Психопат (сборник) - Наиль Ниязович Муратов

Из этой точки произошла Вселенная.

7

Грузный человек, облеченный властью, допрашивал Апрель словно нехотя. Возможно, это была его обычная манера общения со свидетелями. Задавая вопросы, он не смотрел в глаза, а пристально разглядывал свои сильные руки, словно недоумевая, почему до сих пор не пустил их в ход. Интуитивно Апрель понимала, что есть у него и недюжинный ум, и хорошая выучка, но, даже признавая это, она все равно чувствовала к нему неприязнь.

– Что-то у меня не складывается, – неожиданно заметил он, когда допрос явно подходил к концу. – Ваш сеанс закончился задолго до… происшествия. Что удерживало вас в холле все это время?

– Я ожидала… – Апрель запнулась, поскольку ей не хотелось ничего объяснять.

– Ожидали кого? – настойчиво поинтересовался следователь. – Жертву?

– Знаете, он не выглядел как жертва! – с вызовом ответила она.

– Неважно, как он выглядел тогда. – Некоторое время он разглядывал ее в упор, затем снова отвел глаза. – Гораздо важнее, как он выглядит сейчас.

– Вы меня в чем-то подозреваете?

– Разумеется, подозреваю, – не задумываясь, ответил он. – Ведь вы последняя, кто видел его живым.

– Глупости! Я видела этого парня второй раз в жизни. Какой у меня мог быть мотив?

– Да очень простой. Предположим, он набросился на вас, а вы – разумеется, защищаясь! – толкнули его, причем так удачно, что он вылетел в окно, разбив стекло. Разве не правдоподобная версия?

– Зачем ему на меня набрасываться? – удивилась Апрель. – Вы бы придумали что-нибудь поумнее!

– Если я что-то говорю, то отвечаю за свои слова! – многозначительно произнес он. – Парень вполне мог выкинуть что-то подобное. Насколько я знаю, он был законченным маньяком. Настоящим психом.

– Я этого не заметила, – сухо сообщила Апрель. – На мой взгляд, он просто страдал от одиночества.

Допрашивающий ее человек никак на это не отозвался. Казалось, он полностью потерял интерес к разговору, что, вообще говоря, соответствовало действительности. Будучи профессионалом, он понимал, что Апрель не имеет к происшедшему никакого отношения, и вместе с тем смутно догадывался, что именно с ней связана настоящая причина смерти его подследственного. Парень, ты не мог пройти равнодушно мимо такой красоты! – подумал он. – Черт побери, ты обязан был вновь затеять свой хоровод!

Он чувствовал себя обманутым. Красота Апрель не восхищала, а только раздражала этого сильного человека, неожиданно потерявшего в жизни важную цель. Он вспомнил, как появился на месте происшествия. Доктор, уже закончивший свою часть работы, в отдалении курил сигарету. Внутри оцепленного желтой лентой участка образовалось свободное пространство, где находился тот, кого он считал достойным себя врагом. Труп не успел остыть, правая рука, выбитая при падении из сустава и неестественно вывернутая, выглядела как нечто чуждое телу, а из-под раздробленного затылка все еще вытекала кровь. Но лицо почти не пострадало, и на этом лице была такая просветленная улыбка, будто выпавший из окна человек вместо смерти встретил свою первую любовь.

Покидая место происшествия, он старался не оглядываться: ему казалось, что взгляд мертвеца неотступно следует за ним, и в нем читается откровенная издевка.

– Ладно, можете идти! – обратился он к Апрель, и она неохотно поднялась с кресла.

Ей захотелось высказать все, что она думает о своем собеседнике, но делать этого, конечно, не стоило. Девушка вышла на улицу и подошла к оцепленному участку. Тело уже увезли, осталась лишь лужица крови на асфальте. Захотелось заплакать, и только усилием воли Апрель смогла справиться с собой. Она медленно побрела прочь, подальше от безликого высотного здания, внутри которого затаилось отдельное, существующее само по себе пространство – «Сны на заказ». Именно здесь, в чопорной тиши его помещений, произошли события, принесшие в ее жизнь столько сумятицы. Пройдя с десяток шагов, Апрель оглянулась на бетонную коробку, в которой одно из окон на десятом этаже зияло бездонным черным провалом, от изломанного обреза которого расходилась тонкая сетка трещин. Она остановилась, завороженная сходством его с человеческим зрачком. Зрачок этот, казалось, жил сам по себе, открывая переход в некий трансцендентный мир. Постояв с минуту, Апрель отправилась вниз по улице, чувствуя на затылке его пронзительный взгляд.

Она знала, что больше никогда сюда не вернется.

Плайя де Аро

Рассуждать о жизни, лежа в луже собственной блевотины, – занятие малоувлекательное, тем более когда жизни этой осталось всего ничего. В подвале виллы мертвая тишина, и лишь гидронасос, намертво вросший трубами в отделанную голубым кафелем стену, изредка включается, наполняя комариным воем кажущееся пустым помещение. Визгливое жужжание электродвигателя отзывается нервным зудом в голове, и без того раскалывающейся от боли, и в резонанс ей ноют ушибы на теле и на предплечьях, но к этому противному ощущению я уже начинаю привыкать. В отсутствии движения есть какая-то непонятная, почти мистическая сладость, и ее томная нега пробивается даже сквозь впившиеся изнутри в кожу болезненные проростки нервных окончаний. Хромированная цепочка наручников, сковавших запястья, опоясывает толстенную трубу, напоминая сцены из американских боевиков: главному герою, получившему уже трепку, полагается теперь чудесным образом высвободиться и устроить ответную трепку захватившим его злодеям. Жаль, что в реальной жизни злодеи, как правило, берут верх. По крайней мере, в тех случаях, о которых мне известно. Наташа, Наташенька, как же впутался-то я в эту историю?! Детектив, мелодрама или комедия ошибок, навороченных всего-то за полтора месяца, несусветная чушь, безысходная, как вся моя жизнь! А ведь еще пару часов назад сидел я на кухне, вызванный срочно с яхты, и беспечно смотрел в окно, а за ним – курортный городок Плайя де Аро с высоты птичьего полета, холмы вдоль побережья да кусок бухты, вместившей малую толику Средиземного моря. И подсвеченные солнцем тучи, закрывшие небо со стороны Барселоны. Да два черных автомобиля на серпантине, соединяющем вершину горы с окраиной городка. С их появлением томительная напряженность, разлитая в воздухе виллы, возросла на десять порядков, превратившись в неприкрытый страх. Боялись все, начиная от управляющего и заканчивая поварихой. Что они знали такого, чего не знал я?!

Невысокий седой человек, шедший впереди, был, по всей видимости, отцом Дины. Люди, составляющие его свиту, мне не понравились. На таких ребят я насмотрелся в свое время в Одессе: на пляже в Отраде у них был свой уголок, никем не отгороженный, но за границы его никто из посторонних никогда не переступал. У некоторых из парней были мертвые глаза, у других, наоборот, настолько пронзительный взгляд, что от него по телу пробегали мурашки. Впрочем, я их не боялся: кое с кем из этой компании мы еще с детских лет гоняли мяч на спортивных площадках прибрежной зоны, и трогать меня без повода они не стали бы.

– Этот? – спросил один из сопровождавших, указав пальцем на меня, и управляющий стыдливо кивнул.

Я даже не заметил, кто из телохранителей нанес мне удар, просто оказался на полу, а белый потолок кухни начал раскачиваться из стороны в сторону над моей головой.

– Отведите его пока в подвал! – сдержанно