Общество мертвых бойфрендов - Елена Станиславская

Телефон вздрогнул.

«ГДЕ ТЫ???»

Бабушка, похоже, решила больше не отключать капслок. Варя обещала ей, что зайдет через час и все объяснит. Шестидесяти минут еще не прошло, но бабушка не отличалась завидным терпением. В такси Варя попыталась убедить ее, а заодно и себя, что повестка – всего лишь формальность. Бабушку это не успокоило, да и внутренний голос подсказывал, что все не так просто.

«Задержусь на полчаса».

Отправив сообщение, Варя подумала: «Пусть так и будет. Полчаса. Не дольше. А значит, Андрей должен вернуться прямо сейчас».

– Да ладно, Варюнь, чего ты как на иголках? – Федор Львович сунул чайник под струю воды. – Ты же знаешь Андрейку, вечно у него семь пятниц на неделе. Маня, ну, мама его, любит вспоминать, как он опоздал в школу из-за одной бабульки. Та сослепу и сдуру перепутала его со своим внуком и уговорила пойти с ней в поликлинику. Знаешь эти школьные отмазки, мол, переводил бабушку через дорогу или собака съела дневник? Вот с Андрейкой постоянно такое случалось. Умора, ха! – Он хлопнул себя по ляжке. Заметив, что Варя даже не улыбнулась, крякнул и предложил: – Может, чайку́? С мятой, ага? – Потянувшись за коробкой с пакетиками, дядя Андрея добавил: – А вообще он у нас мировой пацан. Добрый, рукастый. А уж мозговитый какой. И как я без него буду?

Варя подумала, что ослышалась. Хотела уточнить, что Федор Львович имеет в виду, но тут в прихожей щелкнул замок. Ноги сами понесли ее на звук.

Несмотря на солнечный день, в коридоре стоял полумрак. Глаза распознали: в квартиру зашел Андрей, а не кто-то другой, но его действия вызвали новый всплеск тревоги. Скорчившись, Андрей тряс свою толстовку, и что-то падало с тихим стуком на пол. Капли крови? Нет, тяжелее. Не понимая, что происходит, Варя скорее нашарила выключатель и зажгла свет.

На полу валялись рис, мелкие монеты и леденцы.

Андрей поднял глаза – медленно, будто знал, кого увидит, и хотел оттянуть момент. Когда их взгляды пересеклись, внутри у Вари с болью прорезалась расселина, и оттуда хлынул свет. Стало мучительно и сладко. Первым порывом было броситься к Андрею и впиться в него. Губами, руками. Уткнуться в ложбинку на шее, вдохнуть запах кожи. Запустить пальцы в волосы.

Губы Андрея растянулись в улыбке. Варя не шевельнулась, не шагнула навстречу и лишь с неясной обреченностью подумала: «Он заставил себя улыбнуться. Опять, как вчера по телефону». Разноцветные ламы, рассеянные по его толстовке, выглядели и то приветливее.

– Дядь Федь, – позвал Андрей. – Тут эксцесс. Тащи веник и совок.

Варю царапнуло: даже не поздоровался.

– Что, завернул к Хювяринену, выпить по чашечке кофе?[7] – фыркнул Федор Львович. – Посылал я тебя вроде за пирожными. А ты что принес? – Он оглядел пол. – Крупа, барбариски и деньги. Ну, тоже неплохо.

Уточнять, что случилось, Федор Львович не стал. Как он и говорил, Андрей вечно влипал в истории. Город не скупился для него на маленькие чудеса и причуды. Идя с Андреем за руку, Варя знала, что в любой момент они могут наткнуться на что-то необычное: дегустацию китайских чаев прямо на улице, или известную группу, вдруг решившую сыграть на Арбате, или стаю породистых кошек, сбежавших из котокафе. А когда шла одна, почему-то ничего такого не встречалось. Город отворачивался, храня свои сюрпризы для других. Для таких, как Андрей.

Он попытался забрать веник, но дядя отмахнулся:

– Да иди уже! Барышня ждет. Не мог, что ли, во дворе вытрясти.

Пробормотав что-то о бедном дворнике, Андрей бросил на Варю непонятный взгляд, обогнул ее и завернул в ванную. Зашумела вода.

Не чувствуя ни облегчения, ни успокоения, Варя поплелась обратно в кухню. То ли из-за неестественной улыбки Андрея, то ли из-за его молчания, а может, из-за собственных чувств внутри с новой силой разгорелось раздражение. Если бы с Андреем приключилась беда, Варя сгрызла бы себя изнутри, но с ним все оказалось в порядке. Просто он не прислушался к ее словам. Не захотел сделать то, о чем она попросила. А теперь еще вот так ей улыбается. Как незваной гостье. Как чужой.

Оглушительно щелкнул электрический чайник.

– Ну, рассказывай, что случилось. – Появившись в кухне, Андрей потянулся к банке с растворимым кофе. – Будешь?

– Нет. Где пропадал?

Голос звучал как у сварливой жены после двадцати лет брака, но Варя не могла, да и не хотела ничего с этим делать. Она привалилась к стене, подальше от солнечного света, лившегося из окна, и руки сами собой скрестились на груди.

– В загсе, – бросил Андрей через плечо.

– Ты женился? – Варя скривила губы.

Она хотела поиронизировать, но в итоге еще больше испортила себе настроение. Андрей ведь правда рано или поздно женится. На другой. Не сегодня, конечно, но это обязательно произойдет.

– Нет. – Он обернулся. Во взгляде снова мелькнуло что-то непонятное, тяжелое, и Варе пришло на ум: «Стена». – Думал, будет проще.

– Проще – что?

– Видеть тебя. Говорить с тобой. По телефону вроде нормально было, а так – нет. Трудно.

В «трудно» Варя расслышала «противно», и черная тоска залила сердце. Свет, бьющий из расселины, стал холодным, как в больнице.

Варя кашлянула в кулак и произнесла не своим голосом:

– Не волнуйся, скоро уйду. – Она уставилась в пол. – Так что ты делал в загсе?

– Был на свадьбе Алсанны, пенсионерки, она под нами живет, – ответил Андрей. Помедлив, добавил: – Это случайно вышло. Хочешь, расскажу.

– Сгораю от любопытства.

Он, конечно, уловил издевку, но Варя подняла взгляд и выжидающе уставилась на Андрея. Тогда он заговорил – короткими, сухими фразами, совсем не подходящими к «очередной потрясающей истории».

– В общем, я пошел в магазин. Спустился во двор, а там выкуп невесты. – Андрей наполнил кружку кипятком, и в воздухе запахло горько-кислой робустой. – Шофер, который должен был везти всех в загс, напился. А машина всего одна: и для пары, и для гостей. Газель, короче.

– И ты их повез?

– А куда деваться? – Он дунул в кружку, разогнав пар. – Там все были поддатые. За руль никому нельзя. Не хотелось, чтобы вместо загса они попали в морг.

Варя понимала: глупо злиться на Андрея за то, что решил помочь соседям. В конце концов, не за это ли она полюбила его? За неравнодушие. За способность притягивать людей на свою орбиту. За маленькие чудеса. Тем не менее внутренний пожар не угасал. Усталость, тревожность, джетлаг и обида, особенно обида, с четырех сторон раздували его.

– Теперь твоя очередь. – Андрей опустился на стул, посмотрел снизу вверх и сразу отвернулся. – Что это было: звонок, Пашка, просьба никуда не ходить?

– Да просто