История вместо математики - Геннадий Петрович Авласенко

Ксюша кивнула, с надеждой глядя на подругу.

– Но зачем? – Настя пожала плечами. – Книга как книга!

– Это книга ведьмы! – эти слова Ксюша почти прошептала, на лице её появилось вдруг странное какое-то выражение, затравленность какая-то, что ли. – Понимаешь, нельзя её у себя держать!

– Но почему?

Ксюша ничего не ответила, и на лужайке воцарилось продолжительное и довольно-таки неловкое молчание.

– Это просто книга! – Настя вновь пожала плечами и, взглянув на Ксюшу, ободряюще ей улыбнулась. – Старинная книга, ничего не скажешь… ценная, наверное… – новая мысль внезапно пришла ей в голову. – Знаешь, что я сделаю! Я её в город с собой заберу, для школьного музея.

– Это ведьмина книга! – закричала вдруг Ксюша, вновь вскакивая на ноги. – Нельзя её никуда везти, как ты не понимаешь этого! Она в кота превращалась, забыла уже, что ли!

Но теперь Настя не было уверенна в этом. Скорее всего книга так и оставалась книгой… кот же просто запрыгнул на неё… ну, а остальное дорисовало их испуганное воображение.

У страха глаза, как говорится…

– Сожги! – просительно и одновременно с какой-то скрытой угрозой в голосе проговорила Ксюша. – Или отдай мне, я сожгу! – она протянула руку. – Слышишь, лучше по-хорошему отдай!

– Чего, чего?!

Настя повернулась и, сощурив глаза, пристально посмотрела на Ксюшу.

– Что ты пропищала только что?

В их отношениях это было что-то новенькое. Никогда ещё Ксюша так с Настей не разговаривала.

– Отдай!

Ксюша, изогнувшись, попыталась было ухватить книгу, но Настя была начеку. Моментально вскочив на ноги, она с такой силой оттолкнула подругу, что та, не удержавшись на ногах, грохнулась наземь. Да ещё и угодила задним местом в колючий куст крыжовника.

Устыдившись своего поступка, Настя хотела уже извиниться, но не успела этого сделать.

– Всё твоей бабушке расскажу! – со слезами на глазах выкрикнула Ксюша, вновь вскакивая на ноги. – Всё расскажу, вот увидишь!

Слова извинений так и остались на языке у Насти, вместо стыда в ней вновь вспыхнула злость.

– Ну, и что именно ты ей рассказывать собираешься?

– Всё! – ещё громче выкрикнула Ксюша, размазывая грязь и слёзы кулаком по щеке. – Как ты меня к ведьме в дом затащила… как с Пашкой сегодня заигрывала!

– А тебе что, завидно? – Настя уже тоже завелась. – Завидно, кикимора?

Настя поняла, что ляпнула уже что-то лишнее, но слова, как говорится, не воробей…

– Как ты меня назвала только что?

– Никак не назвала! – сердито буркнула Настя.

– Нет, назвала! – взвизгнула вдруг Ксюша. – Ты меня кикиморой обозвала?! Ты… ты… да ты меня уже давно ненавидишь!

– Я?! Тебя?!

Настя насмешливо фыркнула.

– Вот уж было бы кого!

– Ненавидишь, я знаю! – видно было, что Ксюша завелась не на шутку, у неё даже губы затряслись… – С Павлом нарочно кокетничаешь, только бы мне побольнее сделать!

– Тебе? Побольнее? – Настя пристально уставилась на Ксюшу. – А может… может, ты влюблена в него, а? Ну, что молчишь, угадала?

– Не твоё дело! – покраснев как вареный рак, выкрикнула Ксюша.

– Значит, угадала! – Настя коротко, торжествующе расхохоталась. – Ты, может, и замуж за него собираешься? Давай, дерзай! Хороша будет парочка – алкаш и дебилка!

«Господи, что я несу такое! – испуганно подумалось вдруг Насте. – Я ведь так не думаю, или… Или думаю всё же…»

– Сама дебилка! – крикнула Ксюша и вдруг зарыдала навзрыд. – Ненавижу тебя! Ненавижу!

Она повернулась и с плачем выбежала на улицу.

– Ксюшка, подожди! – с запоздалым раскаянием крикнула ей вслед Настя. – Я не хотела так! Я…

– Ненавижу! – с чувством прорыдала Ксюша по ту сторону забора.

Она метнулась в одну сторону… потом, почему-то передумав, в противоположную, споткнулась, едва не упала. И вот уже топот её босых ног затих где-то за дальним поворотом улицы…

И Настя осталась одна. Вернее, с ней осталась… Книга.

А той же ночью пьяный Пашка врезался на своём мотоцикле в бетонный столб на обочине дороги. Смерть была мгновенной, как констатировал врач, хотя оба Пашкиных пьяных попутчика, сидевших на заднем сидении, отделались всего лишь несколькими мелкими ушибами и ссадинами.

С Ксюшей же Настя, кажется, рассорилась окончательно. Они не встречались до самого Настиного отъезда, а, уезжая, Настя увезла с собой в город странную эту Книгу в кожаном чёрном переплёте. До самого отъезда Книга лежала в Настином чемодане и бабушка, скорее всего, о Книге не знала совершенно. Несмотря на угрозу всё рассказать, Ксюша пока молчала и Настя была ей за это благодарна, но попыток вновь сблизиться не предпринимала, как, впрочем, не предпринимала их и сама Ксюша.

Дома Настя поставила Книгу на одну из полок в своей комнате, и почти сразу же они с матерью укатили в санаторий на весь, считай, август месяц. Потом наступил сентябрь, хлопотный как всегда, с огромной массой разрешимых и не сразу разрешимых школьных проблем. И вышло так, что Настя, не то, чтобы совсем уж позабыла о странной своей находке, но как-то постепенно утратила к ней интерес. Чёрная книга, постепенно обрастая пылью, мирно сосуществовала на полке с другими, пусть не такими объёмными, но всё же достаточно солидными книжными фолиантами.

Несколько раз за всё это время Настя подумывала о музее – это происходило в основном тогда, когда Настя производила раз в месяц влажную уборку помещения – но она, по той или иной причине всё откладывала и откладывала окончательное своё решение, главным образом из-за того, что всякий раз ей становилось почему-то жалко лишаться замечательной своей находки. Впрочем, была и другая причина – какое-то тайное, даже себе самой необъяснимое предчувствие того, что Книге этой совсем не место в музее.

Впрочем, где же в таком случае место этой загадочной книге, этого Настя и сама не ведала. Покамест не ведала…

Вероника о Книге была, конечно же, информирована – Настя ещё в самом начале осени рассказала обо всём подруге, вернее, почти обо всём, исключив из повествования свои ночные страхи и сновидения… промолчала она также и о том, что произошло после с Пашкой. О превращении Книги в кота Настя конечно же упомянула вскользь, тут же, впрочем, высказав мысль, что это простое совпадение, когда реальный деревенский кот так напугал их, усевшись незаметно на книгу. Может, именно по причине этого её умалчивания, а, может, и по другой какой причине, но краткое Настино сообщение ни капельки не заинтересовало Веронику. Как и сама Книга, впрочем…

Так прошла зима, а однажды, уже в апреле, Насте вдруг вновь приснился всё тот же странный сон. Вновь стояла она с Чёрной книгой в руках посреди таинственной и страшной избы мёртвой ведьмы, вновь метались по