Самая страшная книга, 2014–2025 - Ирина Владимировна Скидневская

И что-то рвет меня на части, и пережевывает – и глотает.

Олег Савощик

Грация

66 килограммов

Булочки с сосисками чуть теплые, а вот чай в стакане – кипяток. Попробуй донеси до единственного свободного места в столовой, когда все вокруг шумят и толкаются.

Сара опустилась на скамейку и приложила обожженные пальцы к губам, потянулась за булочкой. Тесто мягкое, тягучее, торчащие кончики сосисок слегка подрумянились и подсохли, но внутри остались сочными и нежными. Сара откусила дважды и аккуратно запила чаем.

– Сало у Сары с ушей свисало! – Гриша словно из-под стола выскочил, смахнул челку с прыщавого лба. – Все жрешь? Это какая уже по счету? После тебя буфет пустой.

Сара молча жевала. Такая ароматная еще несколько секунд назад сосиска в тесте обернулась безвкусным пластилином во рту…

– Ладно, кушай. – Гриша поправил лямку портфеля и поставил перед одноклассницей свой поднос. На тарелке остывала нетронутая перловка. – И мое доешь. Эй, народ! Тут Сало голодное!

Шутку оценили одноклассники и ребята постарше: все, кто обедает после третьего урока. Подходили и грохали о стол пластиковыми подносами. Размазанные по тарелке остатки каши, недоеденные котлеты, яблочные огрызки, пустые стаканы с бесцветными сухофруктами на дне, обертка из-под шоколада…

Сара смотрела, как растет гора объедков, и пыталась проглотить пережеванную в тысячный раз сосисочно-мучную массу, но та застыла за щеками, не лезла в горло.

– Хавай, Сало.

– Приятного аппетита, Сало.

– Жуй скорее, на матешу не успеешь.

– Доешь за мной, Сало?

– Может, тебе еще принести?

– Уверен, ей этого будет мало.

Сара заметила, что все еще сжимает в руке стакан с чаем. Сквозь слезы посмотрела на пальцы в красных волдырях.

92 килограмма

Под потолком скрипит пружина.

Сара запрокидывает голову, когда Рубенс целует ее живот, кружит у пупка. Теплые губы оставляют капельки слюны на бледной коже, спускаются к бедрам, и девушка сильнее сжимает пластиковый шарик во рту, сопит через узкую дырочку.

– Как же я тебя люблю.

В подвале прохладно, и горячее дыхание вызывает дрожь по телу.

– Как же… люблю… люблю тебя.

72 килограмма

Пока Сара ждала, засмотрелась на официанта. Тот пронес к соседнему столику широкую доску с запеченными ребрами, пряный аромат коснулся носа, и рот мгновенно наполнился слюной. Похоже, не меньше килограмма сочного мяса на кости. Но подтянувший блюдо парень в оранжевой шапке не был похож на того, кто осилит столько в одиночку.

– Привет! – Кирилл сел напротив.

И Сара увидела, как в его глазах гаснет улыбка.

Этап первый – фото. Легче простого: удачный ракурс чуть сверху, чтобы скрыть шею, а вырез блузки занимал полкадра, благо есть чем хвастать, и втянуть щеки до состояния «скулы Джоли». Для анкеты на сайте знакомств хватает.

Этап второй – разочарование. Пока их взгляд на вырезе, они все еще улыбаются, но стоит им подняться выше, к подбородку, или скользнуть по округлым

плечам к пухлым ладошкам… Сара как-то вычитала в модном блоге, что, любуясь руками девушек, мужчины представляют эти руки на своем члене. Неспроста поэты и художники веками возносили хвалу изящным дамским пальчикам. Пальцы Сары легче было представить за лепкой пельменей.

