Психопат (сборник) - Наиль Ниязович Муратов

жилища бросается в глаза даже при сумрачном освещении. Поклонницы, чувствующие себя вдвойне обманутыми, ретируются, отклоняя галантное предложение выпить кофе. Именно в это время, когда остаешься один в опустевшей вдруг квартире, пишутся лучшие стихи. Я – волк, отбившийся от стаи, асоциальный элемент, а одиночество – движущая сила моего творческого процесса.

Только одна из женщин задержалась в моей жизни, но она никогда не была любительницей поэзии. Она не появляется у меня дома, предпочитая свидания в кафе или у подруги. Изредка, отправив мужа в очередную командировку, она позволяет мне проникнуть в их огромную квартиру на десятом этаже фешенебельного дома, и мы сутки или двое проводим друг с другом, почти не вылезая из постели. Порой мне кажется, что только эти невероятно короткие мгновения и являются нашей настоящей жизнью. У меня нет иллюзий: Наташа никогда не разведется с мужем и не переедет в мой дом, не променяет кипучую свою жизнь на брак, не сулящий ничего, кроме разочарования, брак, время которого будет исчисляться в лучшем случае месяцами.

Наташа – образец успешной женщины, она – второе лицо в небольшой, но процветающей фирме, а ее муж – достойный человек, полностью доверяющий жене. В общем, идеальная пара, по мнению окружающих. Пять лет счастливого брака, а затем два года раздвоения – встречи украдкой, втиснутые в плотный график производственных мероприятий, томительное ожидание очередной командировки мужа и наконец честно заработанный отгул, взятый на фирме и в семейной жизни, отгул, который позволяет страсти, рвущей наши сердца, выплеснуться наружу. Я знаю, как Наташа страдает от этого раздвоения, ставшего теперь стилем ее жизни, ведь она привыкла все делать правильно и всегда добиваться успеха. И еще я знаю, что виноват в этом я. Нас познакомила Инга – подруга Наташи, работающая на одном из городских телеканалов, – на вечеринке по поводу начала нового проекта, причем в однокомнатную ее квартиру набилось человек пятнадцать, каждый из которых говорил исключительно о своем, не слушая других. Пива было хоть залейся, а из закуски – только соленые фисташки. В общем, я нормально проводил время, беседуя с самим собой, пока не появилась Наташа. Не знаю, каким ветром ее занесло, но атмосфера в комнате изменилась, и из хаоса постепенно возник порядок, причем она, казалось, ничего для этого не делала. Через какое-то время я понял, что не могу оторвать от Наташи глаз. По окончании вечеринки мне удалось найти повод проводить ее домой, но при расставании она отказалась дать номер своего телефона. Я вернулся к Инге и честно признался, что не представляю, как буду жить дальше.

– Тебе ничего не светит! – объяснила она. – Мы с Наташей дружим с первого класса. Она – отличница по призванию, у нее всегда все правильно. Ей не нужна интрижка на стороне, Наташе такое просто в голову не придет.

Не знаю, по какой причине Инга сменила гнев на милость, но на следующей неделе она организовала у себя дома «случайную» встречу, где мы с Наташей проболтали друг с другом около двух часов, – правда, впоследствии так и не смогли вспомнить о чем. На этот раз мне удалось добыть ее телефон, и наши свидания стали регулярными – раз в неделю или в две, в зависимости от обстоятельств, потому что тратить на меня времени больше она не могла или не хотела. Мы пили кофе, устроившись на диванчике в неприметном кафе, где на нас никто не обращал внимания. Однажды я не выдержал и попытался поцеловать ее, но она, отстранившись, отодвинулась на край дивана.

– Наверное, нам не стоит больше видеться. – Она произнесла это спокойно, без эмоций, и внутри меня что-то оборвалось. – Не звони мне больше.

Наташа направилась к офису, находившемуся всего в четырех кварталах от кафе, а я побрел следом, не зная, как ее остановить. Мы шли порознь, и в какой-то момент мне показалось, что очертания знакомой улицы изменились, а время в ее искривленном пространстве стало настолько тягучим, что в его вязкой массе звуки клаксонов перешли в басовый регистр. Я ускорил шаг, пытаясь преодолеть головокружение, и Наташа, заметив меня, остановилась.

– Почему ты меня преследуешь?

Ответа на этот вопрос у меня не было, просто я не мог допустить, чтобы Наташа исчезла, навсегда затерявшись в своем офисе, в роскошной квартире или в десятке других мест, скрытых в неправильной сетке одесских кварталов, – в любой точке мира, принадлежащего сословию успешных и процветающих людей. В этом мире я уже не смог бы ее отыскать, потому что у меня нет кода доступа на его закрытую территорию. Почувствовав мое состояние, Наташа примирительно произнесла:

– Пожалуй, я погорячилась. Ты ни в чем не виноват, а я… слишком близко приняла все к сердцу. Останемся друзьями.

– Конечно, – согласился я. – Чего ж не остаться?

Мы договорились встретиться через неделю, но вечером следующего дня позвонила Инга и поинтересовалась, не хочу ли я увидеть Наташу. Примчавшись по знакомому адресу, я понял, что попал на девичник – обе девушки накачивались коньяком, причем на мужской манер, закусывая его исключительно дольками лимона. При моем появлении хозяйка дома спешно умчалась на работу, пообещав, правда, вернуться через двадцать минут. Разумеется, она не вернулась, а позвонила и сообщила, что задержится не меньше чем на пару часов.

– Вы сговорились? – поинтересовалась Наташа.

Ее безучастный тон не предвещал ничего хорошего, и я лишь пожал плечами, но ей не требовался ответ, потому что и так все было понятно. Она отошла к окну и застыла, вглядываясь в темноту. Разлив остатки коньяка по бокалам, я подошел к ней, но она отпрянула, увидев мое отражение в оконном стекле, и мне пришлось поставить бокалы на подоконник, потому что пить в одиночку – последнее дело.

– Торжествуешь? – едко спросила Наташа.

– Не очень, – признался я. Повода для торжества не было, наоборот, от ее отчужденности леденело сердце.

Я сделал шаг, и она вновь отступила назад. Выглядело это довольно гнусно, будто мне нравилось издеваться над ней, и я, отступив, предложил:

– Давай провожу тебя домой!

Она кивнула, и мы молча покинули чужое жилье, дверь которого, к счастью, удалось захлопнуть без ключа. Всю дорогу я сдерживался, но у входа в ее подъезд не выдержал:

– Почему ты меня избегаешь?

– Ты сам виноват! – убежденно ответила она.

– В чем?! В том, что не могу без тебя жить?

Отвернувшись, она порылась в сумочке и достала магнитный ключ. Войдя в подъезд, направилась к лифту, а я последовал за ней, удивляясь собственной настойчивости. В лифте мы не разговаривали, а когда Наташа вошла в свою квартиру, стало понятно, что я ее потерял. Но она вновь прикрыла двери и выглянула на лестничную клетку.

– Ты разве не зайдешь?

– Не думаю, что это понравится твоему мужу.

– Он в командировке.

Половину стены в огромной прихожей занимало зеркало, и когда мое отражение увеличилось и приблизилось, почти совместившись с отражением Наташи, она отошла в сторону и предложила:

– Я сейчас сварю кофе, и мы спокойно обо всем поговорим… Ты действительно не можешь без меня жить?

– Могу.

– Я так и думала.

Мы прошли в гостиную, к которой примыкало выложенное плиткой открытое пространство со встроенной кухней и старомодным деревянным столом, выглядевшим болезненно-желтым уродцем на фоне сверкающего пластика