Башня из слоновой кости - Паола Барбато

– Это невозможно! – упорствовал Джерри из дальнего угла.

Мойра раздраженно обернулась.

– Мы знаем, что это невозможно, никто не говорит, что явился призрак покойника, хватит констатировать очевидное!

Джерри явно обиделся, но все же решил уточнить:

– Я имел в виду, что синьора Пировано не могла никого видеть в саду, поскольку это закрытая территория, а сад, как и все помещения, снимается камерами двадцать четыре часа в сутки. Там никого не было.

– Какая там «закрытая территория»! Снаружи живая изгородь, показать, как я ее перелезу? – перебила его Мойра.

– Камеры докажут, что я прав! – вспылил маленький человек.

– Тогда проверьте записи! Может, это был ваш племянник.

– Мой племянник не имеет права возвращаться без разрешения.

– А, ну если не имеет права…

– Я и правда схожу с ума, – горько заметила Мара и снова посмотрела на Беатриче.

Та немного постарела, но стала полнее, реальнее, уже не то призрачное создание, с которым они познакомились в «Структуре».

– Когда ты приехала?

– Примерно когда ты увидела своего призрака, похоже. Даже боюсь, что я невольно стала проводником. Со мной это часто бывает.

Фьямма снова закатила глаза, не издавая ни звука.

– Синьорина приняла мое приглашение, – опять вмешался Джерри из глубины комнаты, не желая молчать в своем доме. – Я обсудил это с Фьяммой: раз вы трое в безопасности, почему не предложить защиту и синьорине Сантьяпики? Я отправил доверенного человека, чтобы пригласить ее присоединиться к нам на похоронах покойного Пироцци.

– Позвольте поинтересоваться, а Мария Грация, что, может подыхать? – спросила Мойра.

Джерри вспыхнул от возмущения и собрался было ответить, но Фьямма наконец заговорила:

– Она отказалась от любой защиты.

– И когда ты ей это предлагала? – тут же насторожилась Мойра. – Когда она уехала, мы втроем были вместе.

– Она уехала не сразу. – Фьямма чуть отвела взгляд, что не ускользнуло ни от Мары, ни от Мойры. – Когда вы легли спать, а я поехала в Сансеполькро, оказалось, что она еще там. У нее был приступ или что-то такое, она сидела в машине и не могла тронуться. Я предложила остаться, но она сказала, что хочет догнать этого сукина сына.

– Кого? – наивно спросила Беатриче.

– Луиджи, – хором ответили остальные.

– А, его. Но вроде ведет себя хорошо, или нет?

– И что? Можно подумать, это что-то меняет… – подытожила Мойра, решив не заострять внимание ни на том, что Фьямма слишком поздно рассказала о Марии Грации, ни на том, что Беатриче уж слишком хорошо осведомлена о проклятом Луиджи.

– Ладно, в конце концов ничего не случилось: Мара видела сон, Беатриче приехала, Фьямма, как всегда, занималась своими делами, и все мы перепугались. Ничего нового. Может, кто-то не выспался?

Похоже, выспались все.

* * *

Завтрак подали в 6:40. Фьямма и Джерри, оба снова в военной форме, хотя Фьямма надела обтягивающую футболку, подчеркивающую ее новую грудь, поглощали классическую американскую еду: яйца, бекон, апельсиновый сок и блинчики со свежими фруктами. Мойра, переодевшись в ту же одежду, в которой приехала, категорически отказалась даже смотреть на их тарелки, приготовив себе крепкий кофе, пару тостов, масло, джем – и горе тому, кто осмелился бы предложить ей что-то соленое. Мара надела то, что купила ей Мойра, и присоединилась к ней хотя бы ради того, чтобы не касаться еды, которую могли бы съесть другие. Беатриче словно пришла из другой эпохи. На ней было легкое шифоновое платье с цветочным узором, больше подходящее для августовского вечера, но точно не для этого момента. Из фирменной сумки, той самой, с которой она ездила в Милан, где лежала лишь смена одежды, гигиенические принадлежности и всякие мелочи, она достала упаковку органического травяного чая от компании, выпускающей его в ограниченном количестве. Джерри поспешно принес ей чайник с кипятком, а она с изысканной вежливостью попросила разрешения взять что-нибудь с чужих тарелок. Она брала еду без стеснения, словно все за столом, включая Джерри, были ее семьей. Три подруги не удивились: в «Структуре» она вела себя так же, как ребенок, который заходит в комнату матери или сестры, берет нужное и возвращает на место. Она не хитрила, как Фьямма, которая не спрашивала разрешения и ничего не возвращала. Беатриче верила в общность – это была одна из ее моральных основ: что твое – мое, а что мое – твое. Принимаясь за тост с яичницей, пока остальные ели молча, она вдруг простодушно сказала:

– Мне кажется, полицейский, который нас допрашивал, очень одинокий человек. И мне его жаль, потому что у него красивая аура, только чуть слишком голубая, меланхоличная. Может, когда все закончится, одна из нас могла бы с ним встречаться.

Остальные замерли с ложками и вилками в руках.

– Земля вызывает Беатриче? – сказала Фьямма с излишней язвительностью, выдавая легкое раздражение от красоты подруги.

– Впрочем, до настоящего профессионала ему далеко, – продолжила Беатриче, будто ее не перебивали. – Некоторых фактов он просто не заметил. Например, от него полностью ускользнуло то, что у бедного Эудженио была еще одна женщина, с которой он встречался в Милане.

бедный Эудженио?

– Откуда ты знаешь? – осторожно спросила Мойра.

Беатриче зачерпнула ложечку джема и отправила ее в рот. Улыбнулась, проглотила и сказала:

– Конечно, вы все знаете, чем я теперь занимаюсь. Синьор Джерри наверняка провел свое расследование и обо мне, и я уверена, что Мойра не отстала. И даже наша шалунья Фьямма, которая всегда притворяется, что ей все подносят на блюдечке, но сама прекрасно справляется с любыми трудностями.

Она улыбнулась, внезапно вскочила и чмокнула Фьямму в щеку. Та, хоть и с некоторой неохотой, ответила тем же: отказать Беатриче было трудно.

– Когда меня освободили, мама и папа купили мне похоронное бюро. Почти сразу. На самом деле это что-то вроде франшизы, филиал должен был быть в Палермо, но мои родители добились, чтобы его открыли в Сиракузах, поближе к нам. Потом они поставили меня директором.

Остальные переглянулись с неловкостью, которую Беатриче заметила, хотя смотрела в свою тарелку, решая, съесть ли сначала печенье, обмакнув его в чай, или кусочек бекона.

– О, знаю, знаю, но мой психолог вполне одобрила такой ход. И оказалась права. Директор из меня не особо хороший, но зато я умею выбирать сотрудников. Я наняла одного господина, который прославился у нас по соседству потрясающей резьбой по дереву, и поставила его работать с гробами. Сказала, что он может выдумывать что угодно, и у него появилась идея украшать углы гроздьями винограда или