Мужчины еще подростками учатся отгадывать и фантазировать, что скрывается под одеждой у одноклассниц или молоденьких учительниц. Кириллу даже не пришлось смотреть ниже, на спрятанные под мешковатым платьем бока и сало на ляжках – хватило увиденного над столом. Такому остроумному, заботливому Кириллу, тому самому, что засыпал Сару пиксельными сердечками перед сном и будил ласковыми пожеланиями хорошего дня по телефону.

Который мог «погибнуть, если ему откажут во встрече».

Сконфузился, но не погиб. Сидел и листал меню, не вчитываясь, то и дело расстегивал и застегивал обратно пиджак. Даже не пытался выдавить из себя больше двух слов зараз. После третьего «угу» Сара допила воду из стакана и посмотрела в зал.

Не стоило встречаться здесь, где за некоторые блюда в меню пришлось бы отдать всю зарплату до копейки, но Кирилл настоял на ресторане. А еще все вокруг ели. Уткнувшись в тарелки, хлебали ложками, накалывали вилками и резали ножами. Здесь было невозможно не есть. Запахи стояли такие, будто двери на кухню нарочно всегда оставались открытыми: Саре представлялся жаренный на масле чеснок, овощи на гриле и капающий жиром стейк.

Даже на стенах красовалась нарисованная еда: в тарелках, казанах, горшочках, она казалась еще теплой в мягком свете настенных абажуров, почти настоящей. Только руку протяни.

Сара отодвинула меню. Она передумала заказывать салат. Какой на хрен салат в храме чревоугодия? По дороге домой есть прекрасная шаурмичная…

– Знаешь, я вспомнил… – Кирилл опередил ее, встал первым. – Там у меня по работе завал. Отчет надо писать. Босс убьет. Извини, ладно? Позвоню тебе.

Сара выдавила улыбку. Пусть думает, что поверила.

Парень в шапке не спеша обгладывал ребра. Смаковал каждую каплю, слизывая с пальцев жирный сок.

– Вы уже определились? – Подошел официант. Тень сочувствия мелькнула в его глазах.

– Вина, – заказала Сара, но вовремя опомнилась, вспомнив здешние цены на бутылки. – Нет, подождите. Ничего не надо, спасибо. Извините.

Встала. Спину прямо, голову выше: уходить из ресторанов надо красиво, даже если и на голодный желудок.

– Ребра сегодня отменные, – остановил Сару голос из-за соседнего столика.

– Не сомневаюсь, – отозвалась она. К горлу подступила голодная тошнота.

– Вот беда, одному это не осилить. – Незнакомец жестом пригласил присесть.

Сара замерла, присмотрелась. Синий свитер, легкая щетина, средняя комплекция: сразу и не заподозришь в обжорстве, как, впрочем, и в любви к спорту. И почему-то никто не обращает внимания на такую неуместную в приличном заведении вязаную шапку.

«Доешь, Сало».

– Спасибо, откажусь. – Сара слабо улыбнулась.

– Уходить из такого места голодным – кощунство. Голодные глаза никого не красят.

Сара колебалась, поглядывая то на любителя ребер, то на выход. К черту! Раз вечер не задался, то почему бы, в самом деле, не поесть?

Она осторожно опустилась на свободный стул, пошарила взглядом по скатерти в поисках приборов.

– Руками вкуснее, – усмехнулся парень. Оторвал блестящими пальцами очередное ребро, макнул концом в густую горчицу. – Вот так.

– Хорошо. – Сара потянулась к еще теплому мясу. – Но платим поровну!

– О, деньги не понадобятся. Владелец – мой хороший друг. И я расписывал эти стены.

– Правда? – Мясо на зубах мешало говорить внятно. – Вош-шхитительно!

– Я бы подал вам руку, но сами понимаете. – Художник покрутил ладонью с налипшими специями. – Роман. Но друзья зовут меня Рубенс.

92 килограмма

Бечевка плотно оплетает голые ляжки. Рубенс затягивает туже, и нога становится похожа на сервелат. Кровь встает в передавленных сосудах, под кожей