Ловушка для Крика - Саша Хеллмейстер

– О ком вы, мистер Палмер?! – пробормотала старуха. – А… а! Не троньте!

Селия переползла дальше по холодной земле между свай, туда, где в деревянных досках была внушительная щель, в которую она и выглянула. Совсем рядом наступил мужской ботинок. Селия вздрогнула и крепче зажала рот рукой, боясь даже вдохнуть. Она смотрела, как один из мужчин – у него было лицо легавого и коротко стриженные светлые волосы – ухватил миссис Каллиген за косу, сгрёб одной рукой и притиснул к себе спиной. Он передавил ей горло, и теперь она могла только хрипеть.

– Где. Селия. Вильялопес.

Тон был безжалостным, холодным. Шериф стоял напротив и приблизил лицо к Адсиле, но та, как могла, высоко подняла подбородок. Она своенравно раздула ноздри и презрительно посмотрела ему в лицо. В её взгляде больше не было страха.

– Не знаю, – сказала она.

– Старая лживая сука, – сказал один из копов. Он зачерпнул со стола Аделаиды пригоршню фисташек из чашки и принялся деловито очищать их от скорлупы, швыряя ту прямо на доски и разгрызая орехи. – Я видел, мексикоска в эту сторону побежала. И старуха, кажется, успела поболтать с ней о чём-то.

– Но только вопрос, куда теперь делась мисс Вильялопес? – шериф задумчиво опустил взгляд, затем снова посмотрел на Аделаиду. – Вы точно не знаете?

– Нет, – с достоинством, удивительным для сложившейся ситуации, ответила та.

– Подумайте лучше. У нас мало времени. Мы очень занятые люди, миссис Каллиген. И мне бы не хотелось делать с вами все эти неприятные вещи.

Аделаида с мрачным видом молчала. Она знала, скажет – не скажет, всё равно прибьют, а до этого сделают овощем. Сдавать девчонку тогда было бессмысленно и жалко. В миссис Каллиген, в отличие от очень многих из её народа, ещё был жив чёртов внутренний воин.

– Жаль, – проронил шериф и отвернулся. – Малкольм, спроси ты.

Тот, кто держал Аделаиду за волосы, перехватил её за волосы второй рукой, так, что она выгнулась дугой от боли – насколько была способна в своём-то возрасте. Он подтащил старуху к обеденному столу. Селия, привыкшая к темноте, рассмотрела в щель фарфоровую вазу, тарелку с лекарствами и маленькую стеклянную пепельницу. Девушка, из-за которой сейчас истязали невинного человека, впилась себе в волосы ногтями. Оцарапала кожу на черепе. Сама того не замечая, до крови закусила губу. Но страх её был так велик, что она не смела выйти, а если бы и вышла, вряд ли прекратила бы этим истязания пожилой женщины.

Малкольм отпустил Аделаиду и смахнул рукой всё, что было, вместе с плетёной кружевной скатертью, а затем что есть сил приложил миссис Каллиген лбом об угол стола.

От боли Аделаида завыла. Внутренний воин куда-то изошёл в тот же миг. Селия Вильялопес дрожала под полом. Взгляд её метался, а зрачки стали большими и чёрными, как колодцы.

Потом был ещё удар.

Аделаида хрипло, рыдая, закричала, когда боль пронзила череп, возникла в крыльях носа и подбородке, заставила онеметь губы, по лицу расплылась гематома.

– Ещё раз, – терпеливо сказал шериф. – Не артачьтесь, миссис Каллиген, это ни к чему. Мы всё равно узнаем. Где она?

Помощник шерифа лениво прошёл по центру комнаты и выдвинул пару верхних ящиков комода. Потом открыл на кухне дверцу верхнего шкафа и вдруг смёл оттуда посуду. Стопка тарелок, несколько кружек, старый кувшин, ложки и вилки в керамической чашке – всё полетело и, ударившись об пол, разлетелось на осколки. От страха и обиды Аделаида закричала. Голос у неё звучал так слабо, так беззащитно, что у Селии сжалось сердце.

– Нет здесь её, – хмуро сообщил помощник шерифа. – И спрятать негде. У старой кошёлки разве что в сортире утонуть можно, но он и то на улице.

– Раз так, сходи туда и проверь, – бросил шериф и цокнул языком, после чего спросил куда спокойнее: – Так что, миссис Каллиген? Вы скажете мне, где Селия Вильялопес?

– Не знаю, – упрямо прохрипела Аделаида.

Её снова резко дёрнули за волосы и приложили головой об стол. Селия зажмурилась. В ней боролись жалость и страх. Она точно знала, что шериф просто убьёт её на месте, и хорошо, если быстро. Эти ублюдки, эти конченые сволочи продажны насквозь. Она подавила крик и, открыв глаза, увидела, как старуху Каллиген швырнули на пол.

– Ну? – мрачно спросил Малкольм.

Шериф покачал головой. Малкольм молча вынул из кобуры пистолет и направил на Аделаиду. Она дёрнулась и из последних сил подняла дрожащие руки. Она едва могла видеть, смаргивая с век кровь, которая натекала на глаза из разбитой головы.

– Погодите, мистер Палмер. Погодите, я всё скажу. Была девчонка. Я спала, когда она постучалась. Спросила, можно ли спрятаться, я так и не поняла, от кого и кто она такая. Ночь-то уже поздняя. Я сказала, что не впущу. Я не открыла ей, мистер Палмер.

Малкольм резко посмотрел на своего босса. Прошла долгая минута, прежде чем в комнате щёлкнул взводимый курок.

Вдруг шериф опустил руку на пистолет подчинённого, заставив ствол взглянуть в пол, и спокойно сказал:

– Хорошо, поверю вам на слово, миссис Каллиген. В конце концов, кем мы будем, если не станем доверять своим же людям. И потом… – он помолчал и небрежно ткнул носком ботинка осколок чашки. – Если соврали, пеняйте на себя.

Он медленно прошёл там, где под полом притаилась Селия. Она смотрела на чёрные ботинки шерифа, изучая каждую соринку на подошве, каждую морщинку начищенной кожи, и поняла, что, если сейчас её найдут, смерть будет самым лёгким исходом из того, что может произойти. Перед этим её будут пытать, притом ни за что: она была в этом более чем уверена.

– Вам, конечно, ясно, что о нашей встрече лучше помалкивать, – заметил он. – Так ведь?

Аделаида Каллиген не смогла даже вздохнуть, и шериф повторил громче:

– Так?

– Да… – шепнула севшим голосом старуха.

Селия вжала голову в плечи. Руки у неё были ледяными от страха. Здесь она или нет, легавым было неважно. Они всё равно достали бы старуху. Сделали задуманное. Пришли и перевернули всё вверх дном, потому что Селия подбежала к её двери. Пометила дом особой печатью.

Копы вышли на террасу. Только Малкольм остановился у старенького простого холодильника и снял пришпиленную магнитом фотокарточку. Он внимательно рассмотрел её, а потом усмехнулся и, кинув на пол, обернулся к старухе.

– Передавайте привет внуку, – сказал он, впечатав снимок в пол каблуком ботинка, и громко хлопнул дверью, закрывая её за собой.