Голова сахара. Сербская классическая сатира и юмор - Йован Стерия Попович

В одной газете писали:

«Как стало известно, город Крадия по примеру других городов готовит ценный подарок врачу Мирону. Это будет небольшой серебряный канделябр в виде статуи Эскулапа, держащего в руках серебряную же чашу, вокруг которой сплетаются две позолоченные змеи, с бриллиантами вместо глаз и со свечами во рту. На груди Эскулапа будет золотыми буквами написано: «Граждане города Крадии врачу Мирону в знак вечной благодарности за заслуги перед родиной!»

Газеты были забиты подобными сообщениями. По всей стране готовились для врача дорогие подарки, а в телеграммах выражалась благодарность этому счастливцу. Один город так воодушевился, что начал даже строить величественный дворец, в стену которого будет вделана большая мраморная плита с выражением народной благодарности.

И, само собой разумеется, сразу же была создана и размножена картина, на которой изображался великий государственный деятель, с благодарностью пожимающий руку врачу. Под ней текст:

«— Благодарю тебя, преданный Мирон, ты спас меня от болезни, мешавшей мне отдать всего себя на благо любимой родины!

— Я только выполнил свой святой долг перед отчизной!»

Над их головами порхает голубь, держа в клюве ленточку с надписью: «Милостивый творец отводит от возлюбленной Страдии всякое зло».

Повыше голубя крупный заголовок: «В память о дне выздоровления великого государственного деятеля Симона». (Так, кажется, его звали, если мне не изменяет память.)

По улицам и гостиницам детвора разносила эти картины, оглушительно крича:

— Новая картина! Государственный деятель Симон и врач Мирон!..

Прочитав несколько газет (почти в каждой из них публиковалась подробная биография знаменитого врача-патриота), я решил пойти к министру сельского хозяйства.

Господин министр — пожилой, маленький, тщедушный, седеющий человечек в очках — встретил меня любезнее, чем я мог ожидать. Он предложил мне сесть поближе к его столу, а сам занял свое обычное место за столом, заваленным старинными книгами с пожелтевшими страницами и потрепанными обложками, и сказал:

— Спешу похвастаться. Вы и представить себе не можете, как я доволен. Вообразите только, какое я сделал открытие!

— Новый способ усовершенствования сельского хозяйства?

— Э, нет! Какое там сельское хозяйство! Хозяйство усовершенствовано хорошими законами. Об этом и думать больше нечего.

Я умолк, не зная, что сказать, а он с добродушной, блаженной улыбкой спросил меня, показывая на старую книжищу:

— Как вы думаете, что это за произведение?

Я притворился, будто что-то припоминаю, а он вновь блаженно заулыбался.

— «Илиада» Гомера!.. Но очень, очень… редкое издание!.. — проговорил он, смакуя каждое слово и с любопытством следя за выражением моего лица.

И я действительно поразился, правда совсем по другой причине; однако сделал вид, что меня удивила именно редкость этой книги.

— Замечательно!

— Ну, а если я добавлю, что это уникальное издание!

— Да, это великолепно! — восторженно воскликнул я и принялся рассматривать книгу, притворяясь, что глубоко тронут и заинтересован этой редкостью.

Разными вопросами мне насилу удалось отвлечь его от Гомера, о котором я никогда не слышал ни слова.

— Осмелюсь спросить, господин министр, о каких законах усовершенствования сельского хозяйства вы упоминали?

— Это, можно сказать, классические законы. Поверьте, ни одна страна не тратит столько средств на подъем сельского хозяйства, сколько наша.

— Так и должно быть, — сказал я, — это важнейшая основа развития любой страны.

— Именно поэтому я добивался, чтобы были созданы наилучшие законы и на подъем сельского хозяйства, и индустрии выделялся как можно больший бюджет.

— Каков же этот бюджет, разрешите узнать?

— В прошлом году, при другом составе министерства, бюджет был меньше, но благодаря моим заботам и трудам он доведен сейчас до пяти миллионов.

— Достаточно для вашей страны?

— Да, вполне… К тому же, видите ли, в закон внесен и такой пункт: «Зерновые и вообще все посевы должны хорошо вызревать и в возможно большем количестве».

— Прекрасный закон.

Министр самодовольно улыбнулся и продолжал:

— Я распределил чиновников своего министерства таким образом, чтобы в каждом селе было сельскохозяйственное управление из пяти чиновников во главе с управляющим; в каждом уездном центре — управляющий с большим числом чиновников, а над ними — управляющий округа. Таковых у нас двадцать — по количеству округов в стране. Окружной управляющий со своими чиновниками осуществляет всесторонний контроль: следит за тем, как остальные чиновники выполняют свои обязанности, и влияет на ведение хозяйства во всем округе. Через него министерство (в нем двадцать отделений, каждое из которых, возглавляемое шефом, представлено изрядным числом чиновников) осуществляет связь со всем округом. Шефы отделений министерства состоят в переписке с окружными управляющими и через личных секретарей ставят обо всем в известность министра.

— Колоссальный аппарат! — вставил я.

— Очень большой. По количеству зарегистрированных документов наше министерство стоит на первом месте. Чиновникам некогда головы поднять от бумаг.

Немного помолчав, министр продолжал:

— Моими стараниями в каждом селе организована хорошая читальня, где есть полезные книги по лесоводству, полеводству, скотоводству, пчеловодству и другим отраслям сельского хозяйства.

— Крестьяне, конечно, читают охотно?

— Это такая же повинность, как и воинская. Каждый трудоспособный крестьянин должен провести в читальне за чтением книг два часа до полудня и два часа после полудня (если он неграмотен, ему читают); кроме того, чиновники читают лекции о современных рациональных способах обработки земли.

— Так когда же они работают в поле?

— Э, видите ли, так кажется только сначала. Это новый способ, и с первого взгляда он может показаться замедленным и даже непригодным. Благотворное влияние этой крупной реформы выявится впоследствии. По моему глубокому убеждению, самое главное — внедрить теорию, а тогда все пойдет само собой, время, потраченное на изучение теории, окупится с лихвой. Необходимо, сударь мой, иметь прочную основу, крепкий фундамент, а тогда уже строить здание! — закончил министр и вытер со лба выступивший от возбуждения пот.

— Полностью одобряю ваши гениальные взгляды на способы развития сельского хозяйства! — горячо сказал я.

— Исходя из этого, я и распределил пять миллионов динаров: два миллиона на чиновников, миллион — на гонорар авторам сельскохозяйственных учебников, миллион — на библиотеки и миллион — на командировки чиновников. Вот вам и все пять миллионов.

— Удивительно!.. И на библиотеки вы тратите много.

— Кроме того, недавно я отдал распоряжение добавить к сельскохозяйственным книгам еще и учебники по греческому и латинскому языкам, дабы, изучая после полевых работ классические языки, крестьяне могли облагораживаться. В любой читальне имеются Гомер, Тацит, Плутарх и многие другие прекрасные произведения классической литературы.

— Превосходно! — воскликнул я, разведя руками, и тут же встал, попрощался с господином министром и вышел, так как от его великих реформ, которые я никак не мог взять в толк, у меня просто голова вспухла.