрезвычайно распространился: на земле не существует народа, у которого бы его не было. Кельты и германцы приносили в жертву стариков и военнопленных; финикийцы, карфагеняне, персы и иллирийцы убивали собственных детей, фракийцы