Путь Абая. Книга I - Мухтар Омарханович Ауэзов

На что Кунанбай возразил:

- Тогда от нашего джайлау до джайлау Алшинбая станет слишком далеко. Добираться до него будет долго, скот, который мы погоним к нему, отощает за дорогу. Абай поедет в сопровождении аксакалов, им тоже будет тяжело. Нет, надо отправляться отсюда, и выезжать как можно скорее - дней через пять-шесть. Благо, что зимовали хорошо, скот отъелся, есть что погнать... Возглавишь поездку на урын бару ты, - обратился Кунанбай к жене Улжан. - Повезешь сына и всех остальных к новой родне, в родные твои края.

Улжан вся просияла, услышав это поручение.

И пошел оживленный семейный совет о том, как и что надлежит сделать, чтобы не ударить лицом в грязь перед сватами. Непривычный к тому, чтобы подолгу обсуждать необходимые решения, Кунанбай прервал общий разговор и начал сам четко и коротко называть людей, которые должны поехать, перечислять все то, чего и сколько надо брать с собой: скот живьем, ткани, денежные суммы, ценную утварь и слитки серебра.

Но как бы то ни было, домочадцы Кунанбая отнюдь не хотели оставаться в стороне от обсуждения, ибо у каждого было свое представление, каким будущим родственникам какие везти подарки, чтобы потом стыдно не было. И тут слово Улжан имело веское значение. Когда дошло до определения, какой скот в каком количестве гнать, назвали число голов: семьдесят лошадей, тридцать верблюдов. Это было изрядно - лошади кунанбаевских косяков славились, в особенности породистые рыжей масти и саврасые. Он решил ничего не жалеть для аула Алшинбая, и потому к двум табунам обеих мастей были приданы жеребцы-производители.

После точного установления подарков в мануфактуре и в ценных товарах, надлежало сегодня же ночью ехать за ними в Семипалатинск. Отправиться должны были Изгутты и Кудай-берды. Им было велено особенно не задерживаться в городе и, произведя закупки с помощью Тыныбека, вернуться домой дня через четыре.

На обсуждении всех этих вопросов из детей Кунанбая присутствовал только Кудайберды, остальные сыновья не были званы на совет. По-разному восприняли дети решение старших по поводу их сватовства. Когда сказали Оспану:

- Тебе невесту сосватали, - он, не сразу поняв, в чем дело, тем не менее, с деловитым видом ответил вопросом на вопрос:

- Что значит невесту? Бабу какую-нибудь нашли, что ли?

Когда Изгутты, явившийся с этой вестью, улыбаясь, как мог объяснил мальчишке, что к чему, Оспан принял еще более важный вид и небрежно бросил:

- Е, пусть приведут. Мне баба может понадобиться.

Абай выслушал весть в смятении и растерянности. В душе у него содрогнулось и похолодело. Вспоминая сейчас Тогжан, он чувствовал себя перед нею отступником и предателем. Абаю эту весть сообщила сама Улжан, и ей не совсем понравилось то напряженное молчание, с которым он воспринял сообщение. Однако она решила: это он от смущения. Несколько дней Абай находился в сильном волнении. Размышления его были горестны и одиноки.

У него есть сговоренная невеста. У Тогжан, он знал, - нареченный жених. Невозможно ему не поехать к родителям невесты, невозможно отказаться от женитьбы. Это воля родителей. Сказать им, что он отказывается от поездки, - это невозможно! Истинную причину этого отказа он не посмеет им открыть. Власть родительская всесильна. И хоть душа его рвется к любимой Тогжан, он должен подчиниться их власти. Он в предгорьях своей судьбы - одинокий, в путах. Что ожидает его там, впереди, ему неизвестно.

С угнетенной, безрадостной душой, которая была в разладе с внешним миром, Абай отправился в путь, к родителям своей невесты.

НА ПОДЪЕМЕ

1

В аул свата Алшинбая отправилась Улжан в сопровождении тридцати человек. Незадолго до их приезда Алшинбай выбрал джайлау на просторной долине, богатой водою и кормами. Туда перекочевали уже около сорока аулов рода Бошан, населенных потомками Казыбека.

Гостей ожидали, к их приезду дойные кобылы были заранее пригнаны в аулы и содержались на привязи.

Согласно обычаю, свадебный караван должен был прибыть чуть раньше, хотя бы на полдня, чем сам жених и его молодые дружки. Из женского сопровождения вместе с Улжан поехали тетушка Калика и служанка Катша. Старшим среди мужчин был Изгутты, он же и главный сват. Приданы были к свадебному поезду несколько аксакалов, певцы-сэре, джигиты сопровождения и погонщики скота, предназначенного на калым.

С Абаем ехало двенадцать человек его свиты. Это была видная молодежь рода Иргизбай, к ним также присоединились два атшабара - Жумагул и Мырзахан. Из самых близких родственников жениха поехал брат Такежан. По личному приглашению жениха в его свадебную дюжину вошел друг Ербол, с которым Абай ни на час не расставался.

Дары, что повезла Улжан, были немалые. Кроме отогнанных табунов лошадей и верблюдов, - отправлены огромные тюки на двух матерых верблюдах-атанах. Везли в дар ткани на приданое невесты: атлас, бархат и плюш, дорогое сукно, тончайшие шелка. Ими наполнены два сундука, в остальных тюках было набито все то, что полагалось для подарков многочисленной родне Алшинбая и сватов с его стороны: мужские чапаны, женские камзолы, рубахи, платья, яркие расшитые платки.

Но были особенные дары, сопутствующие всякой богатой свадьбе.

Самым дорогим в калыме являлся серебряный слиток бесик-жамба, отлитый в форме колыбели. Этот главный дар, преподнесенный свату Алшинбаю, назывался илу.

Обеим сторонам известно, что илу является ответом на киит, и это должно быть равного достоинства. Уже лет десять назад, когда родители сосватали своих маленьких детей, Алшинбай преподнес свату свой киит - серебряный слиток в виде копыта жеребенка, называемый тайтуяк. Но этот слиток оказался поменьше, чем нынешний илу Кунанбая. И люди заговорили, что Кунанбай вознамерился показать себя щедрее Алшинбая. Однако, полагали все, Алшинбай вряд ли позволит превзойти себя в щедрости.

Уже в первую же ночь по прибытии гости и хозяева, развязав тюки с дарами и открыв сундуки, смогли убедиться в том, насколько велики богатство и щедрость обеих сторон. Ведь то, что принесено, должно быть отдарено в равной мере. И в ту же ночь стало ясно, что Алшинбай в долгу не останется. Для начала он велел поставить на ровном, чистом месте, в сторонке от аула, три больших белоснежных юрты для сватов и их сопровождения. Ночная трапеза началась с мяса стригунка, мяса молодой овцы и трехгодовалого валуха, мяса копченых ягнят весеннего окота. Алшинбай приказал откинуть створки юрты с той стороны, где сидела Улжан, и туда снаружи