Путь Абая. Книга I - Мухтар Омарханович Ауэзов

рассвет уже неумолимо разгорался, все яснее проступали горные дали, и четче обозначались очертания окружающей местности. Вскоре проснется аул, к ревущей реке потянется любопытствующий народ. Первыми придут старики на отдыхе, у которых чуткий сон и которым не надо с утра заботиться о скотине. Если недалеко от дома Суюндика увидят они сына Кунанбая, то сразу заподозрят неладное.

Но уже ничто Абая не пугало. Переполнявшая его радость не давала чувству опасности захватить его. В подобной сложной обстановке юноша оказался впервые, однако он ничуть не растерялся. Сохранял спокойствие, словно многоопытный, уверенный в себе джигит.

Прячась в реденьких кустах тальника, вглядывался сквозь ветки через реку в сторону подворья Ерболова зимника. Заметил на том берегу фигуру человека, поспешно семенящего к реке, наискось к ее нижнему порогу.

Абай кустами прошел в ту же сторону, сравнялся с человеком, в котором узнал Ербола, и громко крикнул:

- Ербол! Э-эй, Ербол!

Тот, увидев через реку Абая, замахал рукой, явственно давая знак: мол, тише, пригнись! Но Абай не стал пригибаться, ему стало смешно при виде столь суетливых движений Ербола. Стоя на месте, Абай стал ждать иных указаний Ербола.

Воды Караула разлились угрожающе широко, потоки неслись, сшибаясь, с бешеной быстротой, и по всей этой ширине вода на поверхности скручивалась в темные водовороты. Ер-бол, с бледным лицом, подбежал с другого обрывистого берега к самой реке. Он был изрядно напуган: считая себя виновником того опасного положения, в которое попал Абай, Ербол тревожился, что его друг может сильно напугаться.

Но Абай, остановившись точно напротив Ербола, с улыбкой на все сияющее лицо, шутливо прокричал:

- Чего делать будем, эй! Выручай, Ербол! Караул-река хочет взять меня в плен!

Ербол спрыгнул с обрыва на песок у самой воды. Крикнул Абаю:

- Спрячься здесь! Сиди в тальнике! А я скоро вернусь, ты только не бойся! - И побежал по берегу вниз по течению.

В скором времени Ербол вернулся назад верхом на огромном рыжем воле, который до этого стоял в его подворье. Абай удивился, почему не на коне? Подведя вола к реке, Ербол хотел сходу загнать его в воду, но бык уперся, не пошел. Однако Ербол, отчаянно работая камчой, все же его переупрямил. Бык двинулся поперек течения. Вода была неглубока, но бурлила в крученых потоках, несла обломки льда. Огромный рыжий бык, не пугаясь этого, шел ровно, неторопливо, спокойно, не останавливаясь. Подступив к крутому берегу, Ербол бросил длинный поводок, Абай поймал его и начал изо всех сил тянуть, Ербол еще усерднее стал нахлестывать камчой, и бык вскоре выбрался на берег.

Друг, не пожалев себя, пришел к Абаю на выручку, сапоги Ербола были полны ледяной воды, выливавшейся через край голенищ. Абай обнял его, спросил:

- А где же конь? Почему не на коне, а на этом быке?

- На твоем коне нельзя, - последовал ответ, - твоего коня все знают. Аул уже проснулся, увидят нас здесь - тут же и набегут. А моя лошадка слаба, силенок не хватит ей реку перейти. К тому же она, треклятая, ночью выскочила из загона и ушла в горы пастись. Из-за этого я и задержался.

Усевшись вдвоем на рыжего вола, они хотели развернуть его и снова загнать в реку. Но не тут-то было, - упрямая скотина не желала даже стронуться с места. Напрасно провозились с волом полчаса. Как только ни костерил Ербол красного вола, помянув его предков до семьдесят седьмого колена, но вол остался равнодушен. Наконец, совсем выдохшийся Ербол плюнул на него и, прокравшись к краю зарослей, стал озирать пустошь перед аулом. Что-то заметив, бесшумно исчез. К этому времени уже наступил полноценный световой день. В одном повезло друзьям: почему-то этим утром люди в ауле заспались.

Абаю не очень долго пришлось ждать друга, - Ербол заявился назад верхом на упитанной темно-серой кобыле.

Абай был удивлен:

- Оу! Откуда ты взял ее?

- Тише... Это кобыла чабана отары Суюндика. Тут недалеко паслась, стреноженная.

- Да как же так? А чабану что делать?

- Пусть чего хочет, то и делает, нам-то что.

- Овцы разбегутся, как ему быть? Пешим остался пастух.

- Оу, создатель! Да мне не то, что чабан - пусть сам аруах его останется пешим! Как могу я оставить тебя в руках врага? Давай, кончай всякие разговоры, садись скорее на коня! - как отрезал Ербол и, подставив сложенные вместе руки, помог Абаю взобраться на кобылу.

Абай с радостью во всем подчинился своему решительному другу.

- Ербол, Ербол! Ты самый лучший друг! О, я никогда не забуду все, что ты сделал для меня!

- Ладно, Абай, хватит болтать! Давай! Вперед! Гони!

Заступив в ледяную воду, серая кобыла шумно зафыркала, задышала прерывисто, поджимая брюхо, но послушно пошла вперед, слегка пошатываясь в потоке воды и спотыкаясь, но хорошо удерживаясь на ногах. Темно-рыжий, почти красный, длинный, громадный вол, глядя на идущую по воде лошадь, сам последовал за ней и спокойно перевез Ербола через реку.

Два юных джигита, как только преодолели Караул, тотчас освободили и вола, и кобылицу, а сами, укрываясь за береговым выступом, спустились вниз по реке на довольно значительное расстояние и вышли на пригорок. Оттуда спокойно направились в сторону Ерболова зимника. Подходя к нему, они увидели, как за рекой, взобравшись на уютный холмик за зимовьем Суюндика, стоит человек и внимательно обозревает окрестности аула. Ербол полагал, что это, должно быть, хозяин темно-серой кобылы.

- Да! Нынче на славу потрудилась твоя кобылка! А тебе сегодня придется пешком пасти овечек! - насмешливо молвил Ербол.

Абай не стал заходить в дом. Постоял во дворе, пока ему седлали коня. Радостный, счастливый, благодарный, он дружески распрощался с Ерболом. Придерживаясь берега Караула, ровной иноходью направился в сторону своего аула - уже хорошо знакомым путем.

5

Ко времени возвращения Кунанбая уже многие аулы перешли жить из зимников в войлочные юрты, белые и серые купола которых, как грибы, высыпали на зеленеющие чистые поляны. Семейные очаги, в которых имелись старые люди, еще оставались в душных зимниках, юрты на свежем воздухе ставили молодые семьи. У подворья зимовий толкутся, жмутся на привязи, скачут совсем еще маленькие ягнята, верблюжата, телята - приплод новой весны.

Весенний аул словно расцвечен всеми яркими красками, благоухает бодрящим, свежим ароматом молодой жизни. Пушистые, словно шарики маленьких цыплят, беспрестанно блеют белые, серые, черные ягнята, ищут матерей. Нежномохнатые верблюжата с дивными черными глазами доверчиво смотрят