Голова сахара. Сербская классическая сатира и юмор - Йован Стерия Попович

— Вы иностранец?

— Иностранец.

Он с почтением посмотрел на меня, подобострастно поклонился до земли и начал было что-то говорить, но я прервал его:

— Прошу вас, сударь, скажите, как называется ваша страна?

— Вы до сих пор не знаете?! — воскликнул он и посмотрел на меня с еще большим почтением и подобострастием. — Страдия! — произнес он и отступил немного назад.

«Странно, но так называлась и героическая страна моих предков!» — подумал я, но не сказал ни слова и только спросил:

— Чем могу служить, милостивый государь?

— Мы ввели новое звание управляющего государственным имуществом, и я от имени господина министра имею честь просить вас занять этот высокий гражданский пост… Вы ведь наверняка не раз бывали уже министром?

— Нет, никогда не был.

— Никогда!.. — воскликнул он вне себя от изумления. — Ну, тогда, видимо, занимали важный пост с несколькими окладами?

— Никогда.

Старший чиновник потерял дар речи от удивления. Не зная, что предпринять в этом единственном в своем роде случае, он извинился за причиненное беспокойство и, сказав, что о нашем разговоре поставит в известность господина министра, вышел.

Назавтра обо мне писали все газеты. В одной была помещена заметка под заголовком: «Человек-чудо».

«Вчера в наших краях, — писалось в ней, — появился шестидесятилетний иностранец, который за всю свою жизнь ни разу не был министром, не имеет ни одного ордена, вообще никогда не состоял на государственной службе и не получал жалованья. Это единственный случай в мире. Как нам стало известно, человек-чудо поселился в отеле «На милой многострадальной родине». По уверениям многих, посетивших его вчера, он нисколько не отличается от других людей. Мы примем все меры, чтобы разузнать подробнее о жизни этого загадочного существа, что, без сомнения, представит большой интерес для наших читателей, и при первой возможности постараемся поместить в газете его портрет».

Другая газета сообщила примерно то же, с таким добавлением:

«Кроме того, из достоверных источников удалось установить, что странный человек приехал с важной политической миссией».

Правительственные газеты весьма корректно опровергли эти слухи:

«Бестолковые оппозиционные газеты дошли в своем сумасбродстве до того, что измышляют всякие небылицы и распространяют в народе возбуждающие слухи, будто в нашу страну приехал шестидесятилетний иностранец, который, как утверждают эти болваны, никогда не был ни министром, ни чиновником и даже не имеет ни одного ордена. Такие небылицы и полнейший вздор могут придумать и злонамеренно распространять только ограниченные, жалкие и выжившие из ума сотрудники оппозиционной печати; но заряд их пропадет даром, ибо, благодарение богу, кабинет вот уже неделю у власти и положение его ни разу еще не пошатнулось, как хотелось бы тупицам из оппозиции».

После этих статеек возле гостиницы, где я остановился, начал собираться народ. Стоят, глазеют, одни уходят, другие приходят, — толпа не уменьшается целый день, в ней шныряют продавцы газет и книг и истошно вопят:

— Новый роман: «Странный человек», часть первая!

— Новая книга: «Приключения старца без орденов»!

Подобные книжонки предлагались всюду.

Появилась даже кофейня под названием: «У человека-чуда», на ее огромной вывеске красовался человек без орденов. Народ толпился около этого чудища, и полиции волей-неволей пришлось в интересах общественной нравственности убрать эту соблазнительную рекламу.

Назавтра я вынужден был сменить гостиницу. Чтобы не нарушать приличия на улице, я должен был нацеплять хотя бы несколько орденов, только тогда на меня не обращали внимания.

Как иностранцу, мне была предоставлена возможность познакомиться с виднейшими государственными деятелями и министрами и проникнуть во все государственные тайны.

Вскоре я имел честь увидеть всех министров за работой.

Прежде всего я отправился к министру иностранных дел. Как раз в ту минуту, когда я переступил порог приемной, где собралось много желающих попасть к министру, секретарь громогласно объявил:

— Господин министр не может никого принять: он прилег немного вздремнуть!

Публика разошлась, и я обратился к секретарю со словами:

— Доложите, пожалуйста, господину министру, что его просит принять иностранец.

Едва услышав слово «иностранец», секретарь вежливо поклонился и скрылся в кабинете министра.

Тотчас распахнулись двустворчатые двери, и на пороге появился полный, коренастый человек и, поклонившись мне с глуповатой улыбкой, пригласил войти.

Министр усадил меня в кресло, сам сел напротив, заложил ногу на ногу, с довольным видом погладил себя по круглому брюху и начал разговор:

— Я, сударь, много слышал о вас и очень рад познакомиться с вами… Я, знаете ли, хотел соснуть немного… Что делать?.. Свободного времени так много, что просто не знаешь, куда его деть.

— Осмелюсь спросить, господин министр, какие у вас отношения с соседними странами?

— Ну… что вам сказать? Хорошие, хорошие, во всяком случае… Говоря откровенно, у меня не было случая подумать об этом; но, судя по всему, очень хорошие, очень хорошие… Ничего плохого не происходит, только вот на севере запретили вывоз свиней{63}, а на юге нападают ануты{64} из пограничной страны и грабят наши села… Но это так… пустяки…

— Жаль, что запретили вывоз свиней. Я слышал, их много в вашей стране? — пособолезновал я.

— Да, слава богу, хватает, но это не суть важно — съедят и здесь этих свиней, дешевле обойдется; да и что было бы, не имей мы их вовсе?! Ведь жили же без них, — равнодушно ответил он.

В дальнейшей беседе он поведал мне о том, что изучал лесоводство, а теперь с увлечением читает статьи о скотоводстве, что собирается приобрести несколько коров и заняться откормом телят, так как это очень доходное дело.

— На каком языке вы предпочитаете читать? — спросил я.

— Да на своем, родном. Не люблю я других языков и никогда их не изучал. Ни потребности, ни желания такого у меня не было. Мне это совсем не нужно, особенно на данном посту; а если и возникнет какая нужда, так ведь легко затребовать специалиста из любой страны.

— Совершенно верно! — одобрил я его остроумные, оригинальные рассуждения, да и что, собственно, я мог еще сказать?

— Кстати, вы любите форель? — спросил он, немного помолчав.

— Никогда ее не ел.

— Жаль, прекрасная рыба. Редкое, изысканное блюдо. Вчера я получил от приятеля несколько штук. Исключительно вкусная штука…

После того как мы поговорили еще некоторое время о подобных важных вещах, я, извинившись перед господином министром, что своим визитом оторвал его, быть может, от важной государственной работы, попрощался и ушел.

Он любезно проводил меня до дверей.

На следующий день я посетил министра полиции. Перед министерством — пропасть вооруженных людей, хмурых, разозленных, по-видимому, тем, что вот уже дня три они