Монстр в твоём шкафу - Влад Райбер

Робот поднял руку, в его клешне серебрился ключ. Я был в бреду, меня бросало то в жар, то в холод. Голова раскалывалась от боли. Я чувствовал себя таким беспомощным. Думал, сейчас робот сбросит на пол одеяло, перевернёт меня и вонзит мне в спину ключ. Он хочет мне отомстить!

– Мама! – закричал я.

В комнате вспыхнул свет. Перепуганная мать подбежала ко мне. Рядом не было никакого робота. Он стоял в дальнем углу комнаты и был своего обычного размера. Всего лишь игрушка…

– Тебе плохо? – спросила мать.

– У меня дырка в спине, посмотри! – говорил я.

– Где? – мама осмотрела мне спину. – Какая дырка? Нет у тебя ничего… А какой ты горячий! Где градусник?

Мне замерили температуру. Она была высокой – сорок один градус. Пришлось вызывать скорую помощь, чтобы сбить жар уколом.

Как только мне стало лучше, я бросил красного робота в захламлённую кладовку, чтобы он больше не попадался мне на глаза.

***

Прошло несколько лет, прежде чем я снова увидел эту игрушку. Тогда я был уже подростком, считал себя крутым парнем и меня не пугала такая ерунда.

Я, мама и сестра опустошали кладовку. Решили выкинуть весь хлам. Я вдруг наткнулся на красного робота. Не знаю, как он лишился обеих рук, но теперь он был роботом-калекой.

Никакого страха он у меня больше не вызывал, хотя я помнил о своих галлюцинациях в горячке.

Я показал игрушку Марине. Мы попытались отыскать потерянные детали под завалами, но так и не нашли его руки. Однако выкидывать сломанную игрушку не стали. Убрали робота в полку, где хранились памятные вещи. Всё-таки это была игрушка отца, которого мы с Мариной знали только по фотографиям в старых альбомах.

Это случилось не сразу, но в том же году. Я снова заболел гриппом и у меня был сильный жар. «Взрослый крутой парень», что постоянно доказывал свою самодостаточность, снова стал маменькиным сынком, за которым надо было ухаживать.

Я лежал в кровати, как на раскалённой сковороде, но стоило хоть немного вылезти из-под одеяла и меня начинал колотить озноб. Когда у меня высокая температура, всегда начинается бред, кошмарные сны, восприятие реальности искажается. Мне начинает казаться, что у меня слишком большие руки или слишком длинное тело. Даже слабый свет слепит глаза, а любые звуки просто оглушают.

В таком состоянии я проснулся ночью. В горле было сухо. Я звал маму, просил воды, но она крепко спала и не слышала меня.

Весь закутавшись в одеяло, но стуча зубами от холода, я потащился на кухню. Налил воды из под крана, выпил залпом и снова наполнил стакан. Мне стало немного лучше, даже озноб не так колотил.

Я подошёл к окну со стаканом, глянул на сумеречную улицу и увидел игрушечного робота… Огромный, как многоэтажка, он стоял среди тёмных домов и даже не слишком выбивался из общего архитектурного облика.

Я потёр глаза, думал, что видение исчезнет, но только чётче увидел его прямоугольное тело и квадратную голову. Он смотрел на меня круглыми глазами, казалось, они светятся, как ночные окна.

В кухню вошла мама, включила свет и вместо жуткой картины за окном, я увидел своё бледное отражение в стекле.

– Зачем ты встал? Тебе надо лежать, – сказала мама.

– Там робот, – только и смог ответить я.

– Какой робот? Иди обратно!

Мама отвела меня в комнату, уложила в постель.

– На улице гигантский робот, можешь посмотреть, он ещё там или нет? – бредил я.

– Это тебе приснилось, спи давай, – мама укрыла меня одеялом, и я разглядел в темноте, что её руки похожи на два огромных гаечных ключа, как две клешни. У мамы были руки того игрушечного робота!

– Мама, что с твоими руками? – спросил я.

– Что с ними? – она посмотрела на свои клешни. – Руки, как руки!

Это всё было лишь галлюцинациями. Такое всегда случалось, когда я болел. Но ещё несколько лет спустя в моей семье произошла трагедия. Мы с Мариной лишились матери.

Наша мама работала на кондитерской фабрике, в цехе, где производили ирис. Не знаю, как такое случилось… Маму затянуло в промышленную машину, и она лишилась обеих рук.

Она скончалась от потери крови раньше, чем ей смогли оказать помощь. Мне было всего восемнадцать лет, а моей сестрёнке только исполнилось шестнадцать. Мы такие юные, а к нам приходят и говорят, что наша мама погибла, ей оторвало руки по самые плечи. Я сразу вспомнил, что видел в бреду несколько лет назад. Страшное совпадение.

Теперь мне пришлось по-настоящему повзрослеть, чтобы позаботится о себе и своей несовершеннолетней сестре. У нас не было бабушек и дедушек. Мы осиротели и теперь жили вдвоём, устраивали свой быт, всё решали сами.

Однажды Марина сказала мне, что мы живём в разрухе и пора бы нам сделать ремонт в нашем жилище. Я никогда не задумывался об этом, но она была права.

Я уже и не помнил, когда в нашей квартире в последний раз хотя бы меняли обои. Ещё мы избавились от кое-какой мебели и вынесли из дома много хлама.

Когда мы убирались, Марина принесла мне старую игрушку.

– Смотри, что нашла, – у красного заводного робота теперь осталась только голова и туловище. Ног не было.

– Выброси это! – я сорвался на эмоции и нагрубил сестре.

– Орёшь на меня из-за дурацкой игрушки, – Марина сунула красного робота в мусорный мешок.

Только тогда я успокоился и извинился перед ней.

***

Пришла зима. Я опять где-то подхватил грипп, будь он проклят… У меня была высокая температура, кашель, болело горло. Я ожидал, что ближайшие пару дней проведу в горячке.

Марина заботилась обо мне, как могла. Я старательно сбивал температуру, опасаясь, что меня снова посетят страшные галлюцинации. На этот раз я не видел кошмаров, но посреди ночи услышал невыносимый скрип.

Я сразу узнал этот звук, так скрипели ноги игрушечного робота. Этот звук доносился из соседней комнаты, где спала моя сестра. Дверь была приоткрыта.

Мне было ясно, что всё это болезненный бред, всё это только в моём воображении, но я встал, чтобы закрыть дверь в комнату сестры. Думал, так я смогу обмануть свой мозг и шум прекратится.

Я увидел спящую Марину. Сестра ворочалась во сне, и когда она перекатывалась с одного бока на другой, и сучила ногами под одеялом, раздавался этот механический скрип. Да и сами очертания её ног выглядели нечеловеческими. Мне показалось, что у неё огромные стопы. Они под одеялом вздымались как два бугра.

У того игрушечного