Усадьба Сфинкса - Константин Александрович Образцов

– Здравствуйте, – сказала девушка, блеснув брекетами.

– Добрый день, – отозвалась Алина.

Адахамжон придержал дверь. Девушка и ее молчаливая сопровождающая направились по дорожке к воротам; из черного внедорожника вышел водитель и встал, ожидая, у раскрытой дверцы.

За тяжелой входной дверью оказалась еще одна, а за ней – обширный холл с колоннами и полом, выложенным разноцветной мозаичной плиткой. Адахамжон стремительно направился к широкой лестнице с высоким витражным окном над площадкой, но дорогу ему преградил появившийся будто бы ниоткуда высокий, уверенный в себе мужчина в строгом черном костюме, белой рубашке и черном галстуке. Набравший ход Адахамжон налетел грудью на его вытянутую руку и чуть не упал.

– Вы к кому, молодой человек?

– Мы к Изольде Марковне Брутцер, – сообщила Алина.

Адахамжон хотел что-то добавить, но в это время откуда-то сверху послышался раздраженный женский голос:

– …потому что кого попало пускать не надо! Какая разница, что там и кто показал?! Вы забыли, где работаете?

Сверху спускалась женщина маленького роста, но с чрезвычайно властной осанкой. У нее были гладко зачесанные и собранные в тугой пучок светлые волосы, скулы и губы ярко блестели в тусклом свете осеннего утра, заглядывавшего в окно. Она убрала телефон и остановилась на лестнице так, что впечатляющих размеров бюст, туго затянутый в бархатный черный жакет, оказался перед глазами ошеломленного Адахамжона.

– Это я Брутцер, – неприязненно сообщила женщина. – И как директор этого заведения требую, чтобы вы немедленно его покинули.

– Я лейтенант полиции Абдурахимов, нахожусь при исполнении служебных обязанностей, – Адахамжон вскинул руку с удостоверением. – Нам необходимо переговорить с одной из ваших учениц, Марией Зильбер…

– Что и кому тут необходимо, решаю я, – отрезала госпожа Брутцер, – и тревожить наших воспитанниц не позволю ни лейтенанту, ни генералиссимусу. Мне очень не нравится повторять дважды, поэтому, если вы прямо сейчас не уйдете, то обещаю, что исполнять впредь вы будете не служебные обязанности, а разве что песни на родном языке.

Адахамжон выглядел растерянным, как юный маг, у которого вдруг не сработало заклинание против демона. Алина быстро все поняла, подхватила его под руку и потащила к выходу.

– Просим нас извинить, – как можно дружелюбнее сказала она. – Ошиблись дверью.

На этом попытки поговорить с кем-то из Зильберов завершились. Зоя продолжила изучать материалы исследований Левина; Алина сходила на тренировку, выпустила пар на мешках и в спарринге с тренером Светой и взялась за чтение.

* * *

Обложка книги «Гильдия Северной Зари: история русских иллюминатов» была исполнена в типичном для 90-х стиле восхитительно безвкусного кича и представляла кое-как собранный фотоколлаж из пирамиды с глазом в усеченной верхней части, скопированной с долларовой купюры, рогатой головы Бафомета на фоне шестиконечной звезды, египетского креста-анкх, пентаграмм, трех шестерок, каких-то каббалистических фигур и американских небоскребов, похожих на печально известные башни Всемирного торгового центра. Алина подумала о том, как много ценителей конспирологических новелл оказались разочарованы, ожидая найти в этой книге очередные толкования «Протоколов Сионских мудрецов», разоблачение «плана Даллеса» или новые душещипательные подробности про штрих-коды и швейцарский компьютер по имени «Зверь», а вместо них получив вполне здравое сочинение об истории рода, все представители которого так или иначе посвятили себя естественным наукам и медицине.

Вообще, для того времени был довольно типичен поиск собственных дворянских корней и повествование об оных в тональности «мы всем владели, пока большевики не отняли», с очевидным намеком на то, что неплохо бы теперь вернуть обратно доходный дом, завод или пару нефтяных скважин. Но, в отличие от внезапно осознавших себя князьями и графами лавочников, бандитов и вчерашних вожаков комсомола, Леониду Ивановичу Зильберу и в самом деле было, о чем рассказать.

Первый из представителей рода, о котором было достоверно известно, носил имя Иегуда Зильбер и в первой половине XVI века был партнером и единомышленником великого алхимика и натурфилософа Филиппа Ауреола Теофраста Бомбаста фон Хохенхайма, более известного как Парацельс, и вместе с ним основал ятрохимию.

– А что это? – поинтересовалась Зоя.

– Это одно из направлений алхимии, только более рациональное, ориентированное на совершенствование человека не через метафизический поиск, а путем создания средств исцеления и улучшения его телесной природы. Ятрохимия, по сути, положила начало современной фармацевтике, генной инженерии и медицине.

Алина вдруг вспомнила болезненно ярко: ранее утро, маленький бар с неубранной грязной посудой, стол из катушки от кабеля, пыльный диван, и вот она слушает про алхимию, все более сомневаясь и в то же время все более веря…

– Зоя, а у нас найдется что-нибудь покрепче, чем кофе?..

– Где-то был коньяк, нам дарили, как типичным ятрохимикам. Сейчас принесу.

Иегуда Зильбер основал естественнонаучную школу, на работы которой ссылались много десятков лет спустя прославленные химики Ян ван Гельмонт и Сильвиус, но в середине XVII века его потомкам пришлось бежать из Европы: по ней катилось кроваво-огненное безумие охоты на ведьм, людей сжигали на кострах и в печах десятками и даже сотнями за один раз, и у Зильберов – инородцев, иноверцев, ученых – шансы выжить равнялись величине отрицательной. Они бежали в Россию, появившись здесь в царствование Алексея Михайловича, а в 1714 году Иммануил Зильбер стал одним из основателей Аптекарского огорода в Санкт-Петербурге, созданного по указу Петра I. Идея императора была в том, чтобы в уединенном месте, на одном из островов, под охраной вооруженных гвардейцев знатоки лекарственных трав и алхимии создавали целебные снадобья – прежде всего, для членов царской семьи и особо знатных родов. Разумеется, среди простого народа немедленно поползли слухи о колдунах и чернокнижниках, угнездившихся в Вороньей Глуши – так назывался тогда Аптекарский остров, – но Леонид Иванович в своей книге убедительно сообщал, что все это были только дремучие фантазии примитивного разума, и в Аптекарском огороде под началом Иммануила Зильбера трудились истинные и верные слуги Отечества.

Следующей важной вехой в истории семьи Зильберов стало воцарение на российском престоле бывшей герцогини Курляндской Анны Иоанновны. Сложно сказать, какие именно заслуги тогдашнего представителя рода, Самуила Зильбера, выдающегося химика и врача, высоко оценила императрица: кто-то связывает это с внезапной смертью Петра II, на котором пресекся мужской род Романовых, другие считают, что придворный лекарь, имевший неявное, но существенное влияние в высшем обществе, помог Анне Иоанновне одержать победу над Верховным советом. Определенно известно лишь, что после коронации императрица присвоила Самуилу Зильберу звание первого лейб-медика, а по дороге из Москвы в Санкт-Петербург специально сделала изрядный круг по окрестностям, чтобы он мог выбрать себе место для будущего имения – им оказались обширные земли мызы Мокрово неподалеку от города Анненбаум. Кстати, как свидетельствуют