Агнец - Светлана Скиба

сторона камня, которую захватывало солнце, выглядела желтой и потрескавшейся. Эти идолы, я сама не знаю почему, вызывали у меня отвращение и легкую толику страха. Это всего лишь каменные изваяния, глупо бояться их, подумала я, подбадриваясь презрительным смешком. В этот момент ко мне подошли. Каково же было мое удивление обнаружить вместо долгожданного управляющего турбазой портье Калчу.

– Вы хотели видеть меня, аржан? – спросил он елейным голоском.

– Я хотела видеть управляющего, – бросила я.

– Он перед вами, аржан. – Мужчина улыбнулся самой премерзкой улыбкой.

На секунду-другую я даже потеряла дар речи.

– Вы? Вы разве не портье?

– Для вас я готов стать кем угодно, аржан. Я ведь вам уже говорил, что для меня большая честь подготавливать вас.

– Подготавливать? К чему? – Мой голос перешел на повышенный тон, и несколько человек, находившихся в вестибюле, повернули в мою сторону головы.

– Вы не против? – Калчу протянул мне руку, как галантный кавалер. – Мы с вами немного прогуляемся, и я попробую вам кое-что объяснить.

Я встала с кресла, не подав ему руки, и с холодным молчанием последовала за портье, направлявшимся во внутренний двор.

Пройдя вытянутый и круглый бассейн с грибами-фонтанчиками, под которыми плескались дети, теннисный корт и великолепный цветник, пестрившийся яркими цветами, мы вышли на небольшую полянку. Она находилась на возвышенности, и с нее, как с панорамной площадки, открывался замечательный вид.

– Посмотрите сюда, аржан. – Портье указал вдаль, вытянув тощую, как кочерга, руку.

Над густой, чуть подрагивающей кроной леса тянулись вверх сизые дорожки дыма. Слабый ветер доносил едва уловимый запах гари.

– Вы видите этот дым? – спросил портье, он же управляющий отелем.

– Конечно.

– Так вот, аржан, люди жгут сухую траву, чтобы жрица Марууш увидела их горе. В Чулыке уже шесть лун ничего не растет, а это означает смерть для нас. Куры дохнут, коровы не дают молоко, маралы умирают едва родившись, колодцы, которые мы роем, пусты. Даже рыба стала обходить сети. Люди просят жрицу Марууш смилостивиться над ними и послать хоть немного земных благ. Вам не жалко этих несчастных? Они умирают.

– Мне, конечно, жаль этих людей, но какое я имею к этому отношение?

Калчу посмотрел на меня странным взглядом. Его темные, хитрые, как у лиса, глаза выражали благолепие и в то же время упрек.

– О, самое прямое, аржан, самое прямое. Вы можете помочь им.

– Но каким образом?

– Чулык подскажет вам, вы только не закрывайте от него свое сердце, аржан. Слушайте внимательно его голос, внимите гласу жрицы Марууш, матери всего нашего народа, и тогда вы сможете помочь.

– Вряд ли я смогу помочь вашему народу, – ответила я. Хитросплетенный диалог с портье меня уже стал порядком раздражать, и мне хотелось его закончить как можно скорее.

– Вы жестоки, аржан, – прошептал Калчу, и его глаза сверкнули злобой. – Вы должны быть благодарны за эту честь, не каждому она выпадает. – Он задрал голову, что-то увидел, и его глаза испуганно расширились. – Я должен идти, аржан. Подумайте о том, что я вам сказал. Будьте милосердны, и жрица Марууш ответит вам тем же.

Он сорвался с места, словно за ним кто-то гнался, и скрылся за стенами шале. Растерянно проводив портье глазами, я осталась стоять на месте. Что его так напугало? Почему он сбежал от меня как ошпаренный? Я посмотрела в чистое безоблачное небо. Высоко вверху парил орел, темный на бледно-васильковом небе.

8

Мы с Владом собираемся поехать на Черное озеро. То самое, где Яна, прыгнув с обрыва, рассекла себе ногу. Я не собираюсь повторять ее подвиг, просто составлю Владу компанию. За обедом Яна во всех подробностях рассказала нам, как туда добраться и уберечь себя от ее ошибки.

– Спускайтесь в воду очень осторожно, там есть выступы в виде ступеней, – медленно и членораздельно повторила она раз десять, с недоверием поглядывая на Влада. – Вы точно справитесь или придется поехать с вами?

– Не переживай, мы справимся, – бодро сказала я, перекидывая взгляд с Яны на Влада и обратно. Они оба выглядели какими-то напряженными, общество друг друга их заметно тяготило, доставляло дискомфорт. Яна заверила, что доверяет моему спутнику, хотя, судя по скепсису в ее голосе, все обстояло ровно наоборот. Лишь одному Марику ни до чего не было дела. От долгого пребывания на солнце его бледная кожа блондинистого человека сильно покраснела, а на плечах и носу покрылась бордовыми пятнами. Я представила, как ему больно – наверное, примерно как если коснуться моих воспаленных мочек.

Я взяла с собой рюкзак, в который положила две бутылки воды, печенье, телефон и крем от солнца с высоким фактором защиты. По описанию на тюбике, намазавшись этим кремом, можно спокойно лечь на солнце – и ничего страшного с тобой не случится. Еще я запихнула в рюкзак полотенце и пакет с булочками для чаек и рыб. Купальник я надела сразу, чтобы не рыскать на берегу в поисках места для переодевания.

Оседлав двухместный скутер, который Влад арендовал здесь же, мы двинулись на юго-запад, в противоположную сторону от Телецкого озера. Допотопный навигатор, установленный на руле, показывал извилистую дорогу, вьющуюся между поселком и лесом. Послеполуденное солнце разошлось не на шутку, и мне даже стало жарко. В безоблачном небе, где я раньше наблюдала большого и величественного орла, резвились только маленькие пичужки.

Мы едем на рычащем скутере, поднимая столбы пыли на сухой дороге. Я сижу сзади Влада, и его развевающиеся волосы щекочут мне лицо. Сегодня он без бейсболки, и даже не удивлюсь, если он получит солнечный удар.

Я раньше никогда не ездила на скутере и ни на каком другом мотоцикле. Жужжащий двухколесный монстр, развивающий бешеную скорость, никогда не вызывал у меня доверия. Он и сейчас не вызывает его, но другого выхода у меня нет, к тому же Влад ведет скутер спокойно, размеренно, без резких движений, и это притупляет тревогу. Через некоторое время я перестаю нервничать и даже умудряюсь получить удовольствие от поездки. Мы обгоняем старый минивэн, до отказа набитый людьми, и трясущийся мотоцикл, посигналивший нам несколько раз. За рулем мотоцикла сидел подросток, совсем еще ребенок, а за ним двое таких же детей. Между ними я замечаю связанного барана, его жалобное блеяние перебивает даже рев нашего двигателя. У меня почему-то возникла глупая аналогия, что я и есть тот самый баран.

То, что озеро совсем близко, я поняла еще до того, как я увидела его. Визги шумных чаек и соленый теплый бриз предшествовали открывшемуся виду. Мы оставили скутер на небольшой площадке, где уже стояли один ржавый мопед и не