Усадьба Сфинкса - Константин Александрович Образцов

О маме и бабушке Леонид Иванович упоминал и во второй своей книге «Философские основы генетики». Алина пролистала ее по диагонали: по сути, это была апология евгеники, которой была предпослана в качестве эпиграфа цитата Герберта Уэллса, вполне передающая основную идею.

«Начиная с Платона, философы всегда выражали удивление, что человек с любовью выводит благородные породы собак и лошадей, но предоставляет любым подлецам производить потомство и портить следующие поколения людей …> Но настанет день, когда наука и благоприятные условия позволят человеку овладеть и этой областью и действительно возникнет уверенность, что каждое новое поколение будет лучше своих предшественников. И тогда откроется новая страница истории человечества – страница, которая будет для нас словно солнечный свет для новорожденного».

Интереснее оказалось довольно пространное интервью, данное Леонидом Ивановичем после выхода книги, – Раиса в своем дневнике откликнулась на него записью «Оно снова заговорило». Алина отметила для себя некоторые моменты:

«Леонид Зильбер: с точки зрения палеонтологии, мы все еще находимся в кайнозойской эре, и ошибочно думать, что человечество отделилось от животного мира. Вовсе нет, человек – это часть этого мира, господствующий хищник, и его эволюция продолжается, причем в буквальном, биологическом смысле. Мы не замечаем эволюционных генетических изменений, во-первых, в силу продолжительности периода их проявления, а во-вторых, потому что слишком сосредоточились на наблюдении за техническим прогрессом. Но совершенствование человека как идеального хищника продолжается. Я уверен, что вскоре появится новый биологический вид, который заменит нас, как мы заменили, к примеру, приматов. Высшие обезьяны, homo habilis, homo erectus, homo sapiens. Возможно, что следующий вид будет называться homo harpago, человек хищный, или человек-убийца.

Корреспондент: Будет ли при этом происходить моральная, нравственная эволюция?

Л. З.: Нравственность и мораль – это не эволюционные понятия. Это просто частные механизмы регуляции социального поведения, некие принципы, не всегда кодифицированные законами. Для высшего существа они бессмысленны.

Корр.: Что вы имеете в виду, когда говорите о высшем существе?

Л. И.: Я говорю об эволюционировавшем сверхчеловеке. Люди стали самыми сильными хищниками благодаря интеллекту, способности к взаимодействию, творческому мышлению, но прежде всего – инстинкту убийцы. Впоследствии технический прогресс, к сожалению, уравнял шансы между особями разных способностей, значительно снизил необходимость в проявлении навыков хищника, но, как я уже говорил, не остановил эволюцию. Новый хищник станет превосходить обычного современного человека именно биологически: он будет сильнее, быстрее, возможно, приобретет некоторые способности из числа тех, которые сейчас принято называть паранормальными. Речь даже не об эволюции человека, но об эволюции самой жизни, потому что новый человек будет так же отличаться от нас, как мы от обезьяны или слона.

Корр.: Как быстро это может произойти?

Л. И.: Накопление генетических изменений может быть неочевидно на протяжении нескольких поколений, а потом вдруг проявиться резко, скачкообразно, в последних двух или трех. Не возьмусь давать точных прогнозов, но скажу, что хищник всегда эволюционирует быстрее, в том числе за счет того, что поедает ДНК своих жертв. Если же хищник вбирает в себя генетический материал других хищников, его эволюционирование ускоряется кратно».

– Какой приятный человек, – прокомментировала Зоя. – Милейший, я бы сказала. Ну, раз мы заговорили о поедании ДНК, то с этого и начнем…

Она открыла свой ноутбук.

– В ДНК есть так называемые транспозоны, их еще называют прыгающие гены, они способны к перемещению и размножению в пределах генома. У плотоядных их больше, чем у травоядных, и в самом деле есть версия, что это связано с тем, что хищник каким-то образом получает генетическую информацию ДНК от съеденной им добычи и за счет этого приобретает преимущество в эволюции своего генома, потому что транспозоны влияют на развитие генетических мутаций или изменение в работе некоторых генов. С утверждением достопочтенного Леонида Ивановича о том, что человек – это идеальный хищник, я тоже могу согласиться, ибо по числу генетических мутаций, которые, собственно, и составляют суть эволюции, современное человечество далеко обгоняет любых представителей животного мира, не говоря уже про растительный. В обиходе под словом «мутация» обычно понимается что-то неблагополучное, но это просто какое-то изменение: например, всего тринадцать тысяч лет назад не существовало людей с голубыми глазами, но потом, вследствие мутации в генах OCA2 и HERC2, произошло перераспределение меланина в радужке глаза. В общем…

Зоя вздохнула.

– Есть новости хорошие и плохие. Упомянутые прыгающие гены, отвечающие за мутации, составляют у человека до 45 % всей последовательности ДНК. Если верить исследованиям – а я не сразу поверила, думала, тут ошибка какая-то, – то у всех жертв Сфинкса доля транспозонов колеблется от 83 до 88 %. Это означает, что в них шел какой-то необычайно бурный процесс геномных мутаций, влияющих на весь комплекс генетической информации в ядре клетки. Само количество мутаций тоже экстремально высокое: при обычном показателе примерно от 100 до 200, проведенные исследования выявили несколько тысяч генетических аномалий в нуклеотидах. Для этого одних транспозонов мало, никакие прыгающие гены столько не напрыгают без так называемого «эффекта Анны Карениной», то есть совпадения генных аномалий у отца и матери. Я бы сказала, что совокупность результатов исследований приводит к выводу, что в роду этих девушек одинаковые совпадающие мутации накапливались многими поколениями, пока не привели к совершенно уникальному качественному и количественному сочетанию. Замечу, что вероятность совпадения аномалий на протяжении десятков поколений, необходимая для получения такого результата, может быть оценена как единица к какому-нибудь дуодециллиону. Ну хорошо, меньше: к квадриллиону. Мне даже посмотреть было бы любопытно, что за идеальные половинки находили друг друга на протяжении двух-трех веков, а то и больше, чтобы в итоге получилось такое.

– Насколько я понимаю, это хорошая новость? – уточнила Алина.

– Да.

– А плохая?..

– Я понятия не имею, как проявлялись мутации. С такими изменениям генома эти девушки должны были перестать быть людьми в привычном смысле этого слова…

Был вечер пятницы. Адахамжон ушел, нырнув во тьму под непрекращающийся третий день ливень. На столе лежали прочитанные книги, фотографии и исписанные листы бумаги.

– Так много всего узнали, и всё впустую, – сказала Алина.

Шумел дождь.

– Ну почему же, – не слишком уверенно возразила Зоя. – Мы узнали, что выдающийся академик более полувека душил юных девушек.

– Чего никак нельзя доказать.

– Почерпнули из книг немало сведений о его семье, египетских символах, фамильных реликвиях и иллюминатах.

– Пригодится для квиза.

– Приобрели важное знание о том, что все жертвы Сфинкса имели